КОСМОПОЛИТИЧЕСКАЯ КАМПАНИЯ И АНТИСЕМИТИЗМ
Чтоб не прослыть антисемитом,
Зови жида космополитом.
Частушка 1950 г.
Отживший пункт
Заместитель Генерального прокурора генерал-лейтенант юстиции в первые послевоенные годы представлял Сталину проект нового Уголовного кодекса. Из проекта Сталин вычеркнул, как отживший и неактуальный, пункт о наказуемости антисемитизма. Генерал стал простодушно объяснять, что антисемитизм все еще имеет место и нельзя опускать данный пункт. Вскоре наивного генерала нашли за городом мертвым.
Обещание
Когда после войны началась кампания борьбы с космополитизмом, Илья Эренбург обратился к Сталину:
— Товарищ Сталин, у нас начинает поднимать голову антисемитизм.
— Ничего, товарищ Эренбург, с фашизмом мы справились, как- нибудь справимся и с антисемитизмом.
Эренбург ушел успокоенный. Вскоре в «Правде» была опубликована статья "Об одной группе антипартийных критиков", придававшая кампании очередной борьбы ускорение.
Разные мнения
Объяснение антисемитизма Сталина. Поскольку грузинам не свойствен антисемитизм, Сталин, по мнению Утесова, своим антисемитизмом хотел доказать, что он не грузинского происхождения. Он видел себя царем Российской империи.
Корни антисемитизма у грузина понятны, если Джугашвили сотрудничал с жандармерией.
Сталину много лично досадили евреи, будучи соперниками в продвижении по партийной лестнице. Ненависть к Троцкому окрасилась национальным цветом.
В революционном движении было немало евреев, и некоторые из них оказались в высших эшелонах новой власти. Смену кадров старой партийной гвардии на руководителей сталинской школы удобно было вести под знаменем антисемитизма.
Сталин любил напряжение — «классовую» и всяческую другую борьбу: пока люди борются между собой, им не до тирана. Поэтому борьба с евреями, когда другие источники напряжения иссякли, стала для Сталина желанной.
В силу своей жизненно-исторической ситуации евреи — фактор, будоражащий общество. А Сталину не нужны были дрожжи в обществе.
Мертвый хватает живого. Сталин решил перехватить инициативу у Гитлера в окончательном решении еврейского вопроса.
Такая судьба
Все народы уникальны и имеют неповторимую историческую судьбу. Уникальность жизненного положения евреев в середине XX века в том, что во все черные и звездные часы истории их судьба в силу сравнительно небольшой численности и отсутствия собственной государственности оказывалась незащищенной и зависела от общей судьбы человечества наиболее прямо, непосредственно, внятно и безусловно. Поэтому их дурные и добрые интересы и поступки часто поднимались с национального уровня на исторический и общечеловеческий. В этом феномен евреев — их беда, их судьба, их пресловутая «богоизбранность», от которой избави бог и дай обыденную заурядную судьбу, какая часто выпадает другим, более счастливым народам. О подобном феномене говорили стихи Николая Глазкова:
Я на жизнь взираю из-под столика,Век двадцатый — век необычайный.Все, что интересно для историка,То для современника — печально.
Отталкиваясь от мысли Льва Толстого, можно сказать: все народы счастливы одинаково и каждый народ несчастлив по-своему. Гитлер задал еврейскому народу неизбывно трагическую судьбу и его массовое уничтожение — 6 миллионов из 12, живущих в мире.
Я вспоминаю стихи молодого поэта из литературного объединения, которым в 1946 году руководил Михаил Александрович Зенкевич:
Я знаю, конечно, не бог, не мессия —На помощь евреям никто не придет.И я становлюсь на колени перед народом РоссииИ прошу его заступиться за мой несчастный народ.
И действительно, народы нашей страны, победив в войне, заодно заступились и за евреев, спасши от Гитлера тех, кого еще можно было спасти. От Сталина же и евреев, и другие народы спасла лишь смерть отца всех народов.
Автор: Юрий Борев "Сталиниада"
