Этот текст я написал в ту пору, когда «Мосфильм», находившийся в руинах, только начинал возрождаться, а теперь он стал едва ли не лучшей киностудией Европы. Второй в списке идёт «Баррандов» в Чехии, где наши киномастера любят снимать свои сложнопостановочные творения. Например, Никита Михалков (последние фильмы) или Сергей Жигунов (новая версия «Мушкетёров»). Говорят, там, у чехов, при достаточном качестве и техническом оснащении получается дешевле, чем в нашем отечестве.
А в тот мой приход на «Мосфильм» всё выглядело так. На третьем этаже главного корпуса «Мосфильма» были выставлены самые немыслимые парики и головные уборы. Это реквизит фильма Карена Шахназарова «Яды, или Всемирная история отравлений». Тут же находилась дверь с загадочной табличкой «Постижёрская», где вся эта фантасмагорическая экзотика, собственно говоря, и появилась на свет.
Мы встретились с Денисом Фроловым – заместителем начальника главного гримёрного цеха страны. Всё остальное – с его слов.
Восставший из пепла
Более пятидесяти лет цех является основным столпом киностудии. И обеспечивают это три мастерские: по производству грима, изготовлению париков (постижёрская) и спецэффектам, или по-западному FX. Ещё три года назад (в мой приход) здесь царила «мерзость запустения», но кинофабрика поднялась с колен и востребовала тех, кто умеет визуально преображать человеческую природу. И, слава богу, что уцелели кадры – своим фанатизмом и своей преданностью кино, которое им должно поклониться в ноги. Среди протянувших руку помощи в трудное для студии время гримёры называют фирму «Кайрос 92», с которой у мастерских «Мосфильма» сложились плодотворные отношения. «Надеюсь, – говорил Денис Фролов, – они продлятся и в будущем».
«Цех сумел сохранить традиции профессионального грима, – продолжал он, – буквально законсервировав их на все десять разрушительных лет. Основная забота сейчас – возродить забытое, задействовать старую рецептуру, исходя из новой сырьевой базы. Уже разработаны два вида бытовой косметики, не менее ценные для профессионалов – тоник и пенка».
Достояние республики
Обращаются сюда отовсюду: Екатеринбург, Одесса, Беларусь, Азербайджан... Концерн похож на стройку: прирастают корпуса, летит цементная пыль... В гримёрных работают люди, отдавшие любимому делу по 25-30 лет. Попасть сюда непросто. В идеале хорошо бы закончить театральное художественно-техническое училище, что находится в Амбулаторном проезде у метро «Аэропорт». Для работы с гримом нужно минимум химическое образование. Пластическая мастерская – это уже симбиоз талантов: художника-колориста (чувство цвета), скульптора (чувство формы) и химика-технолога. Парадокс, но все подмостки и съемочные площадки страны и ближнего зарубежья обеспечивают гримом 18 человек. Работа цеха – это полностью завершённый процесс: от научных изысканий до баночки с гелем на ладони примы областного драматического театра.
Все рецепты гримёрного цеха эксклюзивны, секретны и в принципе ноу-хау здешних мастеров. Разглашению они не подлежат. Наши театры небогаты, камерны и дотационны. Даже кино получает свой грим по той же невысокой цене.
Сюда берут девушек без образования, но со способностями, и учат мастерству преображать действительность. А время показывает – вышел мастер или не дано. За весь срок обучения барышни получают нормальную зарплату.
Реквизит фильма Карена Шахназарова «Яды, или Всемирная история отравлений»
Кто на свете всех милее?..
Сырьевая мода – веяние нашего времени. Появляются новые вещества, новые возможности... Сейчас идёт активное наступление на животные жиры. И гримы уже делают на растительных маслах. Например, экстракт гинкго билоба, о котором никто раньше слыхом не слыхивал. Он входит в состав уже упомянутой пенки для смыва грима. Или экстракт зелёного горошка. Учёные долго гадали, почему кожа младенцев и взрослых людей не одинакова. И обнаружили особый фермент. Точно такой же оказался в зелёном горошке. Сейчас это последний писк моды в косметической среде. А надо ли говорить, как важно для актёров здоровье кожи, её долгое нестарение при постоянном использовании грима, не всегда качественного.
Фейс-контроль и боди-арт
У сцены одни требования, у кинопленки – другие. Однако в последнее время появляется всё больше театров-студий с камерными сценами, и тут требования к гриму близки к кинематографическим. К этому обязывает близость зрительного зала. Подобный грим должен быть незаметен. Это не значит, что киногрим – разновидность макияжа. Художник-визажист исходит из схем, а художник-гримёр рисует на лице. Он создаёт индивидуальность, а не модный тип. Если традиционный театр и классический цирк всё ещё требуют дальнобойности, котурнов: яркие губы, огромные глаза, отчётливость наложения, – то экран всегда крупный план. Гримом властвует расстояние. И выбор тут не за баночками с номерами (вспомним Рину Зелёную в фильме «Весна» с её революционным тогда приговором губам Любови Орловой: «Сексапил номер пять!»), а за художником с его вкусом, опытом, глазом и умелыми руками. Он одними и теми же красками создаёт и фею, и Бабу-ягу.
У кино своя цветовая эстетика, близкая к живописи. Удачно подобранные гамма, колорит всей картины определяют и её жанр, неудачные – разрушают. И грим – часть этой палитры. А есть ещё черно-белое кино, есть решённое в одном цвете – синеватом, желтоватом, зеленоватом... Тут своя специфика гримирования, диктуемая графикой изображения. Немое кино тоже было чёрно-белым и грим того времени подарил миру роковых красавиц, кокаинеток и набриолиненных соблазнителей. Грим определил эстетику целого десятилетия, вывел в социум тип женщины и мужчины. Кино порождало моду и двигало парфюмерную промышленность в угодном ему направлении, ведь «красота – это страшная сила». Поэтому опытные актрисы, примы и звёзды не ссорятся с четырьмя людьми: режиссёром, оператором, осветителем и гримёром. И они как женщины, знающие свои недостатки и пекущиеся о достойном предложении, а значит успехе и гонораре, знают, что делают.
Этот загадочный «эф-икс»
Кто видел телефильм «ТАСС уполномочен заявить», тот наблюдал, как опытный мастер-гримёр превращал сотрудника КГБ в резидента ЦРУ – двойника актёра Бориса Клюева, сыгравшего агента Трианона. Портретный грим без латекса невозможен. Универсальный латекс так клеится на кожу, что получается контактная маска, повторяющая всю основную мимику лица. Вырабатывается этот материал из дерева гевеи, которая растёт в тропической Америке, Бразилии, Малайзии, Таиланде...
Без латекса не обходятся фильмы, где надо показать превращения, ранения, увечья и прочее: военные картины, боевики, вестерны, триллеры, фантастика, эксцентрические комедии, детские сказки и т.д. Поэтому такой грим относится к спецэффектам. Из недавних отечественных проектов это нашумевшая военная драма Николая Лебедева «Звезда» – цветной римейк старой чёрно-белой картины по повести Э. Казакевича. Сейчас на «Мосфильме» производится 80 процентов всех рекламных роликов и видеоклипов. А такая продукция всегда реализованная небывальщина.
Седину волосам придаёт тонировка, бороды и усы держит сандарачный лак... Но гримируют не только лицо. Если надо показать горб, беременность на восьмом месяце или брюхо толстяка, подушка не годится. В дело снова идёт латексная накладка. Цех производит муляжи оторванных конечностей и голов, обгоревшие тела, вывороченные внутренности и прочие страсти-мордасти. Специальный лак существует для «удаления» зубов. Таким же способом выбеливают порченые зубы. Негров делают иначе. Больше всех морили морилкой в кино Ларису Долину. Теперь негров играют негры, и лишь в театре остался одинокий крашеный мавр – вечный ревнивец Отелло.
Фантастических существ цех давно уже не производит. В нашем кино это вымирающий вид, оставшийся лишь в Голливуде. Вот там монстрам вольно. В театре карликов, птиц-фениксов и коньков-горбунков тоже не сыскать. Чтоб не разучиться делать чудищ, мастера делают маски на заказ. Недавно, например, обеспечили ими капустник «Комсомольской правды». А на Украине снимают фильм с рабочим названием «В поисках тридесятого царства» который повествует о языческих временах. Этнический сюжет по преданиям древних славян несёт в себе фантастическое начало и, естественно, без спецэффектов тут не обошлось.
На создание полного грима со сложным париком уходит до двух месяцев. Парики делаются из шерсти монгольского буйвола сарлыка или из синтетического волокна канекалон. Самые дорогие парики – из натуральных волос. Это сырьё поставляют итальянцы. А чумовые головные уборы на поверку – обыкновенная раскрашенная марля. В шахназаровских «Ядах» их было в изобилии. «Вопрос крови – самый сложный в мире», – говорил булгаковский Коровьев. Её рецепт – такая же страшная тайна, как формула «Кока-колы», ведь кровь нынче пользуется большим киноспросом. И она, слава богу, не биологического, а синтетического происхождения. Варенье, марганцовка и клюквенный сок остались в прошлом.
Из совсем свежих заказов цеху – портретные гримы к фильмам «Смерть Таирова» и «Маска и душа» о Шаляпине. Процесс трудоёмкий, но мастера «Мосфильма» справятся.
А начинается всё с эскиза, который приносит художник...
Сергей Парамонов
