Продолжаем публикацию замечательного произведения Симона Львовича Соловейчика "Последняя книга". Тем, кто не читал его "Пушкинские проповеди", настоятельно рекомендую это сделать. "Проповеди" есть на нашем сайте. Любопытно - одно из самых используемых выражений Симона Львовича - "всю жизнь". Всю жизнь помню, всю жизнь думал, всю жизнь считал и т.д. Вся жизнь!!! Человек подводит итог. Грустно: В этой главе нет ни одной моей пометки. Будем читать только главу. Уверен, что у Вас возникнут свои мысли, ассоциации, воспоминания, размышления. Был бы рад их получить. Хочется сделать отдельный выпуск на нашем сайте - как читают эту книгу современники. |
...Вот что я понял в результате долгих размышлений и вот почему перестал верить в социализм и коммунизм, хотя почти всю жизнь прожил коммунистом.
Всю жизнь повторяется одна и та же история, и каждый раз она не просто удивляет меня, но вызывает некоторый страх. Ну ладно - обнаружить что-то новое или понять что-нибудь по-другому в какой-то области, которая мало изучена. Но вот марксизм - ну тысячи и тысячи читали и учили, ну почему же никто не нашел и не сказал мне самого важного о марксизме, самого простого.
Не знаю. Не могу понять, не могу оценить. Но должен еще раз повторить, что все марксистское построение, все вековые мечты о социальной справедливости, все теории смены формаций, вся антикапиталистическая борьба, все революции этого века - словом, все, что следует из марксизма, в конечном итоге определяется примитивно простым вопросом: нужен или не нужен капиталист современному производству? Или даже еще более простой вопрос: отличается или не отличается владелец-капиталист от управляющего и менеджера?
Все время повторяю одну и ту же формулу, повторю ее и на этот раз: если две эти функции (владение и управление) не отличаются, то, значит, можно обойтись без капиталиста, значит, Маркс прав и все, что шло от него, в какой-то степени оправдано (хотя кровь, конечно, не оправдаешь).
Если же владение и управление отличаются, если без владельца завод не работает, не может победить бесхоз, значит, все, что идет от центральной марксистской идеи об эксплуатации, диктатуре, социализме и коммунизме, неправда.
Если владение и управление не различаются - социализм возможен и будет построен на земле рано или поздно, и все люди социалистического выбора - честные люди будущего.
Если владение и управление различаются, то социализм (общественная собственность на средства производства в масштабах страны) невозможен никогда и ни при каких обстоятельствах.
Вся грандиозная постройка марксизма сводится к одному простому "да" или "нет". И возможным оппонентам я сказал бы: и не спорьте, и ничего не доказывайте, отвечайте лишь на один вопрос: нужен ли заводу владелец-капиталист или без него можно обойтись?
Отвечайте только на этот вопрос, все остальное следует само собой.
Маркс, Энгельс, а вслед за ними европейские и русские марксисты голословно объявили, что без капиталистов можно обойтись. На основании этого ложнотеоретического вывода капиталистов и прогнали, хоть и не сразу: в середине двадцатых годов было обобщено меньше половины всего промышленного производства. Но к концу тридцатых годов - 99 процентов. Все общественное. Небывалый в истории промышленный взлет. Индустриализация. Темпы. Стахановцы. Новые заводы. Новые отрасли промышленности. Сталинская гордая формула "У нас не было - у нас теперь есть".
Социализм. Реальный социализм. Страна победившего социализма. Ну, правда, террор, миллионы загубленных жизней - но это, говорили нам, не меняет природы социализма. Это потери переходного периода. Историческая раскладка. Лес рубят... Но ведь социализм доказал свою жизненность! Впервые в мировой истории на одной шестой части земли... Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. А почему верно? Потому что всесильно.
Но вот мне попала в руки толстая книга Поля Кеннеди "Рост и падение великих государств" (Лондон, 1988 г.), а в ней таблица, из которой видно, что для производства валового национального продукта в перерасчете на 1000 долларов социалистическая Россия (тогда - СССР) расходовала 135 килограммов стали, а капиталистическая Англия - только 38 килограммов.
А куда же девались остальные 100 килограммов? Куда девался труд миллионов рабочих, производивших этот металл? Куда девались их жизни, потраченные на производство этого превратившегося в ничто металла? Куда девались невосполнимые природные ресурсы, принадлежащие не только нам, но и нашим детям и внукам?
Две трети произведенного фактически ушло в небытие, съедено Большим Бесхозом. Две трети!
И то же в сельском хозяйстве. И то же в любой отрасли хозяйства.
Нельзя считать лишь то, что произведено, необходимо хоть раз оглянуться на то, что потеряно, погублено, не сделано -а могло быть сделано при тех же затратах труда.
Подсчитывать сделанное, гордиться сделанным, не считая затраты и утраты, - это же прямой обман.
Но ведь есть и более страшные цифры.
Оказывается, что в капиталистических странах, где все, почти все частное и где всем мозолят глаза капиталисты-эксплуататоры, где жуткая несправедливость, бездуховность и все буржуазные ужасы, люди почему-то живут в среднем на десять лет дольше, чем в стране победившего социализма. Вы никогда не задумывались над этой общеизвестной цифрой, читатель? Не размышляли о том, что же она значит для вас лично и для ваших близких?
А значит она, что мы с вами, вы и я, будем жить на десять лет меньше, чем могли бы жить при более естественном общественном устройстве. У вас, дорогой мой читатель, и у меня, и у наших детей - у каждого! - отнято по десять лет, как будто всех нас к концу жизни просто-напросто расстреливают, умерщвляют.
Много пишут о жертвах прямого террора. Но что ж молчат о том, что мы все так или иначе погибаем до срока?
Вот что в действительности произошло: мы стали свидетелями и жертвами полной победы бесхоза над социализмом. И окончательный результат - в этих десяти годах жизни.
Когда я вижу человека, который сделал социалистический выбор и красиво говорит о социальном равенстве, о том, что в нашей стране все принадлежало народу, а теперь разграбляется, о вековой мечте народа и прочее, - я слышу теперь, что же он говорит на самом деле...
Потому что те деньги, которые пошли на исчезнувшие сто килограммов стали (а сколько такого еще!), могли бы пойти на 1 зарплату, на социальные нужды, на то, чтобы всюду были чистый воздух и чистая вода: когда американцы приезжают к нам на долгое время, они все привозят установки для очистки воды, потому что пить нашу городскую воду - значит сокращать срок своей жизни.
Победивший Большой Бесхоз убивает нас в прямом смысле слова.
Казалось, что социализм борется с капитализмом. На самом деле происходило нечто другое: капитализм боролся с бесхозом и социализм - боролся. Силы бесхоза не отменишь, они вечны и естественны. Но кто победит их? Капитализм побеждает, сдерживает эти силы; социализм проигрывает бесхозу, и потому до отпущенного судьбой срока умирают люди, потому в два раза больше детская смертность, потому гибнет труд. Мечтали построить царство освобожденного труда - построили империю погубленного труда. Зачем же было освобождать труд от эксплуатации - чтобы результаты его пускали на ветер?
Но нас все время уверяют, что все это - результат дурного хозяйствования неопытных людей, недостатки планирования и засилья административной системы. Многим и сегодня кажется, что если заменить одни плановые органы на другие, заморозить цены, подобрать лучших начальников, то все поправится и преимущества социализма наконец-то явятся нам во всей своей красе.
И все нам кажется, будто в этих словах есть хоть какая-то правда и будто капитализм - это победа социальной несправедливости, а социализм - единственно справедливый строй.
Но это, повторюсь, все не так. Именно социализм - мир ужасной несправедливости и безнравственности, потому что нет справедливости в гибели труда. Справедливость не в распределении, справедливость в том, чтобы рабочее время не пропадало зря, чтобы общество богатело, чтобы люди получали больше и лучше жили.
А общество не может богатеть, если царит бесхоз; общество не может богатеть без капиталистов.
О рынке говорят как о конкуренции товаропроизводителей, как о механизме установления подлинной цены вещей.
Но в капитализме этом проклятом другое важнее, другое производство, отбор самих капиталистов. Людей, способны противостоять бесхозу.
Без этих людей, как бы мы их ни бранили, сдержать бесхоз невозможно.
Капиталист - двойственная фигура, и это довольно трудно понять. Капиталист эксплуатирует, присваивает, тянет жилы заставляет непосильно работать (он "производитель чужого трудолюбия", писал Маркс), богатеет, жиреет, и само его явление миру кажется нам символом великой несправедливости.
Это мы видим.
Но мы не видим, что же делает капиталист, и не понимаем почему его нельзя заменить простым руководителем, управляющим, директором. Смотрите, сколько пишут о том, что сделала революция с крестьянами, и о том, что сделали с интеллигенцией, и о том, как выслали философов, - но кто хоть слов сказал о самой главной беде: об уничтожении класса хозяев-капиталистов?
Предприниматель ничего не делает, он, может, раз в год или один раз за всю жизнь подпишет контракт - вот и вся его работа. Но это такой контракт, из-за которого сохранится труд огромного числа людей, а предоставьте право подписывать контракт другому - предприятие придет в упадок.
И за этот странный, ни на что не похожий труд - труд перераспределения капиталов, сохранения их он, капиталист, получает несравнимо больше, чем рабочий у станка и даже управляющий заводом, - он получает больше всех в стране. Несправедливо? Но кто же должен получать больше всех, если не человек, от которого зависит благосостояние народа? Эстрадный певец?
Кстати сказать, если сложить зарплаты всех чиновников, заменявших после национализации труд одного капиталиста, то наверняка получилось бы больше, чем личные затраты живущего в роскоши эксплуататора.
По всем этим причинам и не может существовать - если не в порядке исключения - предприятие, которым владеет коллектив работающих на нем людей. Точнее, по одной-единственной причине. Капиталист, владелец, собственник, если предприятие становится убыточным, закроет его. Или что-то сделает такое, что будет во вред рабочим, но в интересах прибыли, то есть в интересах борьбы с бесхозом. Если он разорится - он застрелится. Но коллектив-то не может застрелиться, коллектив не может закрыть свое предприятие, коллектив не может уволить половину рабочих - и потому он не может победить бесхоз. Отдельные предприятия при счастливых обстоятельствах, при сильном управляющем выживают, но совершенно нелепо ставить их в пример.
Простое рассуждение: если бы коллективное предприятие действительно давало более высокую производительность труда, то не надо было бы ни теорий, ни социализмов, ни революций, ничего - по закону борьбы с бесхозом такие предприятия давно уже вытеснили бы частнособственнические.
Но этого нет, этого не происходит. Потому что коллективной собственности, если не играть в слова и не считать акционеров собственниками, на свете нет. Она не может существовать. И оттого, что она не может существовать, а ее существовать заставляли, и произошел весь тот абсурд, который царствовал в стране столько лет.
Ведь отчего абсурд? Отчего тоталитаризм? Отчего террор, сплошное планирование, жесткая идеологическая цензура, зачем коммунистическая партия с ее строжайшей дисциплиной? Причина одна, и только одна: система коллективных предприятий сама по себе существовать не может, бесхоз подрывает ее на каждом шагу, и потому необходимо внеэкономическое принуждение. Если экономическая идея не работает, то надо или отказаться от нее, или применить силу. Отказаться от социализма наши прежние вожди по известным причинам не могли - значит, они должны были совершенствовать тоталитарный строй всеобщего понуждения и принуждения, насаждать страх и обманывать обещаниями лучшего будущего. Что ж писать: "абсурд, абсурд" и описывать ужасы социализма? У нас был лучший социализм из возможных, другого никогда не будет, потому что принуждение - непременное, неизбежное свойство социализма, свойство всякого общества, в котором нет капиталистов.
Маленькая, малюсенькая разница между директором и хозяином: директор не может закрыть завод и уволить всех, включая себя. А хозяин может.
Вот и все.
Но для борьбы с бесхозом эта разница - решающая.
Сейчас говорят: собственники, собственники, все станут собственниками, и только собственник может быть нравственным человеком.
Новая неправда.
Если словом "собственник" называть человека, у которого есть своя зубная щетка, свой дом, или свой десяток акции, или свой счет в банке, - то это слово становится бессмысленным Это не собственник, это просто богач: у него есть щетка, дом и счет. Он влияет на богатство не больше, чем покупатель батона в булочной.
Действительных собственников, экономически активных людей, вся невидимая деятельность которых - сражение с бесхозом, - таких людей во всех странах мира примерно 7-8 процентов. Они вкладывают деньги в торговлю или в промышленность, получают прибыль, вкладывают ее в дело - они рискуют своими капиталами. Вот от них-то, от этих эксплуататоров, их таланта и опыта, их свободы и возможностей зависит хозяйство страны.
Конечная, кардинальная разница между директором и хозяином в том, что директор (или небольшая группа директоров) назначается, нанимается, а хозяин вырабатывается рынком. Директор рискует местом, хозяин - жизнью. В борьбе с бесхозом это различие - решающее.
А как же справедливость и социальная защита? Как же быть с вековой мечтой о равенстве?
Все честно. Капиталист жмет, стараясь получить больше прибыли, - это необходимо. Рабочие объединяются в профсоюзы, устраивают забастовки, жмут на собственников, стараясь получить от них побольше, - и это необходимо. Тут противоречие, которое снять нельзя, - никакого окончательного решения быть не может, это одно из самых основных противоречий мира. Неправда марксизма в том и состоит, что было объявлено, будто новое учение снимает главное противоречие мира - между предпринимателем и наемным работником. Но снять его можно лишь уничтожив или тех, или других. Рабочих не уничтожить; уничтожили класс предпринимателей - и получили то, что получили.
И на практике, и в теории (если она честна) выходит одно:
перед нами противоречие, которое снять нельзя. Вечные весы.
Самые разные государства то увеличивают налоги на предпринимателей, перераспределяют прибыль (такие правительства и называют социалистическими), то вынуждены отступить, оставить больше капиталистам (консервативные правительства). Лишь только перетягивают капиталисты - рабочие возмущаются. Перетягивают рабочие - капиталисты разоряются, и начинается кризис, от которого страдают обе стороны, причем рабочий - больше. Бедняку всегда живется хуже.
Вот в этих весах и кроется подлинная социальная справедливость. Она не в том, чтобы всем всего поровну и чтобы не было богачей, а в том, чтобы все могли жить - и предприниматели, и наемные работники. Социализм - утопия, об этом сейчас все говорят, но надо ведь и понимать, почему утопия:
потому, что пытается снять противоречие, на котором держится мир.
Другой справедливости нет и никогда не будет - хоть умри, хоть изойдись в крике, хоть всю жизнь ходи с красными знаменами. Не будет, потому что капиталиста нанятым директором заменить нельзя. Бесхоз не позволяет. И до тех пор, пока существуют силы бесхоза, а они вечны, до тех пор будут рынок, капиталист, наемный труд - нравится нам это или не нравится; до тех пор социализм принципиально неосуществим.
...Вот что я понял в результате долгих размышлений и вот почему я перестал верить в социализм и коммунизм, хотя почти всю жизнь прожил коммунистом. Другим этот отказ от прежней веры дался легче; что ж, люди разные. Мне же было необходимо докопаться до самой сути, и мне кажется, я добрался до нее...
