В парижской Архитектурной галерее до 15 апреля закрыта экспозиция проектов и графических работ петербуржца и берлинца Сергея Чобана. О выставке архитектурных утопий в городе, ставшим антиутопией,— корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Директор Архитектурной галереи Жиан Маурицио не верит, что такое происходит и происходит именно с ним. Сегодня вечером должен был состояться вернисаж, разосланы приглашения, а на открытии ожидался автор и герой выставки. Сергей Чобан обещал приехать из Берлина, где обосновалась его архитектурная компания Tchoban Voss Architekten.
Гости не явятся, потому что через два часа в Париже вводится карантин. В первый раз за двадцать лет существования Galerie d`Architecture собранная и подготовленная до мелочей выставка не имеет ни единого шанса открыться. Не то что на выставку, даже на похороны французам ходить нельзя, премьер-министр запретил.
Сергей Чобан — яростный пропагандист архитектурной графики, как, впрочем, и подобает выпускнику ленинградской Академии художеств. Он считает, что компьютер лишил профессию маэстрии, артистизма, поэзии, случайности и до тех пор, пока архитектор не научится производить свои миражи на экране одной силой мысли, только рисунок сохранит человечность. Почему он за это борется? Да потому что многие решили, что рисунок бесполезен, если не вреден.
Мои учителя из Московского архитектурного института ворчали, что чем лучше рисуешь, тем хуже проектируешь. Когда рисунок хорош, говорили они, автора ведет за собой карандаш, а не очищенный от грифельной пыли образ. Их посрамила «бумажная архитектура», не существовавшая без графики. Сергей Чобан из этого поколения: и архитектор хороший, и рисовальщик знатный, и не только рисует сам, а еще и коллекционирует старую архитектурную графику и даже построил для нее в Берлине тонко придуманный и красиво исполненный музей.
Как лишнее доказательство того, что нарисованные города становятся реальными, на стенах — фотографии зданий, построенных им в России и Германии. К рисункам они имеют большее или меньшее отношение. В серии про берлинский музей, к примеру, виден путь от фантастических стеклянных отростков, распускающихся в небе, до аккуратно сложенных этажей, напоминающих, скорее, стопку увражей на рабочем столе.
Театральные декорации, музейная сценография, иронические скетчи, доходящие до профессиональной карикатуры вроде разреза зала в виде головы товарища Ленина. Это предложение для архитектурной выставки — воспоминание о скульптуре, венчавшей Дворец Советов (уже тогда архитекторы хихикали, что в животе истукана стоит спроектировать столовую, и пускались в предположения о том, что будет расположено в паховой области вождя).
Архитектурная графика вообще-то многообразна. Она и для других, и для себя. Результат и процесс работы. И парадные перспективы, чтобы соблазнить заказчика, и рабочие эскизы для себя или объяснений с коллегами. И конечно, зарисовки любимых городов, абстрактные рассуждения, архитектурные фантазии, виды зданий, которые никогда не существовали в действительности. Вроде компьютерных галлюцинаций в стиле «Начала» Кристофера Нолана, где профессиональные архитекторы строят сны для заказчиков.
В снах Сергея Чобана старое встречается с новым. Сложное — с простым, темное — со светлым, сепия — с углем. На главной стене галереи — шестиметровый архитектурный пейзаж, вид исторической площади с куполами, колоннами, портиками, над которыми поднимается нечто вроде «горизонтальных небоскребов» Эля Лисицкого, сложные стеклянные конструкции, похожие на шагающих над Лондоном марсиан. Да и сам автор из марсиан, раз смотрит на старый город сверху вниз.
Графика Чобана знакома, мы видели ее в Москве, в Петербурге, она много раз воспроизводилась, вполне того заслуживая, но сейчас в Париже «Нарисованный город» выглядит странно, неожиданно. Идиотское выражение «закрытый показ» неожиданно обретает буквальность. Выставка будет заперта до конца эпидемии — одна из многих в парижских музеях.
Архитектурная галерея находится в Маре, одном из самых людных и туристических районов. Бывшая типография выходит сразу на две улицы, на которых нет сегодня ни одного человека. Город предстает как на фотографиях XIX века, когда время выдержки смывало с негативов пешеходов. Не раз приходилось слышать, что нынешние жители исторических городов не заслужили того, что им досталось в наследство. Парижу вредят парижане, римляне гадят Риму, а уж от москвичей в столице просто беда. Теперь все в порядке, с ведут разбежался стаффаж, город стоит — просто как нарисованный.
Алексей Тарханов
