Кто сегодня не знает писателя Михаила Веллера. Живой классик. Но вот как отозвался о его творчестве другой классик Сергей Довлатов. В письме своему другу из Нью-Йорка он писал:
«Что делается с советской литературой? У нас тут прогремел некий М.Веллер… Я купил его книгу, начал читать и на первых страницах обнаружил:
- «Он пах духами» (вместо «пахнул»)
- «продляет» (вместо «продлевает»)
- «Трубка, коя в лавке стоит 30 рублей (вместо «коия», а еще лучше «которая»)
- «снизошел со своего Олимпа» (вместо «снизошел до»)
Разнос этот дошел до Веллера. Тот страшно обиделся и написал по этому поводу целый рассказ «Ножик Довлатова», где (надо отдать ему должное) и процитировал критические замечания Довлатова.
Но у нас есть к М.Веллеру свои вопросы.
Открываем его рассказ «Мое дело». И что же читаем!?
- «Продавец, молодой пацан лет двадцати четырех-пяти, с долей неловкой вины пожал плечами».
Что тут не так? Прежде всего, слово «пацан»? «Пацан» - от еврейского ругательного «потц» - то есть х… или поцен – то есть недоразвитый пенис. А еще беспризорников так звали… Юных воров, проходящих обучение в воров опытных. К тому же «пацан» - это совсем малец, парнишка. А тут двадцать четыре года… «Неловкая вина» - тоже как-то странно читается… Короче, многовато неточностей для одного предложения, написанного мастером.
Читаем другой рассказ М.Веллера - «Первая ночь».
- «Бреду по темным тротуарам домой, грея батон под левой грудью».
Автор пишет о себе, то есть – о мужчине. Но тогда не понятно, почему он делит свою грудь на правую и левую?
Оказывается, даже мастер, тщательно подбирающий слова, может давать маху. Между прочим, сам Довлатов не составляет исключения. У него, например, есть такая строка:
- «Он пнул свинью ногой». А чем еще человек может что-то или кого-то пнуть? Рукой, что ли?
