Продолжаем публикацию интервью Андрея Ванденко. Разговор, состоявшийся в 2008 году с кинодраматургом Юрием Арабовым.
Данила Трофимов, редактор 1001.ru
На открывающемся 27 августа 65-м Международном венецианском кинофестивале в основном конкурсе Россию будет представлять картина Алексея Германа-младшего "Бумажный солдат", а в жюри - известный кинодраматург, многолетний соавтор Александра Сокурова, заведующий кафедрой ВГИКа Юрий Арабов. Перед отлетом в Италию Юрий Николаевич поделился с "Итогами" взглядами на фестивальное движение в частности и кинематографический процесс в целом.
- Гимн собственного сочинения помните, Юрий Николаевич?
- Смутно. Давненько его написал, лет двадцать назад. Сейчас попытаюсь воспроизвести: "Мы жертвою пали в борьбе роковой, не важно - зачем, не понятно - какой..."
- Во-во! И вас постигла чаша сия: не устояли перед венецианским соблазном и возможностью заседать рядом с Вимом Вендерсом. А ведь прежде зарекались ввязываться в подобные авантюры.
- Верно, обычно сторонюсь ярмарок тщеславия. Даже в Канн не ездил за наградой, которую мне присудили за сценарий фильма "Молох". Куда уж дальше? Потом приз, конечно, передали, стоит где-то за шкафом, пылится... А с Венецией что? Понимаете, фраппировать общество тоже нужно в определенных границах. Меня сильно попросили, и я не счел возможным отказаться, иначе все выглядело бы нарочито. Другое дело, что включение в конкурс российской ленты накладывает на меня дополнительные обязательства, которых хотелось избежать. Вопрос с нашими фильмами долго висел в воздухе. Сперва отборочная комиссия ничего не взяла, отвергнув трех претендентов. Сначала возились с "Юрьевым днем", снятым Кириллом Серебренниковым по моему сценарию. Картину несколько раз смотрели, вертели и так и сяк, наконец, отложили в сторону. Потом принялись за "Кислород" Вырыпаева, затем возник фильм Германа-младшего, его сперва тоже отвергли... Тут-то я и подписался на Венецию, решив, что буду обладать полной свободой рук благодаря отсутствию в конкурсе работ соотечественников, но, видите, жестоко просчитался...
- Придется радеть за земляков?
- Молю Бога, чтобы картина Алеши мне понравилась, тогда смогу лоббировать ее с чистым сердцем.
- А если нет?
- Все равно буду продвигать, поскольку надо постоять за российское кино.
- Герман в третий раз в Венецию едет. Авось и это зачтется.
- Количество ничего не значит. Можно сто раз участвовать в конкурсе и остаться без призов. Как фишка ляжет. Есть масса отличных картин, ставших киноклассикой, но при этом не отмеченных наградами. Скажем, абсолютно лучший фильм Хичкока "Головокружение" даже в прокате провалился, а о включении его в фестивальную программу и речь не шла. С другой стороны, множество лауреатов Канн, Берлина, Венеции канули в Лету вместе со своими "Ветвями", "Медведями", "Львами"... Приз - всегда дело случая и личных пристрастий жюри. Нам с Александром Сокуровым отказали в премии за "Солнце" на том основании, что фильм темно снят. Это сказал Роланд Эммерих, постановщик "Дня независимости", "Годзиллы", "Послезавтра".
- А-а, специалист по катастрофам?
- Ну да. У него всегда ярко и броско. Эммерих в том году, на наше с Сашей несчастье, председательствовал на Берлинском кинофестивале.
- Отказались бы от участия в любых конкурсах, если не хотите играть по написанным другими правилам, Юрий Николаевич?
- Я пытался разобраться, почему вокруг фестивальных призов идут такие баталии, зачем люди дерутся за них. Дело ведь не только в амбициях. Премия - своего рода охранная грамота, защита от друзей-кинематографистов, готовых сожрать тебя с потрохами. Последовательно отказываюсь входить в состав жюри отечественных фестивалей. Только раз дал маху, когда совсем сидел без денег. Это был 1993 год. Советские сбережения благополучно сгорели в костре реформ, а российские капиталы текли мимо. Непруха, невезуха и так далее. А тут пообещали заплатить, если приеду в Сочи. И черт дернул меня согласиться! После увиденного на "Кинотавре" вернулся в Москву с явными психическими отклонениями. Ужас нечеловеческий! Оказалось, это совсем и не фестиваль, а площадка для сведения корпоративных счетов. Насколько понимаю, с тех пор в Сочи мало что изменилось. И это не вина устроителей, а беда. Наше кинематографическое сообщество организовано именно так. Есть несколько групп, каждая из которых стремится отпихнуть конкурирующую от кормушки.
- Выход?
- Если речь о фестивале, приглашать в жюри людей, не имеющих прямого отношения к кинотусовке. В Сочи пытались так и делать, приглашая в председатели Галину Волчек, Марка Захарова. Они хоть чуть-чуть дистанцированы от клановых интересов. Мне не хочется влезать в это, играть с нашими против ваших или с вашими против наших. А придется. Нельзя быть цветком в проруби...
- Вы даже в Гильдию кинодраматургов принципиально не вступаете.
- Тому виною мое интеллигентское чистоплюйство. Сходил на одно из первых заседаний, послушал, что обсуждаются вопросы отнюдь не творческие, а материальные, мне это показалось не близко. Развернулся и ушел. Больше не появлялся, хотя вопрос защиты прав сценариста сегодня стоит очень остро. Режиссеры относятся к соавторам по созданию фильмов словно к навозу под ногами. Надо ломать такое отношение.
- Когда это случится? Наверное, проще подготовить к неизбежным испытаниям молодых да ранних, которые у вас во ВГИКе ума-разума набираются?
- Лучшая оборона - нападение. Когда методично долбишь в одну точку, что-нибудь да получится. Кто-то из умных сказал: в России нужно жить долго. Что для этого требуется? Меньше пить, реже грешить, больше работать, окучивая, как Серафим Саровский, свою канавку. Песочные замки будут рушиться, придется строить заново. Если не отступать, рано или поздно дадут охранную грамоту. Нельзя капитулировать. Стоит прогнуться под первыми трудностями, запить, пойти на телевидение и начать делать там всякую похабель - конец! После этого не найти сил на борьбу с обстоятельствами. У нас многое зависит от воли и способности сопротивляться. Тем, кто не пасует перед проблемами и не спивается в одночасье, когда-нибудь обязательно воздается.
- Вы долго ждали свою охранную грамоту, Юрий Николаевич?
- Еще бы! Первая картина закрыта, вторая... У Сокурова в монтажной проходили обыски, в его коммуналку по ночам приезжали люди из КГБ. Я стоял чуть в стороне, но и меня это коснулось. Соавтор все-таки... Если бы начинал сегодня, не знаю, хватило бы духу бороться.
- У Сокурова вроде бы и сейчас проблемы продолжаются. Спектакль закрыт, слышал, и "Фауст" ваш подвис.
- В прошлом году я написал сценарий, весной внес последнюю правку. Сокуров собирался осенью начать съемки. Запустится ли, не знаю. Я не так часто с ним общаюсь, чтобы быть посвященным во все детали.
- Ощущение, будто вы охладели друг к другу.
- Когда тридцать лет хлебаешь вместе одно и то же, и часто это отнюдь не благородный напиток, о чем говорить? Я отношусь к Саше с глубокой любовью и теплотой, но мы живем в разных городах, а хоть бы и в одном, все равно мы разные люди.
- Может, Александр Николаевич ревнует, что изменяете ему с другими режиссерами?
- У Саши свои проекты. Мне, чтобы реализоваться, надо кого-то искать. Я со многими работал, и результат был неявный. А вот сотрудничеством с Кириллом Серебренниковым доволен. Сокуров ведь тоже снимал по чужим сценариям, не моим. Он и сам писал, наверняка еще будет. У его "Александры" очевидные литературные достоинства.
- А ваше обращение к телевидению - компромисс?
- В известной степени. По моим сценариям сняли три сериала, на этом я решил поставить точку, не вижу смысла в продолжении. Во-первых, современный телевизионный контекст не предполагает эстетических поисков. Все определяет понятие "формат - не формат", востребована потребительско-развлекательная продукция. Во-вторых, смотреть фильмы с перебивкой на рекламу совершенно невозможно. А вот на DVD "Доктор Живаго" мне понравился, нашел в нем массу изящных моментов - режиссерских, актерских. Аналогичная история с "Завещанием Ленина" и "Делом о мертвых душах". Хотя за последнюю работу кое-кто с пафосом и без тени юмора призывал лишить меня гражданства и выслать за пределы России. Напустились после премьеры, обвиняя в издевательстве над русским народом. Трудно это комментировать, остается лишь пожимать плечами. И про "Юрьев день" писали, что сценарий мелкий, пустой, говорит о вине интеллигенции перед народом, хотя в действительности извиняться совершенно не за что. Дико это читать, картина ведь совсем о другом...
- И коллеги не поняли?
- По отдельности большинство людей из кинотусовки - милые и симпатичные люди, но когда собираются вместе, происходит странная метаморфоза. Может, существует какой-то закон поведения человеческих масс, который мне неведом? Впрочем, больше беспокоит другое. Не знаю, сумею ли вписаться в новые условия, останется ли ниша для кино, в котором работал все эти годы. Сейчас объявлено о программе создания фильмов патриотической направленности. Можно ожидать скорого появления адаптированных под реалии версий "Чкалова", "Донских казаков", "Свинарки и пастуха". На мой взгляд, настоящая любовь к отечеству воспитывается с помощью системы образования. Лучше бы средним школам подкинули дензнаков, а то в обезьянники превратились. Если людей правильно учить, они будут знать взлеты и провалы родной страны, самостоятельно делая выводы в любой ситуации. Увы, деньги абсолютно растлили, растворили остатки российской культуры, сохранившиеся после советской власти. Семьдесят лет пытались вытравить традиции, словно соляной кислотой, но до конца не получилось. Чехов и Гоголь были святы...
- ...а Пушкин оставался нашим всем.
- Покойный Пригов показывал мне сделанный собственноручно иконостас русских классиков. Александр Сергеевич красовался на самом верху с титулом "Фельдмаршал". Столпам ничего не угрожает, но тем, кто находится ниже... Очевидно, что произошла определенная переоценка ценностей, нажива стала для многих главным стимулом и целью. Часто вспоминаю циничное высказывание Бродского, обронившего как-то, что идеи Бога не смогли связать людей, дескать, посмотрим, сумеют ли это сделать деньги. Если кого-то устраивает подобный альянс, флаг им в руки. Я не в состоянии помешать этому движению, но и вливаться в его ряды не собираюсь.
- Согласны выглядеть в глазах многих чудаком?
- Конечно, когда приезжаешь куда-нибудь на "Ниве", на тебя смотрят, мягко говоря, странно...
- По-прежнему передвигаетесь на изделии отечественного автопрома?
- До недавнего времени. Теперь пересел на "Хонду", и коситься перестали. Приходится по минимуму следить за внешними ярлыками, но для меня это все абсолютно неорганично. С трудом переношу общество потребления. Впрочем, с тоталитаризмом смириться было бы еще тяжелее.
- Вы ведь сами написали: "Ад недостроен. Рай выброшен, как радиола..."
- Спасибо, что цитируете мои строчки, так я и сам поверю, что стал модным поэтом, заброшу сценарии и переключусь на чистую литературу! А если серьезно, сегодня трудно социализироваться писателю, если он не Акунин. За роман "Биг-бит", удостоенный премии Аполлона Григорьева, мне заплатили тысячу долларов и поздравили с большим гонораром. С другой стороны, прочел в Интернете, что в России едва ли не пятнадцать миллионов поэтов. Можно ли конкурировать с такой армией? Я и не пытаюсь...
