Андрей Хржановский: Настоящее искусство расширяет диапазон жизни

Андрей ХРЖАНОВСКИЙ, известный наш режиссер-аниматор, пытается расширить границы своего творчества, работает на стыке жанров, все более погружаясь в новые для себя сферы. Но наш с ним разговор шел прежде всего об анимации.

— Андрей Юрьевич, на Выборгском фестивале «Окно в Европу» вы возглавляли анимационное жюри, которое главный приз никому не присудило. Почему?

— Фильмы были в большинстве своем вторичны, часто не профессиональны, а у некоторых в титрах вполне можно было поменять 2002 год на 1956-й! Хотя нет, тогда мультфильмы все-таки делались в профессиональном отношении превосходно.

— И это при том, что у нас есть немало достойных анимационных работ.

— Во времена моей молодости существовала традиция — устраивать в Союзе кинематографистов ежегодные отчеты студий. После просмотров обязательно проводились обсуждения фильмов с участием лучших кинокритиков страны. Сейчас эта традиция утрачена, но в качестве некой компенсации существует фестиваль анимационного кино (несколько лет он проводился в Тарусе, а в этом году — в Суздале), на котором мы и подводим итоги творческого года — что сделано за год в российской анимации во всех жанрах и во всех техниках.

— То есть все не так уж и безнадежно?

— Я удивляюсь тому, что у нас еще что-то делается, что люди работают. Совершенно очевидно, что российской анимации необходима дополнительная государственная поддержка, но почему-то ничего конкретного по этому поводу не предпринимается, хотя есть прямое указание Президента, обещания министра культуры что-то сделать. Полгода назад собиралась специальная комиссия, но все благие пожелания таковыми и остались. Ситуация по-прежнему тупиковая и позорная. И ведь отвечать за это некому! То, что происходит, — настоящее преступление не только по отношению к кинематографу, но прежде всего к зрителям. У нас неотвратимо утрачиваются традиции, школа, планомерно разрушаются уникальные профессии, которым обучить очень трудно.

— Вы говорите о нехватке специалистов, но ведь во ВГИКе на художественный факультет огромный конкурс.

— Не такой уж он и большой! Не могу этого не знать, потому что заведую кафедрой режиссуры анимационного фильма. К сожалению, сейчас люди с высшим образованием не имеют права бесплатно получать второе образование. И потому мы имеем дело в основном со вчерашними школьниками. А они не могут похвастаться человеческой зрелостью. Высшие курсы тоже с прошлого года перешли исключительно на платное обучение, после этого факультет анимации практически прекратил свое существование.

Есть ведь еще профессии второго плана, которым не учат во ВГИКе, но без которых мультипликационный фильм снять невозможно. Скоро из анимации уйдут последние люди, которые этими профессиями владеют. И дело не в том, что сегодня анимация переходит на компьютер. Пресловутый компьютер — всего лишь техническое средство, а не инструментарий художественного творчества. Уповать на него — все равно, что уповать на творческую силу шариковой ручки. Умение писать этой ручкой совершенно не гарантирует того, что вы сможете написать хорошее стихотворение!

А вот старым дедовским способом создавались вещи удивительные и непостижимые. Существовала хорошо оснащенная студия, в ней трудилось много первоклассных специалистов.

— Так в чем же причины этого развала?

— Несколько лет на «Союзмультфильме» хозяйничал некий аферист, что было всем известно, более того, все происходило с молчаливого согласия высокопоставленных государственных чиновников. Это продолжалось до тех пор, пока так называемый директор не сбежал в Америку, выкрав все исходные материалы!

— Что будет со студией?

— К Президенту обратилась группа бывших союзмультфильмовцев — классиков нашей анимации — Федор Хитрук, Юрий Норштейн, Гарри Бардин, Эдуард Назаров, — с предложениями о реформации студии. Если эти предложения примут во внимание, она, я уверен, будет спасена. Если же к мерам по спасению «Союзмультфильма» отнесутся как к дежурной акции, это довершит катастрофу.

— Несмотря на все трудности, сами вы еще как-то умудряетесь работать. В Выборге мы увидели «пилот» вашего нового проекта «Полтора кота» — поэтическую фантазию по мотивам автобиографической прозы Иосифа Бродского с использованием его рисунков и материалов фотоархива. Представляя фильм, вы сказали, что все, чем занимались на протяжении десятилетий, было залогом этой работы. Вас вдохновили именно рисунки поэта?

— После того, как я сделал цикл фильмов по рисункам Пушкина, ко мне часто подходили самые разные люди: «Вы помните, каким замечательным художником был Лермонтов? А вы знаете, как прекрасно рисовал Гоголь (или Тургенев, или Жуковский)?» Но именно с Бродским у меня произошло абсолютно личное совпадение. Мы жизненно совпали на этой земле. Когда я впервые познакомился с прозой Бродского, она меня поразила: и своей художественностью, и своими реалиями. Она не так известна, как его поэзия, может быть, потому, что не все в ней доступно легкому пониманию, есть места, которые надо перечитывать. Но этот труд себя оправдывает — проза Бродского вводит тебя в круг уникальных переживаний, мыслей, чувств.

Читая, я вспоминал свое послевоенное детство, стариков родителей, которых нежно любил, наши полторы комнаты в коммунальной квартире, Балтийский флот, на котором служил… Все это осталось далеко в прошлом, но Бродский — поэт, и всему тому, что я сам чувствовал, но не мог выразить, он нашел такие точные слова, какие позволили мне отчетливо увидеть давно прошедшее, снова пережить свою юность. Вообще настоящее искусство расширяет диапазон жизни.

Кроме того, меня необыкновенно занимала мощная, яркая личность поэта. Я смотрел документальные фильмы о нем, общался с его друзьями. Он был независим, непримирим, темпераментен, обладал необычайным чувством собственного достоинства, был внутренне абсолютно свободен, что и стало в конце концов его «виной» и в то же время наградой.

Его биография уникальна, парадоксальна и трагична. Он обожал свой город, из которого его выгнали, и ни разу не поддался соблазну вернуться в него, хотя бы ради того, чтобы навестить родные могилы. В детстве у него была двойка по английскому языку. Это у него-то! А в пятом классе он встал посреди урока и без всяких объяснений ушел из школы, чтобы никогда в нее больше не возвращаться. И вот этот «недоучка» оказался одним из самых образованных людей своего времени.

Кроме того, Бродский обладал исключительными художественными способностями. Среди его рисунков есть блестящие не в смысле владения техникой рисования, а умения схватить самое существенное и выразительно его «подать». Это тоже оказалось важно для нашего фильма, в котором я использовал рисунки Бродского, а также его фотографии, «оживающие» у нас с помощью компьютера (новая для меня технология). Еще мы ввели в фильм постановочные сцены. В таком сочетании, смешении разных техник открываются дополнительные художественные возможности. Над сценарием я работал вместе с Юрием Арабовым.

— «Полтора кота» явственно перекликаются с вашим пушкинским циклом.

— В творчестве больших поэтов действительно можно найти некие объединяющие моменты. Но ряд совпадений в судьбе и творчестве Пушкина и Бродского просто удивительны. Есть даже и какое-то физическое сходство: Пушкин ведь не был жгучим брюнетом — у него тоже были рыжеватые волосы и серо-голубые глаза. У обоих были та же страстность, тот же темперамент, та же самозабвенность в творчестве, та же непримиримость в отстаивании своих творческих позиций.

— Показанные вами на фестивале 26 минут фильма — это «пилот». Предполагается несколько серий?

— Нет, это будет один полнометражный фильм, но я должен был сделать такой небольшой отрывок, чтобы подтвердить свою творческую дееспособность.

— Неужели вы должны доказывать, что умеете делать анимационные фильмы?

— Я решил снимать «пилот», потому что видел, как люди, к которым приходил с этим замыслом, начинают ежиться и смущенно отводить глаза. Чтобы облегчить им дальнейшие переговоры со мной, я и предложил «пилот», в душе надеясь, что они, обладая чувством такта, избавят меня от дополнительных трудов. Но мое предложение было принято с радостью, более того, меня заверяли, что эта работа попадает в план фильмов, запущенных к юбилею Санкт-Петербурга, и я был уверен, что финансирование ее будет непрерывное. Но не тут-то было! Мой фильм вообще выбросили из числа претендующих на господдержку. И вот уже полгода я стараюсь восстановить свои права.

Я сделал не просто отрывок, а вполне завершенный маленький фильм, в котором отдельные эпизоды объединены общим сюжетом — отъездом Бродского из Советского Союза. Это естественный повод для разнообразных ретроспекций и экстраполяций. Возвращения в прошлое, мечты о будущем сплетаются так же естественно, как это и происходит в человеческом сознании. Собственно мы всегда в какой-то степени «экранизируем» именно его.

Беседу вела Тамара СЕРГЕЕВА