Власти-мордасти

Хрущев

Сколько народу погибло по разным обстоятельствам, даровитейшие по жестокости Вождя!.. — мы, немногие уцелевшие, пережили не только себя, но и других: ведь из нашей жизни исторгнуто столько лет, в течение которых молодые молча дошли до старости, а старики почти до самых границ человеческого возраста.

Тацит

* * *

Хрущев ввел в Конституцию СССР новую статью: «Граждане СССР имеют право на посмертную реабилитацию».

* * *

Эта женщина пришла в камеру в тапочках и халате. Неделю плакала и молчала. Потом рассказала свою историю одной из соседок по камере — Марии Демченко.

Она полячка. В Гражданскую войну пришла в Россию вместе с мужем, одним из руководителей Красной Армии, помогавшей восставшим крестьянам Галиции. В начале 30-х годов мужа расстреляли как польского шпиона. А через год она полюбила Агранова, заместителя наркома внутренних дел. В 1937 году и его арестовали. Уходя, он говорил: это ошибка. Через несколько дней ей позвонили из тюрьмы и попросили срочно приехать, так как речь идет о судьбе ее мужа. И она как была, в халате и тапочках, поехала. Допрос длился сутки. Она должна была подтвердить, что ее муж шпион. О ее тело следователь гасил папиросы. Она плакала, но не соглашалась. Ее повели к начальству. Войдя в комнату, она увидела нескольких человек, и главный из них показался ей знакомым. На этот раз с ней обращались предупредительно, выражали сочувствие и обещали помочь, если она соблюдет формальности и подпишет малозначащие бумаги. И вдруг она узнала в главном коллегу ее мужа, бывавшего у них дома, и бросилась к нему. Тот оттолкнул ее так, что она отлетела к стене и упала. Он пнул ее сапогом и потребовал подтвердить виновность Агранова. Но, сколько ее ни били, она ничего не подписывала. К следующему допросу тактику сменили. Ей сказали, что муж пострадал из-за нее. У нее темное прошлое: первый муж шпион и сама она подозревается. Если она возьмет вину на себя, Агранов будет освобожден. В протоколе она может даже подчеркнуть, что он ничего не знал о ее деятельности. Это она подписала.

Мария Демченко, бывший директор Партиздата Украины и жена крупного партийного деятеля, осторожно объяснила Аграновой, что ее обманули, что, оговорив себя, она лишь усугубила положение мужа, так как он, заместитель наркома, зная о «деятельности» своей жены — а по логике органов не мог не знать, — молчал.

Агранова стала биться в железную дверь и требовать, чтобы ей вернули протокол. Ее увели, а часа через два приволокли назад. Когда к ней вернулось сознание, она опять была у двери — и вскоре опять лежала без сознания. И так несколько раз.

Через неделю Демченко услали по этапу. Агранова дала ей платочек: «Это будет ваш талисман. Все мы, сидящие в этой камере, погибнем. Но вы должны жить и рассказать правду: что я и мой муж ни в чем не повинны». Демченко унесла этот платочек в ссылку. Через десять лет ее выпустили. Она поселилась в Запорожье. Когда в 47-м ее арестовали снова, квартирная хозяйка первым делом передала ей в тюрьму платочек Аграновой.

В 54-м началась реабилитация. Муж Демченко когда-то был секретарем Киевского обкома, и Хрущев работал у него инструктором. Она написала Хрущеву, тот ее пригласил и сам вернул ей партбилет. Он сказал:

— Да, жалко, много хороших людей пострадало, — и назвал несколько знакомых имен. — А вот еще личность была — Агранов. Вы его, наверное, не знали.

Когда Демченко шла на прием, у нее и в мыслях не было рассказать об Аграновой: ее собственный сын еще не был реабилитирован... Но когда Хрущев упомянул это имя, она уже не могла молчать.

Однако ни Демченко, ни Хрущев, искренне сочувствуя Аграновой, не вспомнили вот о чем. Это Агранов руководил в ОГПУ подготовкой процесса над эсерами; это он был противником свободной издательской деятельности и он по поручению Феликса Дзержинского занимался высылкой за рубеж цвета русской интеллигенции — Николая Бердяева, Питирима Сорокина, Федора Степуна, Николая Лосского и многих других российских интеллектуалов, а также грузинских меньшевиков...