Без школы, или как избежать неизбежного. Глава 1.

Стоило мне стать мамой, как старшие коллеги начали меня пугать. «Это сейчас легко, пока он маленький, а вот как ходить начнёт… Это всё цветочки! А вот после трёх — тут-то сумасшедший дом и начнётся. Это что! Вот как в школу пойдёт… Погоди, переходный возраст впереди…»

И я долго верила, что все трудности впереди. Я вообще существо доверчивое. К тому же, все мои знакомые родители испытывали трудности разного рода, часто жаловались и раздражались на детей. А я всё время жила с моим малышом в счастливой гармонии. Это настораживало. Я даже всматривалась в нашу жизнь — ну, где вы, трудности, покажитесь, я готова к вам! Но их не было. Конечно, если не считать ежеминутно ощущаемого чувства ответственности — просто гигантской ответственности. Но это ведь не трудность. И не повод раздражаться. Это — норма жизни. По отношению к мужу, близким, друзьям, к дому, работе, а порой и к совершенно чужим людям я отношусь со всей полнотой ответственности. Вы будете смеяться — но даже за страну, общество и современное состояние культуры я часто ощущаю себя ответственной. Не самое приятное чувство, но оно неотъемлемо от самой жизни.

Мы с сыном жили до неприличия счастливо. Уверенная, что ребёнку для развития и души, и мышления нужны новые впечатления, я возила его по Союзу и за границу, водила на работу и на учёбу, в походы и на субботники. Он ездил со мной на картошку и ходил на свадьбы подруг, принимал роды у собаки и сидел на философском конгрессе. Непременно раз в неделю мы с сыном ходили в театр или на концерт, не реже раза в неделю — в музей. С трепетом я представляла ему (как главному в моей жизни человеку) моих любимых писателей, художников, режиссёров и актёров, мои любимые города и страны, моря и небеса, леса и горы. Это было восхитительно.

Наша жизнь была насыщенной и гармоничной. Сын отлично умел разделять дело и развлечение, сопоставлять свободу с необходимостью. Он всё любил, всему радовался и удивлялся. Это ведь очень важно — уметь радоваться и удивляться, правда? А я чувствовала себя так, словно сама лично сотворила для него этот мир. К пяти годам он знал, как свои пять пальцев, Третьяковку и Эрмитаж, музей на Волхонке и Русский музей, палеонтологический музей и планетарий, кунсткамеру и политехнический, все основные театры. Он слушал орган в католических храмах, любил готику и барокко, видел средневековые замки Европы и дворянские усадьбы России.

Знакомые осуждали меня за то, что ребёнок не ходит в сад, а значит, не научится общаться с детьми, не подготовится к школе. Но психология утверждала абсолютно обратное. Да и сам Денис не позволял мне сомневаться в моём главном принципе — никакого общественного воспитания. Он всегда был очень контактным и лёгким в общении с людьми любого возраста. Как только ему исполнилось три, мы стали периодически ходить в прогулочную группу на пару часов в день. Всё равно гулять ходим. А тут за крошечные деньги ребёнок получал неформальный разновозрастной коллектив. Человек восемь-десять детей от трёх до семи лет. Причём все дети были из интеллигентных семей — развитые и воспитанные. Плюс спокойная и толерантная женщина, готовая играть с ними, петь песни, лепить снежную бабу и кидаться снежками. В тёплое время года они там даже рисовали и лепили на скамеечке. Я специально уходила в ненавистные мне магазины, чтобы Денис осуществлял свою социальную идентификацию без помех в моём лице. Для родителей такие прогулки были обременительны — за два часа ничего не успеть, надо ходить где-то неподалёку, у Тверского бульвара. Но чего не сделаешь для ребёнка!

По выходным мы ходили в группу гармонического развития, а два раза в неделю в Лужники — на большой теннис. Там Денис, естественно, тоже общался с детьми. Он отлично читал и писал, считал и рисовал, писал стихи и рассказы. Это был нормальный ребёнок — в меру озорной, инициативный и достаточно организованный, весёлый и серьёзный, подвижный и спокойный. Ему не трудно было просидеть на моих лекциях два часа подряд, если у него была хорошая книжка, тетрадь для рисования или несколько игрушек. Зато на переменах он носился по ВУЗу со скоростью света, знакомясь со всеми подряд. Особенно ему нравилась военная кафедра с плакатами и учебными боеприпасами.

Денис использовал для познания и развития каждую минуту, каждую секунду своей жизни. Он страстно хотел понять всё вокруг. К тому же, он умел видеть и слышать, думать и смело высказывать собственное мнение. У него был полный порядок с нравственным императивом, с воображением и логикой, с творчеством и работоспособностью. Он был отлично воспитан и неизменно адекватен.

Я целеустремлённо учила сына делать выбор и не жалеть о нём, принимать решения и нести за них ответственность. Я видела в нём личность и мужчину.

Неужели детсадовское воспитание лучше? Общаясь с детьми, посещающими сад, я неизменно убеждалась в своей правоте.

Ваша Алёна Маслакова