Правда, тогда, в 1927 году, это были не уроженцы среднеазиатских республик, а свои — крестьяне из российских губерний. Но вот отношение к ним было ничуть не лучшим, чем к нынешним «понаехавшим». «Многочисленные поезда выплевывают на московских вокзалах армию сезонных рабочих, едущих за заработком в красную столицу,— писал журнал.— На Курском вокзале к небольшой кучке крестьян подошел крупный бородатый мужчина:
— Работу искать приехали, землячки? Пожалуй что могу устроить. Есть у меня знакомый подрядчик — плотники ему нужны. Квартира-то у вас есть? Ладно уж, своих устрою.
Довольные землячки собрали свои котомки и двинулись вслед за благодетелем.
— Вот счастье-то привалило,— сказал завистливо один парень.
— „Счастье?!“ — усмехнулся старик-маляр.— Не дай бог никому такого „счастья“. На работу он их устроит, это верно, а вот когда придет время расплачиваться — последние штаны снимет...»
К 1927 году в Москве уже сформировалась целая инфраструктура заработка на гастарбайтерах. В Дьяковом переулке действовала биржа труда, записаться туда стоило денег. Там же находились и бараки — общежития для прибывающих рабочих. Тех же, у кого с деньгами было негусто, отправляли в ночлежки в районе Сокольников и Даниловской слободы. Существовала и нелегальная биржа труда — на улице возле Красных ворот, где прямо на мостовой ожидали заказчиков сотни людей в рваной одежде. Заработать удавалось лишь единицам, остальные же опускались на самое дно — в частные ночлежки Сухаревки, где существовали воровские малины, подпольные кабаки и ломбарды, скупавшие рабочие инструменты и краденые вещи. «Так рушатся мечты о заработке. Поденщики, грузчики, мусорщики — вот в кого превращаются оторванные от земли крестьяне. И тлетворная зараза московского дна постепенно превращает их в пьяниц, в нищих и в бандитов»
