Итак, мы, кажется, останемся без денег…
Много съела реклама. Я думал, что для нас она будет абсолютно вся бесплатной. Не вышло. Публикация стикеров, развеска их в метро… Нам скинули 80 процентов, но для нас и оставшиеся 20 — очень дорого.
Я занял у трёх человек деньги и рекламу в метро оплатил. Вдруг всё-таки окупится?..
Это ужасно, что нас подвёл один из банков, не хочу говорить какой. Мы потратили на обучение их сотрудников четыре месяца. За каждый месяц они должны были платить нам по два миллиона рублей.
Они тянули-тянули-тянули с оплатой — месяц, второй, третий, — а потом сказали: платить не могут. В крайнем случае, вернутся к этому вопросу в октябре.
А как дожить до октября? Да и заплатят ли они в октябре?..
Итак, я надеялся, что будут деньги на полгода жизни фирмы, мы за это время подкопим, даже маленький у нас жирок появится, и начнём работу над программами по развитию памяти и скорочтению…
Увы, этого не случится.
Грустно! И весь день у меня получился грустным…
Положил вот в карман пиджака ключи — и сел так, что они надавили на стекло моей «Нокии». Экран треснул. Всё, телефон выбрасывать, покупать новый…
На Соколе, в одном из университетов Москвы (их сейчас расплодилось невероятное количество), я снимался для одной онлайн-конференции.
Мы приехали в 16:10 и ровно час ожидали начала съемок. Попили чаю, походили по зданию университета, поговорили с организаторами этой конференции.
Тут я вспомнил, что не взял очков для телевидения, а в тех, что были на мне, сниматься тяжело, ибо очки невероятно бликуют. Смотреть на человека, у которого очки бликуют, тяжело, трудно, неприятно. Глаз не видно, блики раздражают…
И я решил, что буду 5-6 минут говорить — и очки сниму. Потом 3-4 минуты поговорю — очки надену. Будет какое-то движение в кадре и, может быть, своеобразная драматургия: очки буду снимать в моменты сомнения, в моменты удивления, в моменты растерянности, а надену, когда буду твёрдо уверен в своих словах. Не исключаю, что зрители станут с любопытством наблюдать: сниму я очки сейчас или нет.
Ах, сколько режиссерских ходов рождается всё время!
Когда началась съемка, мне пришла в голову идея повесить на шею фотоаппарат и время от времени снимать то оператора, то режиссёра, то редактора, сидящего напротив меня.
И я об этом говорил:
— Смотрите, меня так хорошо слушают, что я решил их поснимать! (Щёлк-щёлк-щёлк.)
И это чуть-чуть, как мне показалось, разнообразило запись, а в конечном результате и смонтированный материал, то бишь моё выступление.
В шесть часов вечера мы уехали. Вернулись в офис, где нас ждали три человека (даже четыре, как потом выяснилось) — соискатели на вакантные должности.
С первыми двумя я поговорил достаточно быстро: милые молодые люди, не очень представляющие, зачем идут на фирму. Потому что свободный график, потому что они проходили «СОЛО», потому что вроде здесь интересно?.. Никаких предложений по улучшению работы фирмы, никаких особых знаний, чем мы занимаемся, никакой информации о нас они высказать не смогли.
Я немножко удивился:
— Ведь вы идёте устраиваться на работу. Ну посмотрите в Интернете: что за фирма, что за люди здесь трудятся, чем и как занимаются, в чём наша особенность, что интересного, какое у нас будущее и есть ли оно…
Нет, лень было посмотреть. Это кое-что говорит о человеке.
Скорее всего, несмотря на всю обаятельность, симпатичность и некоторую, я бы даже сказал, привлекательность и открытость молодых людей, мы их не возьмем на работу, и я им посоветовал поискать себя в другом месте, другом направлении.
А вот следующие два человека мне показались любопытными. Один из них, Владимир Михайлович, родом из Киргизии, психолог, работает в МЧС, умён, тактичен, мягок, умеет слушать, говорит чисто, без слов-паразитов, и убедительно. Хорошо знает программу, фирму, меня, представляет будущее «ЭргоСоло», много читал о нас — словом, хорошо подготовился к беседе. Скорее всего, его мы пригласим на работу.
А второй — Николай Николаевич — он влетел буквально к нам. Мы уже переписывались с Николаем Николаевичем, он критиковал многое в нашей работе, и я ему предложил зайти как-нибудь на фирму и поговорить.
Меня чуть смутило, что человек ворвался к нам, не предупредив, не позвонив, не обговорив время встречи. Это плохо, это скверно. Он поставил в неловкое положение меня и себя. Отказаться от беседы мне не хотелось, а длительно её вести довольно затруднительно, ибо много запланированных дел. Но тем не менее 40 минут мы пообщались.
Затем — длинный, долгий разговор с Евгением Алексеевичем: кому и как сколько платить. И как быть с программистами? Не исключаю, что один из них нас скоро покинет. Справимся ли или нет без этого человека — не знаю.
Единственная радость: мне позвонил режиссёр телефильмов Сергей Михайлович Артимович и предложил небольшую роль в очередном своём проекте — я, конечно, согласился.
С Сергеем Михайловичем мы познакомились случайно зимой этого года. Он приезжал на нашу фирму, мы с ним пообедали и хорошо поговорили. Его фильм «Эффект домино» произвёл на меня сильное впечатление.
Больше никаких событий не было. Сел в машину и поехал домой.
Уже подъезжая к дому, на Сокольническом Валу, по радио услышал: Александр Белановский рассказывает о наиболее интересных сайтах на «Эхе Москвы».
Вспомнил: в своё время Александр Белановский говорил мне, что обязательно побывает на нашем сайте. Он там побывал, даже зарегистрировался.
Как-то случайно не то в Твиттере, не то ещё где-то наши пути в Интернете пересеклись. Я спросил:
– Ну как?
– Да-да, я всё помню, о чём речь, всё сделаю. Только не давите на меня…
И я тогда ответил:
– Конечно, давить не буду.
С тех пор как я не давлю, прошло четыре месяца. А с тех пор как Александр Белановский первый раз вроде бы тепло отозвался в нашей беседе о сайте «Набираем.Ру», прошло более года.
Я не буду давить. Зачем? Сашу Белановского начнёшь давить — и что останется? Он ведь худенький…
Каждому человеку важна поддержка и понимание.
Меня понимают и поддерживают ученики – и хорошо, что их становится всё больше и больше.
Вот лишь небольшая часть из тех, кто прошёл «СОЛО на клавиатуре»…
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Всё, что касается «Эха Москвы», Алексея Алексеевича Венедиктова, Матвея Юрьевича Ганапольского, ныне покойного Андрея Александровича Черкизова, Сергея Львовича Корзуна, — это для меня тема особая.
Они интересные люди, уже вошедшие в историю советской и российской журналистики. Их опыт может быть полезен всей мировой журналистике: подобной радиостанции нет ни в одной стране мира.
«Я побаиваюсь журналистов. По-моему, они отдают интервью в печать ещё до встречи со мной. Сами задают вопросы и сами же на них отвечают». Джина Лоллобриджида (род. 1927), итальянская киноактриса
