Анфиса — наша дворовая собака. Она в московском дворе многоэтажки — хозяйка. Всех жильцов знает, никого чужого в дом не пустит. Все старушки ее любят, прикармливают. Щенки, которые у нее рождаются, умирают. Ни один не выжил. Решили старушки Анфиску стерилизовать. Попросили сделать операцию мою дочь, ветеринара.
На лето Анфису мы забирали на дачу, в Вохну, это в Павловском — Посаде. Там и решили сделать операцию. Анфиса — собака огромных размеров, с кавказскую овчарку. Дочь просит ассистировать на операции. Говорит: «Мама, она будет под наркозом! Не страшно».
Показала, как надо вдевать нитки в иголку. Иголка не прямая, а круглая, есть специальное ушко и нитки специальные, каждый стежок делается своей ниткой. Попробовала, вроде получается. Надо будет подавать Ире иглы с нитками. Вроде все понятно.
Сделали наркоз. Когда он подействовал, Ира разрезала собаку и стала
Кровь прихлынула ко лбу, носу, губам. В один момент лицо стало багряным, полилась кровь. Собака стала отходить от наркоза, а операция еще была не закончена. Я подошла к зеркалу. Ну и видок! Самое главное — глаза. Посмотрела, вроде вижу и вроде не поранены. Стала Ире помогать нанизывать нитки в иглы, чтобы собаку зашить. Она не знала, куда бросаться, то ли собаку зашивать, то ли мне помощь оказывать. Я протерла кровь. Говорю ей, что со мной будем потом разбираться, сначала давай Анфису зашьем. Только собаку зашили, она уже выскочила и на лужайку. Не очень шибко, но бегала. Не зря пословица гласит: «Заживет как на собаке». То есть очень быстро.
Потом стали смотреть мои «боевые» ранения. Анфиса зубами разодрала мне лоб, потом скользнула на нос и порвала правое крыло носа, от этого он опух и стал лиловым. Потом скользнув чуть ниже, зубами прорвала губу.
Мы не знали, привита от бешенства собака или нет. Поэтому поехали в больницу, там мне сделали укол. Всего надо сделать девять уколов, по схеме. Сначала каждый день, потом через
После местной больницы поехала в Москву в травмпункт по месту жительства. Мне дали направление в больницу им. Склифосовского. Там ведь специалисты.
Дождалась очереди. Посмотрел меня хирург и сказал, что у меня есть два варианта. Либо он кладет меня в больницу и делает все положенные уколы против бешенства, но у них специалистов по челюстно-лицевым травмам нет. Либо я еду в дежурную больницу по челюстно-лицевым травмам. Я его спрашиваю, а как бы Вы поступили на моем месте? Он сказал, что поехал бы в дежурную больницу. Их в Москве всего две. Одна — Первая градская, и вторая — 36 городская больница. В эту ночь дежурной была 36 городская больница. Решила ехать туда.
Лицо к этому времени совсем опухло, но еще вижу. Доехала. Нашла хирургический корпус, зашла в травмпункт. Было несколько человек в очереди. В основном с разбитыми лицами по пьянке. Дошла очередь до меня. Врач — молодой человек — посадил меня в кресло. Уже стало не по себе. Говорю, что беспокоит больше всего губа, она уже стала раза в три больше, чем обычно. Говорить трудно. Доктор посмотрел на лицо, пощупал и говорит, что губа заживет и сама, а вот нос… Он разодран, и его надо сшивать. Расспросил меня, как так получилось, что собака меня тяпнула за лицо. Рассказала ему. Он посочувствовал. Оказалось, что он сам из Павловского-Посада. Говорит, встретимся на рынке, а Вы мне скажете, что ж я Вам так плохо лицо сделал. Давайте, терпите, буду накладывать швы. Сделал мне два укола новокаина, но все равно все чувствовала, как он шил, неприятная процедура, но терпела.
Время уже было четыре часа утра. Доктор предложил до утра поспать в больнице, но я отказалась, говорю машина за воротами, надо ехать.
Поехала в травмпункт, поблагодарила врачей за направление в Склиф. Купила им большой арбуз, как раз был август, время арбузов.
Через неделю поехала снимать швы. Чтобы не ездить в Москву, решили снять швы у доктора дома. Объяснил как к нему приехать. Дом оказался большим, по образу коттеджа, три этажа, гараж в самом доме, кирпичный, на второй этаж огромная красивая лестница, на первом этаже кухня, столовая и гостиная. Много цветов. Богатая мебель, стол инкрустирован драгоценными породами деревьев, очень красивый. На мое удивление, откуда у советского врача такие деньги, ответил, что к ним в больницу возят травмированных с Горьковского шоссе. Среди них немало «братков», которые готовы заплатить любые деньги, только бы их лицо «собрали» из кровавого месива.
Швы он мне снял, я даже и не поняла когда, только три маленьких щипка. Я думала, что это он осматривает швы, а это он уже ниточки вытянул. Специалист.
После этого на память об Анфиске остался у меня маленький шрам на носу.
