Будильник зазвонил около семи. Спросонья выключил и вскочил, как ужаленный. В голове мелькнула мысль, что обещал приехать в санаторий около десяти часов дня. А туда сперва на метро, потом на электричке, потом на автобусе. Путь не близкий. Наскоро оделся, умудрился заставить себя немного поесть и выскочил на улицу.
Морозный воздух обжигал. Чтобы быстро идти, вдыхал через нос, а выдыхал через рот, как делают спортсмены. Все мои старания увенчались успехом, на маршрутку успел вовремя и быстро приехал в Москву. В метро уже было много народу, никаких знаменательных происшествий не случилось, и уже через полчаса я стоял на перроне, поджидая электричку.
Многолюдно было и на станции. Встал около столба, чтобы внушительных размеров сумка не мешала проходящим мимо. Протяжно выли проносившиеся мимо поезда. С диким визгом открывались двери электричек, откуда строем выходили люди, приехавшие в город на работу. Наконец, показался электропоезд, направляющийся в мою сторону.
Первое, что бросилось в глаза, когда зашел в вагон, изобилие свободных мест: да, направление за город по утрам не пользуется спросом, особенно зимой. Сел
Равномерно стучали колеса, равномерно листались страницы, равномерно по вагону проходили продавцы газет, батареек, книг, плащей, бритв, будильников, щеток для мытья посуды, клеенок, скатертей, ботинок, сапог и кучей других полезных для домашнего хозяйства вещей. К ним уже настолько привыкли, что никто не воспринимал их всерьез, и никто даже не обращал на них внимание.
Пролистав еще несколько страниц, с удивлением обнаружил, что люди вскакивают с мест и направляются в тамбур. В вагоне осталось всего несколько человек. Подумал о ревизорах. Как оказалось, догадка была верна, и через несколько минут мой билетик прокомпостировали. Контроль прошел — вернулись и все пассажиры.
Опять равномерное гудение печки, равномерное постукивание колес, равномерное выкрикивание перечня товаров очередного продавца. Вот уже объявили мою станцию. Потихоньку укладываю книжку в сумку и, шатаясь, иду к дверям. Поезд остановился, открыл двери, только я успел выйти, как двери закрылись, и снова раздалось привычный равномерный перестук колес.
Тут началось самое интересное — поиск места, где может останавливаться мой автобус. Задача, прямо-таки скажем, не из легких. По сбивчивым указаниям, полученным мною вчера, следовало идти в конец перрона и там
Автовокзал был большой, прошел десяток автобусов, но моего опять-таки не было видно. Бросилось в глаза объявление, что в связи с реконструкцией вокзала посадка на
Около одной из остановок стояла бабулька, продавала шерстяные носки. Спрашиваю у нее, где эта несчастная улица. Она посмотрела на меня удивленными глазами и сказала, что такое название отродясь не слышала. Переформулировал вопрос, четко сказав номер автобуса. Глаза моей собеседницы сразу просияли, и она начала подробно описывать, куда надо идти. Последовал ее указаниям и оказался на другом конце платформы. Тоже маленькое здание, прямо за ним стояло несколько автобусов нужного мне маршрута.
Через полчаса автобус тронулся, и понеслась за окном унылая местность, полу заброшенных деревень, покосившихся мостов, неухоженных лесов, грязных машин, была даже одна большая свалка для мусора, на которой трудилась пара экскаваторов, и летала стая черных ворон. Автобус покачивался на ухабах из стороны в сторону. Боясь заснуть и проехать нужную мне остановку, сообщил водителю о своем намерении выйти на проходной санатория, и закрыл глаза. Однако уснуть мне не удалось, постоянно открывались и закрывались двери, входили и выходили люди.
Минут через сорок, водитель меня окликнул, и я снова очутился на морозном воздухе. Небольшая задержка на проходной, и я в санатории. Извилистые усыпанные снегом дорожки, вековые ели, полное безмолвие. Хорошо, записал, где надо поворачивать влево, где вправо. Минут через десять скорого хода очутился на открытом пространстве, и увидел вдалеке низенькое здание — главный корпус санатория. Навстречу мне показалась до боли знакомая фигурка моего приятеля, быстро приближаясь, он радостно размахивал руками, и под конец, уже чуть ли не бежал.
Ну, вот и встретились! Потянулся однообразный разговор о том, о сем. Вот уже и подошли к зданию. Формальная регистрация, выдача справок — и я полноценный отдыхающий. Поселили меня третьим в номер к Николаю и его дяде, о котором я только и знал, что зовут его Константином Капитоновичем. Тот равнодушно воспринял мое появление, постоянно переключал телевизор с канала на канал, получая, видимо, от этого ни с чем не сравнимое удовольствие.
Пришла сестра-хозяйка, принесла раскладушку, матрас, одеяло, пару полотенец. Все, теперь окончательно заселился. После организованного мной чаепития, было решено покататься на лыжах, благо погода позволяла, а отсутствие у меня лыж можно было легко восполнить недорогим лыжным прокатом.
Народу в санатории было мало. Это чувствовалось во всем. Даже лыжня была не езженная. Территория оказалась тоже не шибко большая, поэтому уже после второго круга лыжня проявилась — ехать стало гораздо приятнее.
Лес был чистый, нигде не было видно даже намека на упавшее дерево, пешеходные дорожки были тщательно очищены от снега. Как было бы хорошо, если каждому лесу так повезло.
Час катания пролетел незаметно, пора было сдавать лыжи и возвращаться обратно в номер. Приближался обед. Взяв карточку, пошел со своими друзьями устраиваться в столовой. Как всегда администрация немного запуталась, кто я такой, насколько времени приехал, куда бы меня посадить. Решение оказалось простым — отвести мне место за столиком вместе с моими друзьями. Благо стол был круглый и одновременно за ним принимали пищу пять человек. Я оказался пятым.
Обожаю санатории за то, что хочется тебе или не хочется, обязательно с кем-нибудь познакомишься. Если не в номере, то в столовой так это уж точно. Так оно случилось и в этот раз. Уже не молодой мужчина вместе со своей дочкой подошли к столику, вежливо поприветствовали нас, пожелали приятного аппетита и погрузились в изучение меню на послезавтра. Кто был в санатории, тот прекрасно понимает насколько священно это занятие, кто же не был, тому и объяснять бесполезно. Через некоторое время они ожили и принялись суетливо обсуждать сначала закуску, потом первое блюдо, не ускользнуло от проницательного взора и второе с компотом. По большей части разговор постоянно сводился на уговоры дочери отцом хоть немного поесть. Замечу мимоходом, что она была молода, достаточно привлекательно, худеть ей явно больше было некуда. Это был основной аргумент отца. Постоянно он обращался ко мне, говоря, что если так мало есть, то скоро ноги протянешь, я поддакивал, продолжая поглощать все, что было под рукой. Какое мне в сущности дело до того, хочет кто-нибудь есть или нет. Зачем
Сразу вспомнился давнишний случай. Дело было летом в лагере. Завтрак. Давали манку. Женская половина отказалось от этого блюда, тогда воспитательница решила всю кашу отдать мальчикам. Ох, и много же каши пришлось съесть! Зато воспоминаний на всю жизнь.
Быстро расправившись с компотом, вышел
Напялили на себя куртки и пошли бродить по занесенным снегом аллеям, они были несколько дальше от главного здания и, наверное, поэтому не были расчищены. За болтовней прошел час, другой.
Столовая раскрыла свои двери, созывая гостей санатория на ужин. Опять та же картина с дочкой. На сей раз была то ли плохо очищенная рыба, то ли слишком жирная запеканка. Однако мы разговорились с ее отцом. Он оказался профессором одного московского вуза, по специальности программирование. Долго с ним обсуждали, как можно было бы написать учебник. Сперва я встретил жесткий отпор. Мол, никому ничего не надо, менять тоже не надо. Напишите учебник, а где вы, спрашивается, найдете учителей, которые будут в состоянии не только понять, что в нем написано, но и смогут рассказать об этом старшеклассникам. Священной войны по программированию не разгорелось. Ужин быстро кончился, все разошлись по номерам.
Коридоры опустели. Опять замельтешили каналы. Углубился в чтение «Замка». Ничего не понял. Понял, что ничего не смогу понять, по крайней мере сегодня. Набросал на бумажке основные события сегодняшнего дня для дневника. Интересно, когда-нибудь соберусь купить ноутбук. Полезная вещь, все денег нет. Расстелил раскладушку. Лег. Жутко не удобно, но делать нечего. Надо спать!
