Этого парня с чау-чау, купившего нам мороженое, звали Пострел, и он работал водителем пожарной машины.
До того как он пришёл шоферить к пожарным, он придумывал кроссворды, анекдоты и гороскопы для последних страниц популярных газет. Там его и назвали Пострелом — не только за то, что он успевал везде, но и за то, что самые огненные астрологические прогнозы он писал по стрельцам.
Никто не знал, отчего такая стабильность относительно именно этого зодиака. Сам он говорил, что это шекспировский вопрос, который он несёт в себе с юных лет. Сейчас бы его поправили, назвав это «травмой».
Пострел был занят в Магадане тем, что получал образование правозащитника. В результате каждый день с утра он ездил на территорию тюрьмы, чтобы под предводительством своего наставника интервьюировать того или иного заключённого. В этом заключалась практическая часть его обучения — он должен был набрать часы в разговорах с людьми, которых он в будущем собирался защищать.
Собственно, после одного из таких сеансов он и застал нас с Надей на пляже. Чау-чау и попугай были взяты им не из тюрьмы, как вы могли бы подумать. Это были его постоянные спутники: чау-чау звали Конан, а попугая Хатико. В свои тридцать с чем-то лет он был в общем-то одинок.
Сейчас, когда мне 25, я всё больше его понимаю — и всё больше восхищаюсь тем, как он проходил кризисы взросления.
Пострел нравился женщинам — особенно выгодно он смотрелся на фоне поголовья мужиков, либо сидящих за решёткой, либо за ней отсидевших, либо только готовящихся за неё сесть. Впрочем, не всё было так плохо. Некоторые становились отличными инструкторами по дайвингу.
Я начал рассказывать про Пострела лишь по одной причине. Конечно, его фигура, своей любопытной разбросанностью, оказала на меня косвенное влияние. Но в этой истории он значим постольку, поскольку с ним начала жаться по углам мать Нади.
Именно из-за этого Надя довольно скоро была отправлена домой в Одинцово, в то время как её мать принялась ездить с Пострелом по тюрьмам. Можно было подумать, что это сумасшедшая любовь, страсть, импульс тяготения. Но нет, оказалось, что мать Нади хотела с помощью Пострела вытащить из саратовской колонии своего мужа. Впрочем, я в тот момент ничего не думал и не знал, я только чувствовал.
Надя уехала, так и не успев мне толком надоесть. А перед самым отъездом она подарила мне кусочек расчленённой медузы. Какое-то время я хранил его в кармане, но однажды на пляже надо мной стал издеваться какой-то школьник, решивший, что я онанировал себе в карман. Не то чтобы я очень тревожился его мнением, просто меня раздражал звук его голоса.
Но узнав у портье в гостинице, что такое «онанировать», я впервые задумался о предназначении этого таинственного швабского брецеля, висевшего меж моих глиняных ног. Оказалось, что я не совсем сверхчеловек, и мне, видимо, свойственно делать какую-то ерунду. Во всяком случае, тот школьник с пляжа явно занимался этим в промышленных масштабах, иначе он бы не выглядел как ходячая реклама подростковой озабоченности.
Но я решил отложить эти изыскания на потом. Сейчас же меня беспокоило, как отстирать карман, чтобы мама не решила так же, как этот школьник.
Спустившись снова к портье, я попросил у него порошка. Памятуя о моём предыдущем вопросе, портье неловко улыбнулся и уточнил: «Какого порошка?»
— А какой у вас есть? – наивно спросил я.
— Зависит от масштаба проблемы.
— У меня проблемы с карманом, как вы знаете.
— Покажите.
Я прямо в фойе снял с себя мои бриджи и протянул ему их через стойку. Он быстро достал откуда-то фен и направил его дуло на карман. Потом вернул бриджи обратно мне. Они были абсолютно сухие.
— Вы волшебник, – восхищённо сказал я.
— Это ещё без порошка, – ответил он.
Так я остался совсем без осязательной памяти о моей Наде. Но я почти не волновался, потому что был уверен, что встречу её, когда вернусь домой.
К сожалению, когда мы вернулись домой, её там уже не было. Вместе с семьёй она переехала куда-то в другое место. По всей видимости, случились некие подвижки с её отцом и его тюрьмой. Пострел, видимо, что-то пошаманил, и дело сдвинулось с мёртвой точки. Всё-таки её отец не был неисправимым уголовником. Ну да, медвежатничал, замки вскрывал. Но что поделать, профессиональные издержки работы в ключной мастерской...
Кто из нас не поддавался соблазнам? Вот меня на долгое время захватил чарующий образ Пострела. А я ведь даже не знал, как его зовут...
Глеб Буланников
