Любят все-таки люди драматизировать и усложнять. Что за маниакальная зависимость от усложнений?
Это не претензия, вернее, претензия, но в первую очередь к самой себе, потому как сама такая же. Вроде, вот он, апельсин на столе. Лежит и никого не трогает. Круглится. Апельсинится.
А человек стоит — весь лиричный, с сигаретой между прозаично сложенных пальцев — и думает: а вот не просто так он тут лежит! И вообще, это вовсе не апельсин — это аллегория. К чему? Вообще плевать, главное, что звучит красиво. И немая сцена: человек смотрит на апельсин, он же отвечает молчанием, не понимая, чего к нему вообще привязались.
Бык пропахивает борозду — лирично. Поэтично. Драматично. Ещечертзнаеткакично. Говорить о том, что мы и есть эти самые кометы с хвостами — вообще архаичное.
Глеб, сама не могу понять, на кой черт Пушкину вообще все это нужно было. За Наталью, увы, не скажу — она для меня и восхищение, и дура.
Зато однозначно могу сказать, что пулю на морозе ни один пацан из-за меня не получит. Об этом можете не волноваться. Ну, не тот я типаж женщин, за которых идут стреляться. Такие женщины должны быть как Гончарова, а я уже сказала, что считаю ее дурой. А дурой я, понятное дело, быть не хочу. Тем более, что это моя прерогатива — стреляться.
Где-то видела потрясающую цитату: знаете, чем отличается поэт от собачьей залупы? Поэты плохо кончают.
Но я не могу назвать себя поэтом, потому что для того, чтобы быть им, мало писать стишки. В самой рифме нет ничего особенного, все глаголы заканчиваются одинаково. Ну, там, «люблю-молю», «бояться-сдаться», «кричать-молчать». Вот, в общем, «на поиграть» достаточно.
Сложить кирпичики в одну стену не так уж сложно, надо просто иметь минимальное чувство ритма и фантазию, на крайний случай — гугл.
А вот поэты — они не строители. Они как раз вот эти люди с апельсином. Нет, ну правда, взять и докопаться до апельсина — это талант! Не каждый сможет.
Боже, у меня получается, и это происходит само. Зачем, для чего и почему? Если бы не цензура, я бы привела матерную цитату из мема.
Ладно, оставим в покое апельсин. Пусть лежит себе, апельсинится.
Между прочим, по ходу текста, перечитывая начало, поняла: пишу как вы. Не прям скопировалось, но будто на ваш язык перешла. Опять же — случайно.
Свою первую любовь я уже и не вспомню. Хотя смотря кого считать первой любовью. Я влюбчивый человек, но, возможно, моей первой настоящей любовью был мой муж, хоть до этого я, как и подобает девочкам, исправно страдала по мальчикам. В слезах, лирично и прозаично, томно и киношно.
Между прочим, пользы от поэтов много! Зря вы их недооцениваете. Я часто думаю о людях в общем; о том, почему мы устроены так, а не иначе; почему поступаем глупо и почему не учимся на ошибках; почему зависим от собственных слабостей и тому подобное. И пришла для себя к выводу, что есть люди разные: есть деятели, а есть вдохновители.
Вдохновители, может, в практическом применении — дырявая ложка, зато в мотивации других людей им нет равных. Деятель никогда не замотивирует так другого деятеля! Ну, например, те же строители: вряд ли один работник стройки, посмотрев на то, как его товарищ ровно и ловко укладывает кирпичи, резко почувствует прилив силы духа. А вот если строитель послушает/посмотрит/прочитает вдохновителя — вот тут он как на свеженьких аккумуляторах зайцем «энерджайзером» побежит не просто кирпичи класть, а СТРОИТЬ ДОМ.
Чувствуете разницу? Действия одни и те же, а смысл в корне поменялся. Да и строить дом — это все-таки как-то величественнее, значимее, чем класть кирпичи. Класть кирпичи могут все, а СТРОИТЬ ДОМ — избранные.
В общем, сложная задачка. Лирика порой хоть и вызывает блевотный рефлекс, а все же полезна. Людей надо цеплять, чтобы они что-то делали. А делать люди должны — мы же все-таки животные, если хоть немного верить Дробышевскому, и хотим выжить в этом мире. Правда, есть пара вопросов к эволюции, почему вдруг мы должны отдуваться за весь животный мир и копаться в хрониках бытия, но это, видимо, плата за возможность гордиться своей человеческой исключительностью.
В общем, такие дела. Апельсин апельсинится.
Наталья Кирюхина