Билет в страну, которой нет

Признайтесь, дорогие читатели, иногда вам хочется забросить повседневную, наполненную заботами жизнь, и рвануть куда-нибудь, где небо выше, звезды ярче и сырости меньше? В другую страну, в другую эпоху, на другую планету, все равно. Бывало? И часто бывало? У меня частенько. Хочется сразу: закрыл глаза и… Как монетку в игровой автомат опустил — и в руках билет в Фантастически Прекрасную Страну.

Почему мы все время куда-то стремимся? Начинаем метаться, хандрить. А может, все мы просто по ошибке, по роковой случайности, родились не там, или не в то время, и вообще занимаем собой чужое жизненное пространство, и именно в этом причина бед и неудач? Может быть, именно там, а не здесь мы обретем свое долгожданное счастье, свой утраченный Эдем…

Сказка Ганса Христиана Андерсена «Калоши счастья» предоставляет нам такую возможность. Фея Счастья (или ее камеристка, точнее, стажерка) подарила человечеству калоши счастья, чтобы каждый смог осуществить свою мечту. А Фея Печали предсказала полный крах легкомысленной затеи запросто осчастливить человечество. Кто же из них оказался прав и почему? Давайте разбираться.

Первое путешествие было путешествием на машине времени. Советник юстиции Кнап, страстно возжелавший жить в Средние века, надел калоши счастья и тут же очутился в пятнадцатом веке. Каковы же были его первые впечатления? «Ну что за безобразие! Фонари не горят, а грязь такая, что кажется, будто по болоту бродишь!»

В наш техногенный век человек все чеще мечтается оказаться в Далеком Прошлом. Там, где чистый воздух, грациозные скакуны, блистательные былы, великолепные турниры и культ куртуазного поведения. Именно Средние века привлекают к себе наибольшее внимание. Но как только житель не то, чтобы 21, а 19 столетия оказался на средневековой улочке в маленьком темном квартале, дурно пахнущем, неосвещенном и не мощеном, он сразу затосковал по цивилизации. Да и уровень развития среднестатистических средневековых собоседников оставляет желать лучшего: любая очевидная вещь, доказанная учеными три-четыре столетия назад воспринимается там как либо слишком смелая, либо как абсолютно нелепая мысль не вполне здорового человека.

«Нет, просто бред какой-то! <...> Ни одного магазина! Все только старые, жалкие лачуги», — продолжает сетовать советник юстиции, чувствуя обостряющуюся головную боль. — «Никогда в жизни советник не попадал в такую грубую и неотесанную компанию. «Можно подумать, <...> что мы вернулись ко временам язычества. Нет, это ужаснейшая минута в моей жизни!» Вот к какому неутешительному выводу пришел несчатный советник. Но спасительная минута настала, когда калоши свалились с ног при попытке бегства из трактира и вот — домой!

«Всю дорогу он вспоминал пережитые им ужасы и от всего сердца благословлял счастливую действительность и свой век, который, несмотря на все его пороки и недостатки, все-таки был лучше того, в котором ему только что довелось побывать». А за час до того советник Кнап рьяно отставивал мнение, что в Средние века «жилось гораздо лучше, чем теперь». И вместе с хозяйкой они накинулись «на беднного Эрстеда, который доказывал в своей статье в „Альманахе“, что наша эпоха кое в чем все-таки выше средневековья» (выделено мною, ММ.). Теперь, благодаря калошам счастья, советник убедился в этом сам.

Но что значит путешествие в другую эпоху по сравнению с путешествием по человеческим душам, ведь «научиться читать в сердцах людей» — какая соблазнительная идея! Именно такая идея пришла в голову очередному обладателю калошами счастья, студенту-медику. Сказано — сделано. Наш герой «стал совсем крохотным и начал свое необыкновенное путешествие по сердцам зрителей первого ряда». К сожалению, ничего привлекательного в тайных человеческих пороках наш студент не обнаружил: из неприглядного хранилища слепков, снятых с физических и нравственных уродств подруг одной важной дамы он попал в мясную разделочную лавку, представлявшую душу другого весьма уважаемого в городе человека, оттуда — в сердце, представлявшее «узкий игольник, набитый острыми иголками». Последнее сердце представляло собой комнату, посреди которой восседало маленькое «я» обладателя и восхищалось своим собственным величием.

Все видеть, все понимать — отвратительное знание, не вызывающее ничего, кроме мизантропии и сильной головной боли. Не проще ли для начала навести порядок в своей собственной душе?

Вот еще одно необыкновенное путешествие в калошах счастья: на этот раз из одной судьбы в другую. Ночной сторож, чрезмерно обремененный домом и семейными заботами, решил поменяться местами с молодым лейтенантом, живущем в доме, который он охраняет: «Нет у него ни жены, ни детей, ни тревог, ни забот; каждый вечер по гостям разъезжает. Хорошо бы мне поменяться с ним местами: я тогда стал бы самым счастливым человеком на земле!» Но, оказавшись тем самым лейтенантом, ему подумалось: «Бедняк сторож и тот счастливее, чем  я. Он не знает моих мучений. У него есть домашний очаг, а жена и дети делят с ним радость и горе. Ах, как бы мне хотелось быть на его месте, ведь он гораздо счастливее меня!» Да, «чин лейтента, любовь, бедность — вот злополучный треугольник», в котором молодой человек живет, как в заколдованном кругу. Как только он снова стал самим собой, тут же очень обрадовался: «Приснилось мне, что я стал тем самым лейтенантом, который живет у нас наверху, — и до чего же скучно он живет! Как мне не хватало жены и ребятишек: кто-кто, а они всегда готовы зацеловать меня до смерти».

Но все эти крупные и мелкие неприятности оказались сущими пустяками в сравнении в с путешествием, которое проделала душа того самого злополучного сторожа, который минуту назад стал молодым полуголодным лейтенантом. В ту ночь он опять размечтался, и опять некстати: «А хорошо бы увидеть поближе все эти небесные штуковины. Особенно луну <...> Эх, если бы только мне удалось допрыгнуть до неба, а тело пусть бы лежало здесь, на ступеньках». «Есть вещи, о которых вообще нужно говорить очень осторожно, особенно если на ногах у тебя калоши счастья!», — подметил Андерсен. Сторож захотел, чтобы тело осталось на земле, а душа отправилась в межпланетное путешествие. А что это означает? «Безжизненное, оно по-прежнему сидело на ступеньках <...> а глаза уставились на луну, по которой сейчас путешествовала душа сторожа». На луне ничего интересного душа не обнаружила, а вот тело пришлось покинуть. Труп сторожа отнесли в мертвецкую, там с него стащили калоши и… все стало на свои места. Душа — в теле, а человек — на планете Земля. Так-то лучше…

Но все многочисленные путешествия в калошах счастья не могут сравниться с дерзким желанием, с безумной мечтой, захватившей студента-богослова, стоявшего на ночном посту в душной итальянской гостинице, в нестерпимо жаркую и душную ночь. Тема раздельного существования души и тело достигла апогея в фантазиях измученного ночной духотой и несовершенством мира студента-путешественника: «Да, путешествовать, конечно, было бы неплохо, — вздохнул студент, — не будь у нас тела. Пусть бы оно лежало себе да отдыхало, а дух летал бы, где ему угодно. А то, куда бы я не приехал, всюду тоска гложет мне сердце. Хотелось бы чего-то большего, чем мгновенная радость бытия. <...> Но где оно? В чем?,> Я хочу прийти к конечной и счастливейшей цели бытия, самой счастливой из всех!» Идея расстаться с телом не была спонтанной и необдуманной, как у незадачливого ночного сторожа, но четко сформулированной ближайшей целью земного существования.

Как только он произнес эти слова, тотчас же очутился у себя дома… в гробу. Конечная цель бытия достигнута. «Тело его отдыхало, а душа странствовала». Но были ли ее странствия наивысшим счастьем? Он сам так ответил на наш вопрос за два дня до смерти:

Так был ли счастлив странный философ, в самом деле оказавшись в том месте, куда страстно возжелал переместиться, изъяснившись более витиевато, но имея в виду тоже самое, то есть злую смерть?

В сущности, все мы идем одним путем: от рождения к смерти. Христианам хорошо известно, что есть высшая цель земного бытия, когда тело, наконец, отдыхает, а душа возвращается в Небесную Обитель. Если идти по той дороге терпеливо, созревая духовно, то с большой вероятностью окажешься в Раю. Но Рай необходимо заслужить, путь туда тернист, и время, отпущенное на прохождение, вернее, восхождение, определено не нами. Трудности, усталость, беспокойство — все это приходится терпеливо переживать, укрепляя душу, спасая сердце. Можно ли оказаться на Земле Обетованной по собственной воле, да еще когда вздумается, при обычном приступе усталости или меланхолии, уступая капризу?..

«Он сам ушел из мира раньше своего срока. Он еще не настолько окреп духовно, чтобы овладеть теми сокровищами, которыми должен был овладеть по своему предназначению.», — сказала Фея Печали и стащила калоши счастья с несчастного студента. Студент ожил, а калоши счастья исчезли вместе с Феей Печали.

Итак, фантастические путешествия легкомысленных мечтателей закончились с исчезновением злополучных калош. Эксперимент удался? Нет, потому что люди, чьи мгновенные желания осуществлялись как по волшебству, не были готовы владеть сокровищами своей мечты. Да, ведь возвратившись домой, они научились ценить свою судьбу, свое время, свой крест, наконец. Обогащенные тяжкими знаниями, мечтатели с облегчением возвращались восвояси.

Мы часто скучаем о Земле Обетованной, стране, которой нет. Но будь то рай, другая страна, другое измерение, все равно трудно обрести счастье по мановению волшебной палочки. Переместиться в долину грез значит созреть духовно до обладания ее сокровищами. Все наши неудачи и трудности — в нас. Преодолеть их значит пройти тяжелый путь. Радоваться им значит обрести душевное равновесие и подлинное христианское смирение. Но это — путь неблизкий. Так стоит ли торопиться?..

Опубликовано в журнале «Нарния: служение детям».-2009.-№ 2.- С.14—15.

Ваша Мария Московская
главный библиотекарь Российской Государственной Детской Библиотеки, Москва.