Неточный выбор — родовая травма русской литературной премии Букер. Как разрешился первый Букер в 1992 году романом «Линия судьбы, или Сундучок Милашевича» Марка Харитонова, так и рожает до сих пор лауреатов, про которых плохого слова не скажешь, но пригорюнишься — как они выживать будут в жестоком мире. Марк Харитонов с помощью жюри выиграл у «Лаза» Владимира Маканина, «Время ночь» Людмилы Петрушевской, «Сердца четырех» Владимира Сорокина, но, как показало время, проиграл у читателя.
Попытки изжить травму делались на протяжении всех 18 лет существования премии, но все как-то невпопад. Владимир Маканин все-таки получил Букера в 1993 году, но за «Стол, покрытый сукном, и с графином в середине», который не шел ни в какое сравнение с обойденным «Лазом». «Сердца четырех» Сорокина победили в 2001 году, но в номинации «Народный Букер», когда главный редактор «Книжного обозрения» Александр Гаврилов затеял голосование в интернете.
Конечно, выбор малоизвестных, но достойных книг можно было бы считать стратегией премии, тем более пример ее английского прародителя вполне убедителен: тиражи и гонорары английских букериатов взлетают до небес. Но, как доказал многообразный опыт последних лет, их законы не распространяются на наших граждан. Кто слышал про романы Андрея Сергеева «Альбом для марок» (1996), Александра Морозова «Чужие письма» (1998), Рубена Давида Гонсалеса Гальего «Белое на черном» (2003), Михаила Елизарова «Библиотекарь» (2008)? Даже для самих лауреатов их победы часто становилась неожиданностью, что уж говорить о литературной общественности, которая при звуках победных реляций растерянно утыкалась в тарелки торжественного обеда?
Спорили, аргументировали, доказывали, но коллективная воля жюри почему-то всегда шла вразрез с коллективными предпочтениями. Постепенно зазор между чаяниями и результатом становился все больше, надежд уловить логику выбора все меньше. И не о потрафлении расхожим вкусам шла речь. Почти сразу отделившийся от Большого «Малый Букер» ориентировался на вкусы интеллектуальной элиты, но, в отличие от собрата, не вызывал особых протестов ни у читателей, ни у критиков, каким бы разным авторам — от Виктора Пелевина до Эммы Герштейн — не присуждался. Да и вряд ли бы сын Грэма Грина, спонсор «Малого Букера», стал тратить отцовское наследство на пустое удовлетворение чьих-то амбиций.
Конечно, без них не обходится нигде, члены жюри любой премии имеют не только литературные, но и человеческие пристрастия. И, конечно, всегда легче сойтись на самом неконфликтном, не вызывающем бурных реакций произведении. Но ведь в профессию критика входит умение обуздать свои человеческие чувства и идеологические пристрастия, если речь идет об ответственности перед литературой. Несмотря и невзирая...
Например, несмотря на то, что роман «Журавли и карлики» Леонида Юзефовича получил «Большую книгу», дать ему, как хотелось, Букера. Но считать чужие деньги, конечно, неприлично, однако и ссыпать их все в один карман тоже как-то неправильно. Тем более «Большая книга» и так за три года набрала многовато очков (модно ругаемая демократия здесь берет реванш — суждения 100 академиков отражают чаяния масс — победитель Юзефович победил и в читательском интернет-голосовании «Большой книги»). Второй лауреат «Большой книги» и претендент на Букера Александр Терехов страстно обсуждается читателями и критикой, но среди томной публики, белых скатертей, нумерованных мест в зале «Золотого кольца» не представить затворника, который 20 лет упорно копался в нашей истории, перекидывая мост из сталинской эпохи в оттепельную и в нашу. Документальный случай — убийство 14-летней дочери посла СССР в США Нины Уманской сыном наркома авиапромышленности Володей Шахуриным — расследуется героем «Каменного моста» заново. Кровь, любовь, смерть. Ложь, секс, злость. Из этого варева получился роман, который не оставил равнодушным и членов жюри Букера, но, невзирая на, как признался один из них, человеческое неприятие пересилило литературное любопытство. Слишком конфликтно, слишком спорно, слишком разрушительно для нашей эпохи навязываемой стабильности.
В результате премия досталась Елене Чижовой за произведение «Время женщин». Похоже, этого не ожидал ни один человек, хотя Чижова уже третий раз номинировалась на Букера. Роман рассказывает о трех блокадницах, живущих в коммунальной квартире, куда въезжает молодая женщина с ребенком. Девочка не может говорить, зато внимательно слушает много переживших старух и учится пониманию жизни. Когда мать умирает, женщины воспитывают ее сами, и в результате она становится художницей и хорошим человеком. Председатель жюри, поэт Сергей Гандлевский сказал, что он — «человек не сентиментальный, читая роман, ощущал спазм в горле от нахлынувших чувств». Как известно, Максим Горький плакал почти над любым печатным словом, но премий (в полмиллиона рублей) за это все-таки не давал.
Выбором жюри больше всех был обескуражен Роман Сенчин. Он уже свыкся с мыслью о призе за роман «Елтышевы», поскольку после удаления с премиального поля Юзефовича и Терехова смотрелся реальным претендентом. И действительно подтвердил звание настоящего писателя. Его драка с Николаем Александровым, вспыхнувшая из-за того, что критик на него плохо посмотрел, не оставляет сомнений в ранимости тончайшей души. Так что если Букер рассчитывает и впредь отмечать свои победы в кругу литераторов, а не милиционеров, ему хорошо бы быть точнее в выборе лауреатов.
Ольга Тимофеева
