Чтобы ответить на вопрос: насколько современна сейчас тема рыцарства, необходимо уяснить себе, кто такой рыцарь. О, это весьма достойный джентльмен. Из каких же достоинств он состоит? Из доблести, бесстрашия, отваги, чести, великодушия. Он призван защищать слабых, воевать с сильными мира сего, будь то дракон или иной супостат в человеческом облике. Призван освобождать людей с помощью меча, копья и собственного бесстрашия.
Но портрет рыцаря был бы неполным, если не упомянуть о христианских добродетелях, присущих благородному герою. Рыцарь великодушен и милостив. Не зная «страха и упрека», он отстаивает честь и свободу беззащитных, которые ждут его покровительства. Рыцарь свободен, не связан материальными узами, не обременен хозяйственными нуждами, не стремится к обогащению. Его главное богатство — доблесть и отвага, и само Провидение помогает ему в героической борьбе во имя чести и справедливости. Само поклонение Прекрасной Даме, существу бесконечно изысканному, но абсолютно беззащитному, говорит о рыцарском бескорыстии.
Итак, свобода, безграничная смелость, самоотверженность, любовь к людям, верность идеалам добра и справедливости. Таков образ рыцаря, героя многих легенд и даже античных мифов, начиная с Прометея. Человечество помнит и любит Дон Кихота, Тристана, Айвенго, Короля Артура…
Из отечественной прозы уместно вспомнить горьковского Данко, который вырвал из груди свое сердце, горящее любовью к людям, чтобы осветить дорогу идущим следом. Кроме того, вспоминаются герои Александра Грина и Евгения Шварца, настоящие рыцари, окрыленные мечтой и понимающие, что надо «делать … чудеса своими руками» (А. С. Грин, «Алые паруса»).
Сегодня пойдет речь о герое, воспетом Евгением Шварцем в пьесе «Дракон», который полностью соответствует средневековому рыцарскому идеалу. Во всяком случае, в начале пьесы.
Странствующий рыцарь с традиционным именем Ланцелот приходит с целью спасти город и его обитателей от кровожадного дракона в тот момент, когда тот собирается завладеть прекрасной девушкой Эльзой. Ланцелот движим любовью к людям, превращенным драконом в рабов и любовью к Эльзе. Он полюбил так страстно и глубоко, как это бывает только раз в жизни. Его любовь — возвышающая, освобождающая, побеждающая.
Эта любовь уничтожает в девушке все страхи и боязнь унижений, равно как сам Ланцелот уничтожает дракона — причину всех страхов и унижений жителей сказочного городка. Он любит так сильно и пламенно, как давно разучились любить жители покоренного города. «Ах, разве знают в бедном вашем городе, как можно любить друг друга? Страх, усталость, недоверие сгорят в тебе, исчезнут навеки, вот как я буду любить тебя… Ты будешь ходить спокойная и гордая… Все будут рады нам, потому что настоящие влюбленные приносят счастье».
Настоящая любовь преображает человека настолько, что он невольно «заражается» этим прекрасным чувством, и начинает любить не только свой предмет, но и окружающих, весь мир, «потому что настоящие влюбленные все понимают и заодно со всем миром». «И себя полюбишь тоже», — говорит Ланцелот. Без любви нет жизни, а настоящая жизнь появляется только там, где сияет любовь. В этом великая тайна жизни и мирного, счастливого бытия. Но полюбить
Дракон — полная противоположность Ланцелоту. Он стремится не к миру и взаимопониманию, а к войне и уничтожению, как и положено классическому исчадию ада. Он родился «в день страшной битвы. В тот день сам Аттила потерпел поражение… Земля пропиталась кровью. … К рассвету огромные черные грибы — они называются гробовики — выросли под деревьями. А вслед за ними
Но это не
«Я не знаю, что такое страх», — честно признается Ланцелот.
Бесстрашию научила его жалобная книга — тот, кто заглянул в нее однажды, не успокоится вовеки. «К ней никто не прикасается, но страница за страницей … прибавляется каждый день. Кто пишет? Мир! Горы, травы, камни, деревья, реки видят, что делают люди. Им известны все преступления преступников, все несчастья страдающих напрасно. От ветки к ветке, от капли к капле, от облака к облаку доходят до пещеры в Черных горах человеческие жалобы, и книга растет. Если бы на свете не было этой книги, то деревья засохли бы от тоски, а вода стала бы горькой. Для кого пишется эта книга? Для меня». Вот! Очень важная фраза для понимания сущности рыцарства и благородства. И Прометей, и Дон Кихот, и все остальные рыцари воспринимают страдания ближнего как непосредственный вызов мира самому себе. Чувство персональной ответственности за происходящее вокруг выделяет «профессионального героя» из общей массы людей, позволяющих себе спать спокойно в царстве несправедливости. «На эти жалобы нельзя не ответить. И мы отвечаем… Мы помогаем тем, кому необходимо помочь. И уничтожаем тех, кого необходимо уничтожить».
Вот принципиальная разница в мотивах, движущих Ланцелотом и драконом: один уничтожает из злости и жестокости, с целью устрашить и поработить. Другой же уничтожает из любви и сострадания, чтобы помочь и освободить всех, кто нуждается в помощи. Один разрушает, другой создает. Один жесток и безжалостен, другой — неравнодушен к чужому несчастью и не в силах сидеть сложа руки. Он делает все, что от него зависит, чтобы изменить мир. Не для себя. Для людей.
Однако, люди далеко не всегда благодарны ему за это: «Три раза я был ранен смертельно, и как раз теми, кого насильно спасал». Печально узнаваемая история, не правда ли? Были ли благодарны люди Прометею, Дон Кихоту, Данко? Да, их благодарность придет со временем, когда народ пообвыкнется со светом, теплом, цивилизуется, когда через несколько поколений человеческая кровь очистится и лишится дефектного гена, отвечающего за тяготение к подчинению и несвободе. Ведь дракон кроил души людей по своему образу и подобию: «Я же их, любезный мой, лично покалечил. Как требуется, так и покалечил… Душу разорвешь — станет послушней, и только. … Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души. … Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души». Людьми с такими покорными безответными душами легко управлять: «Мы не жалуемся… Пока он здесь — ни один другой дракон не осмелится нас тронуть. …Единственный способ избавиться от драконов — иметь своего собственного».
Вот против такого извращенного представления о спокойном существовании и выступает Ланцелот: «Люди испугались бы, увидев своими глазами, во что превратились их души. Они на смерть пошли бы, а не остались покоренным народом». Ланцелот бросает вызов дракону, отстаивая высшие человеческие ценности: свободу, красоту, человеческое достоинство. Сегодня эти ценности называют Правами Человека.
Но возможно ли освободить людей насильно, как говорит Ланцелот? Так ли верно утверждение, что из любви к людям он имеет на это право? Будет ли такая победа настоящей? Ведь не зря Генрих заявляет: «Я настоящий победитель дракона… Я могу выхлопотать все». Изувеченные драконом души настолько отравлены духом тьмы и распада, что победу над драконом они понимают как возможность им управлять. Унижаться, лицемерить, но добиваться своего.
Именно в этом дракон промахнулся в практике переделки людских душ. Он сотворил уродливые в своей покорности существа, преданные ему только из страха, не испытывающие искренней самоотверженной привязанности к тирану. За Ланцелотом же идут верные ему обитатели городка: Кот, Осел, Ремесленники: «Мы ждали, сотни лет ждали, дракон сделал нас тихими, и мы ждали тихо-тихо. И вот дождались. Убейте его и отпустите нас на свободу». Когда бой почти выигран Ланцелотом, Садовник восклицает: «Страшно подумать, сколько времени я потерял, бегая лизать лапу этому одноголовому чудовищу. Сколько цветов мог бы вырастить!» «Нас обманывали с детства!» — восклицает другой горожанин.
Казалось бы, победа?.. К сожалению, идея освобождении насильно оказалась несостоятельной. «Покойник воспитал их так, что они повезут любого, кто возьмет вожжи.… Каждая собака прыгает, когда ее спустишь с цепи, а потом сама бежит в конуру». Город оказался не готов к такому ценному и дорогому подарку, как свобода, и охотно впрягся в новые оглобли, покорившись новым вожжам: люди покорились Бургомистру, который объявил себя победителем дракона, а про умирающего Ланцелота почти забыли. Его друзей-Ремесленников посадили в тюрьму, прекрасной Эльзе на этот раз грозит новая, не менее омерзительная свадьба с Бургомистром.
Мало что поменялось после смерти дракона. Место старого дракона занял новый. Вот отрывок его обращения к городу: «Год назад самоуверенный проходимец вызвал на бой проклятого дракона… Тогда бывший наш бургомистр, а ныне президент вольного города, героически бросился на дракона и убил его, уже окончательно, совершив различные чудеса храбрости. Аплодисменты».
Значит, все было зря? Не совсем. Вот отрывок из разговора тюремщика с бургомистром:
«Что в городе?» — «Тихо. Однако пишут». — «Что?» — «Буквы „Л“ на стенах. Это значит — Ланцелот».
Люди помнят и ждут своего спасителя. Ждут тихо, как раньше, и чуть громче,
«Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона». Ланцелоту предстоит борьба не с людьми, а с их грехами. «Но будьте терпеливы, господин Ланцелот. Умоляю вас, будьте терпеливы. Прививайте. Разводите костры — тепло помогает росту… Ведь, если вдуматься, то люди, в сущности, тоже … заслуживают тщательного ухода», — напутствует рыцаря Садовник.
После подвига уничтожения дракона Ланцелоту предстоит совершить не менее тяжкий подвиг убийства дракона в каждом человеке. Этот подвиг требует не только боевой отваги и целеустремленности, но и в первую очередь любви. Такой же сильной, как любовь к Эльзе. Рыцарский бой — только миг по сравнению с предстоящей громадной и кропотливой работой, возделыванием, воссозданием, очеловечиванием мертвых душ. Именно такая работа нужна сегодня, работа, требующая огромного терпения и сверхчеловеческой, христианской любви.
Современный рыцарь не в латах и доспехах, а с любовью в сердце. «Я люблю всех вас, друзья мои», — восклицает Ланцелот в конце пьесы. Христианин побеждает в нем воина, и теперь он непобедим.
Ваша Мария Московская
главный библиотекарь отдела психологии и педагогики детского чтения
Российской государственной детской библиотеки.
Опубликовано в журнале «Нарния: Служение детям». — 2009. — № 1. — С.
