Воспоминания

Весь февраль и начало марта мама продолжала ходить пешком на работу в свою школу на Охте (в эту зиму обучение продолжалось только в старших классах). Мне до сих пор непонятно, как у нее на это хватало сил. Но затем и она обессилела, и ей предложили лечь в стационар где-то около кинотеатра «Гигант». Меня же на время ее лечения поместили в детский дом возле Финляндского вокзала, откуда производили эвакуацию детей, потерявших родителей, на «большую землю». Учитывая результаты поездки отца в стационар для лечения, я не очень надеялся снова увидеть мать, но характер у меня был уже не детский и расстались мы без слез. К счастью, все обошлось благополучно, и примерно через месяц мама забрала меня из детского дома. Она вновь пошла на работу в одну их охтинских школ; сначала завучем, а потом и директором, а я большую часть времени жил по-прежнему в одиночестве.

С наступлением весны жизнь в блокированном Ленинграде стала сравнительно сносной, несмотря на ежедневные обстрелы центральных районов города немецкой артиллерией крупного калибра. Снабжение населения продуктами осуществлялось регулярно и в достаточном (для неизголодвашихся людей) количестве. Но чувство физической слабости и особенно голода долго не исчезало. В апреле я, 13-летний мальчишка, ходил с палочкой, а чувство сытости я впервые ощутил только в октябре 1948 г., после отмены продовольственных карточек.

В начале мая 1942 г. в Ленинграде была сделана попытка возобновить занятия в младших и средних классах школ. С этой целью в середине учебного дня в столовых производилась раздача супа учащимся. Но из этой затеи ничего не вышло: суп дети съедали, а на занятия не ходили. Зато задания типа провести обследование пустующих квартир на предмет поиска бесхозных трупов мальчишки (в том числе и я с приятелем Юрой Дутовым) выполняли охотно, хотя теперь мне это кажется противоестественным.

В июне школьников начали отправлять в пригородные колхозы и совхозы, находившиеся на северном берегу Невы. Большинство ехало охотно. Я работал (полол траву на грядках) где-то в районе Ржевки. Размещались мы в помещении детского сада. стоявшем на берегу какой-то речки или канала. Кормили нас вполне сносно, за лето я почти отправился от последствий первой блокадной зимы.

Александр Александрович Андреевский