«Эта конура как минимум миллион-полтора в неделю своим хозяевам приносит», — говорит сыщик, пересчитывая упаковки. Мы находимся в аптеке, где наркоманы без рецепта покупают из-под полы сильнодействующие препараты. О том, почему стало возможно процветание страшного бизнеса — в нашем репортаже.
Аптечная наркомания стала настоящим бедствием, буквально за несколько лет распространившись по всем регионам России. В чем причина такого стремительного роста? Все очень просто — медицинский препарат обходится намного дешевле, чем чистый наркотик. А еще его намного проще приобрести.
В погоне за бешеной прибылью повсеместно открываются аптечные пункты, где можно без проблем купить запрещенный препарат. Вы вряд ли сможете найти там йод, зеленку или хотя бы бутылку воды, а вот что-то «посерьезнее» — без проблем. Правда, придется переплатить втрое, зато никто не попросит рецепта.
Ежедневно в правоохранительные органы поступают десятки заявлений от граждан, живущих по соседству с «наркоманскими» аптеками. Люди устали от паломничества сомнительных личностей в неадекватном состоянии. Полицейские, конечно, реагируют на стоны общественности проверками. Вот только желаемого результата эти меры не приносят. Рейды проходят в сопровождении спецназа, на профессиональном сленге их еще называют «тяжелые». Корреспонденту «МК» удалось попасть на одно из таких спецмероприятий.
Аптека специального назначения
Адрес аптеки, где будет проверка, узнаем в последний момент — чтобы избежать утечки. Спешим в спальный район столицы в компании спецназовцев. Ребята крайне сдержанны, никаких дружеских бесед по дороге, каждый максимально сосредоточен на поставленной задаче.
Подъезжаем. Ничем не примечательный торговый центр: на первом этаже супермаркет, на втором — мебель, туристическое агентство, еще много всякой всячины. С торца парикмахерская, аптечный пункт. Такие ТЦ можно найти в любом районе Москвы. Спускаемся с оперативниками по ступенькам в аптеку.
Молодой человек достаточно приятной наружности в спортивном костюме на наших глазах протягивает фармацевту в окошко деньги. Получив от нее взамен какие-то лекарства, парень тут же рассовывает их по карманам и устремляется к выходу.
— Наш, — командует старший группы.— Гражданин, подождите.
Увидев удостоверения визитеров, покупатель заметно занервничал. Однако без лишних препираний по первой просьбе вытащил из карманов две упаковки только что приобретенных таблеток. В упаковках синтетический опиоидный анальгетик — мощнейшее обезболивающее. Препарат назначается обычно онкобольным и отпускается строго по рецепту врача. Из-за входящих в состав сильнодействующих веществ очень востребован среди наркозависимых.
— У вас есть рецепт? — вопрос опера чисто формален, ответ все и так знают.
— Нет, — честно признается мужчина.
— Вам известно, что эти препараты запрещены в свободном обороте?
— А что я должен делать? Я слезаю! — в голосе мужчины слышны надрывные ноты. — У нас в стране нет заместительной терапии!
— Кто генеральный директор? — на этот раз вопрос адресован фармацевту.
Перепуганная женщина в белом халате жестом руки указывает на стоящего рядом полного мужчину кавказской наружности лет 45.
— Я заместитель, — не дожидаясь вопроса, поясняет он, — директор — моя гражданская жена, но она не в Москве.
Мужчину зовут Ильчин (все имена изменены), более 10 лет назад он приехал на заработки в Москву из Азербайджана. И, судя по припаркованному у входа автомобилю за 3,5 млн рублей, переезд в столицу действительно был оправдан.
Вот только незадача: ни документов, подтверждающих его трудовую деятельность, ни журналов учета запрещенных препаратов «директор» предоставить не может. Но, несмотря ни на что, держится очень уверенно. Правда, лицензия непосредственно на аптечную деятельность у коммерсанта есть, иначе он бы просто не смог бы закупать лекарства.
При осмотре торгового зала в глаза сразу бросаются несколько пузырьков и блистеров с таблетками, свободно лежащие в кассовой зоне. Эти лекарственные препараты также входят в перечень ПКУ (предметно-количественного учета) и требуют надлежащего хранения.
Ильчин проводит нас в складское помещение — комнату не более 4 квадратных метров для хранения товара. В коробках и на стеллажах разложены лекарственные средства, 60% из которых подучетные и по правилам Министерства здравоохранения должны храниться в металлическом шкафу.
— Эта конура как минимум миллион-полтора в неделю своим хозяевам приносит, — равнодушно говорит один из сыщиков во время пересчета упаковок. — И она, кстати, не самая проходная. Знаю, где миллион в день делают.
Мятая купюра в кулаке
На первый взгляд суммы кажутся какими-то нереальными. Однако нескончаемый конвейер из потенциальных клиентов заставляет уверовать в правдивость слов оперативника. На протяжении шестичасовой проверки жаждущие сменяли друг друга в режиме нон-стоп. Контингент довольно разношерстный: это и нервно переминающиеся с ноги на ногу мальчишки с бегающими глазами, и женщины с явными признаками нездоровой худобы, изливающие потоки нецензурной брани, услышав, что аптека закрыта, и представители Кавказа и Средней Азии. У каждого в кулаке зажата тысячная купюра. С крыльца можно увидеть толпящихся на почтенном расстоянии наблюдателей. «Сарафанное радио» сработало моментально, все подобные точки в районе закрылись. Вот бедолагам ничего и не остается, как томиться в ожидании.
В отличие от своего шефа фармацевт очень напугана и всем своим видом выражает глубокое раскаяние. Вот только ее искренность вызывает сомнение.
Из сбивчивых ответов на вопросы сотрудников удается узнать, что 42-летняя Айгуль — уроженка Киргизии и в столице всего полгода. Сюда якобы вышла на подработку. Документов, подтверждающих образование и разрешающих ей осуществлять трудовую деятельность в этой сфере, у нее, конечно же, нет. Из аргументов только белый халат.
Самое пугающее, что женщина совершенно не ориентируется в наименованиях лекарств, не знает отличий между схожими по названию препаратами. Но в таких аптеках это совсем и не обязательно, ведь почти все клиенты просят одно и то же.
Под конец беседы, поняв, что ей все же ничего не грозит, Айгуль стала более откровенна. Охотно поделилась с сотрудниками тем, что изначально знала, какие «лекарства» придется продавать и кому. Это было одним из условий приема на работу.
Крайне безответственное хранение
По итогам проверки выявлено около 700 единиц запрещенных препаратов. Страшно представить, сколько это в пересчете на человеческие жизни.
А дальше начинается самое интересное: все обнаруженные препараты опечатывают и оставляют под ответственное хранение... директору аптеки. До суда. Как показывает практика, решения арбитражных судов более чем лояльны: руководство «наркоманских» аптек привлекают к административной ответственности на основании ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ и обязывают оплатить штраф. Максимальное наказание — 200 тысяч рублей. В худшем случае аптеку еще и прикроют. На время. Но судебная практика, которую можно найти в открытых источниках, говорит о том, что на деле гуманная Фемида возвращает предпринимателям товар после уплаты минимального штрафа в 100 тысяч рублей. Сумма вряд ли ощутимая при обороте в миллионы.
Так что ничто не мешает аптекам продолжать дальше свою криминальную деятельность. Не боятся они ни полиции, ни судов.
Самим же правоохранителям остается лишь ждать, когда штрафные санкции заменят на уголовную ответственность. Благо ждать осталось совсем недолго, всего лишь несколько месяцев.
Сейчас в списке веществ, незаконный оборот которых подпадает под ст. 234 УК РФ, 83 сильнодействующих и 36 ядовитых препаратов. С 1 декабря 2019 года первый перечень пополнится еще тремя позициями — прегабалином, тапентадолом и тропикамидом. Соответствующее постановление правительства 27 мая 2019 года подписал премьер-министр Дмитрий Медведев.
В Минздраве пояснили, что существующие на сегодняшний день санкции недостаточны: препараты высокодоходные, и штрафы не останавливают незаконных распространителей. Поэтому ведомство предложило установить для нарушителей уголовную ответственность. Она и вводится с 1 декабря 2019 года.
…Через два дня, ради интереса, корреспондент «МК» решила заглянуть в знакомую аптеку. Где-то в душе все же хотелось верить в гражданскую сознательность, и я надеялась, что после полицейского рейда сотрудники аптеки больше не будут нарушать закон. Возле входа меня обогнал худощавый молодой человек с испуганным взглядом и дрожащими руками. В кулаке парень сжимал мятую тысячную купюру.
«Тяга к «аптеке» гораздо сильнее»
Как устроена эта кухня изнутри? Сложными путями нам удалось выйти на одну из бывших постоянных клиенток нелегального аптечного бизнеса.
Отправляясь на встречу с этим человеком, я представляла, что моей собеседницей станет замученная жизнью женщина без зубов, с синяками под глазами. И была удивлена, увидев очень симпатичную улыбчивую блондинку. Вот уже пять лет Светлана живет жизнью, свободной от наркотиков.
— Как давно ты стала употреблять?
— С 15 лет. Кто-то начинает случайно, попробовав из интереса, я же хотела убежать от реальности. Уже гораздо позже я поняла, что это самый большой самообман.
Начала я с «классических» наркотиков, но спустя несколько лет толерантность к ним достигла своего пика. Большие дозы все равно не приносили эффекта. Тогда я решилась на аптечные препараты.
Даже по меркам бывалых наркоманов я побила все временные рекорды. Обычно больше двух лет мало кто может протянуть, организм разрушается с бешеной скоростью. Я «проторчала» шесть, из них два года сидя только на «аптеке».
— Неужели аптечные препараты наносят больший вред здоровью, чем наркотические средства?!
— Правильнее сказать, они убивают быстрее. Например, есть препараты, от которых происходит закупорка сосудов — как итог наступает некроз тканей. И знаешь, что самое страшное? Ты понимаешь, что это конец, но не боишься и не останавливаешься. Даже когда у меня почернела нога и слезли ногти, я продолжала.
И тяга к «аптеке» гораздо сильнее. Я как-то отказалась от нее на год, употребляла только «классику». А потом случайно нашла спрятанный дома пузырек. Испугалась, что сорвусь, и выкинула его в окно. Проведя бессонную ночь, с утра я уже стояла под дверью аптеки. И опять все по кругу.
— Почему наркозависимые переходят на аптечные препараты, зная все это?
— Их проще доставать. Во времена употребления я знала все аптеки в своем районе и еще несколько в соседних, на всякий случай. И меня знали все фармацевты. Часто давали препараты в долг, если не было денег. Было несколько «продавцов», с которыми мы сдружились, как мне тогда казалось. Они звонили мне на мобильный и сообщали, что на складе осталось совсем мало таблеток. И я, забыв обо всем, бежала скупать оставшееся. Самый адский страх, что в какой-то момент у тебя ничего не будет. Я даже не знаю, с чем его можно сравнить. Ты постоянно проверяешь пузырек, сколько там осталось. Дома повсюду «нычки» на всякий случай. Есть препараты, которые надо колоть каждые 40 минут. И ломки такие страшные, что тебе вообще все равно, где это делать, лишь бы делать. Я употребляла на детских площадках, в автобусах. Конечно, сейчас я понимаю, как ужасно это выглядело со стороны. Но тогда мне было абсолютно все равно.
— Выходит, все фармацевты «наркоманских» аптек четко понимают, кому и для каких целей они продают?
— Конечно. Поставили продавать, она и продает. Пару раз, правда, попадались такие, которые отказывались, видя мое состояние. Наверно, совесть не позволяла принимать участие в убийстве. Тогда приходилось идти к барыгам.
— А ты не боялась, что тебя задержат сотрудники полиции? Ведь тогда все закончилось бы.
— Несколько раз меня «принимали» и домой приходили даже. Но это же не наркотик, а аптечный препарат. Оснований меня задержать не было. Я ничего не продаю, все в личных целях. Это, кстати, еще одна причина, по которой переходят на «аптеку».
— Как ты пришла к тому, что надо прекратить?
— Я поняла, что начинаю сходить с ума, начались галлюцинации, слышала голоса. Перспектива навсегда остаться за стенами «дурки» реально пугала. На тот момент у меня уже не было ничего. Мы с мужем все «проторчали» (он тоже был зависимый). Каким-то чудом осталась квартира. И тогда я решила сделать попытку и изменить свою жизнь. Именно так я и попала в сообщество анонимных наркоманов.
Лина Корсак
