Среди многих родительских страхов — ужас от мысли, что ребенок, не дай бог, станет наркоманом или алкоголиком. Это сидит в подкорке едва ли не с момента его появления на свет. И очень часто этот страх определяет наши воспитательные стратегии: кружки и секции, чтобы постоянно был занят; элитная школа, чтобы «все под контролем». Только проверенные друзья, «чтобы боже упаси». Мамки-няньки в отсутствие родителей дома и так далее. Но бывает, все это не срабатывает. Потому что, устанавливая внешние запреты, мы не можем автоматически завести внутреннюю работу на преодоление трудностей. Даже, может быть, мешаем этому.
А ведь беда может прийти совсем с другой стороны. Мы публикуем историю, рассказанную в родительских блогах интернета, и комментарии к ней. Далее — мнение специалиста и итоговые советы.
Письмо
Моей приятельнице, интеллигентной женщине, заведующей библиотекой, жизнь подкинула удивительную дилемму. Ее сын, которого она воспитывает одна, рано стал выпивать, а потом, ближе к окончанию школы, пристрастился к наркотикам. Известный сценарий: из дома потихоньку начали пропадать вещи. Мы думали, она умрет от горя. Но тут сына прибрали к рукам скинхеды. Настоящие, неонацистские. Парень бросил наркоту, ведет трезвый образ жизни. Стал любящим сыном — у них подчеркивается «уважение к матери». Читает соответствующие книжки, «качается» и готовится «к решительному бою» понятно с кем. Время от времени они развлекаются стычками с «антифашиками». Мать в ужасе от идеологического выбора сына. Она уже не знает, что хуже. Понять не может, избежала она трагедии или попала в нее. Помогите найти хорошего психолога для ее сына.
Комментарии
...А в чем проблема? Обычная жизнь. В свободной стране живем. Сыну же не 5 лет. А то, что его образ жизни, идейные установки не соответствуют родительским, — так это сплошь и рядом. А тут нормальное развитие ситуации для человека со средней силой психической зависимости. Или, по-вашему, следует выхватить шашку и повторить за Тарасом: «Я тебя породил, я тебя и убью»?
...Если выбирать из двух зол, то отказаться от идей националистов гораздо легче, чем отказаться от тяжелых наркотиков. Выводы, полагаю, должны следовать автоматически. Потенциальная жертва наркомана — любой человек, 100% населения. Скинхеда — только представитель меньшинств, допустим, 10%. С точки зрения общественной безопасности наркоман в 10 раз хуже. Я бы радовался.
...Да, надо к психологу. Проблема подобных людей — в отсутствии волевого компонента. Грамотно проводить лечение — это прежде всего найти для него дело, в которое он уйдет с головой. Многие бывшие наркоманы становятся керамистами, художниками, еще кем-то. Обрастают связями внутри малой группы, становятся интересны себе и другим.
...А по мне, отдавать своего сына психологу, чтобы тот отрабатывал на нем свои эзотерические практики и корректировал в связи с ними сознание, — это хуже, чем попасть к каким-нибудь пятидесятникам или скинхедам.
...У многих наркоманов беда — они нужны и замечаемы окружающими, только когда на игле. Вокруг них начинают виться родители, друзья, знакомые. Всякие организации. Да те же дилеры. А при здоровом образе жизни о внимании только мечтают. Этот социальный момент проблемы наркомании знает любой нарколог. Но такое решение проблемы дается намного труднее, чем медикаментозная терапия. Что мы видим? Человек оказался нужен, пусть и скинам. Но нужен. И он смог отказаться от асоциального образа жизни ради того, чтобы почувствовать свою значимость. А вот «подцепи» его церковь, механизм был бы тем же, но реакция окружающих иная.
...А кто подскажет, как вырастить ребенка с волевым компонентом?
Комментарий специалиста
«Избавиться от страха перед сложностью жизни»
Не «из двух зол»
Наркомания существовала, можно полагать, всегда. Древнейшие шаманские практики опираются на употребление галлюциногенов, и в каждом человеческом сообществе существовали «падшие», подсевшие на природные или искусственные психостимуляторы. Возможность «мира без наркотиков» трудно предположить. Однако есть разница между наркоманией как фактом жизни индивида и как социальным феноменом.
Как общественное явление наркомания характеризуется не удельным весом наркоманов в обществе, но в первую очередь наличием особых социально-психологических механизмов влечения к наркомании, закрепляемых идеологией и массовой культурой.
Нацизм же и иные формы экстремизма — это реакция нонконформистской части общества на деградацию населения в форме наркомании ли, алкоголизма, нравственного ли разложения. Заметим: самая примитивная, самая массовая реакция на общественную проблему. Возможна ли другая?
Перечень причин
До последнего времени большинство людей никогда не пробовали наркотики, при том что внешне мало что препятствовало проведению «эксперимента». У этого обстоятельства должны быть серьезные причины. Чтобы решиться на прием наркотика в первый раз, должно иметь место по крайней мере что-то одно из перечисленного далее.
Человек в этот момент вообще не понимает, что с ним происходит, не отвечает за свои поступки. Либо он охвачен страхом перед жизнью из-за неспособности справиться с ее сложностями. Либо мстит культуре и обществу путем осуществления ритуального самоубийства. Или выражает тотальное недоверие человеческому опыту. Наконец, он хочет соответствовать стандартам среды, где употребление наркотиков считается нормой.
Что бы ни было — но человек соглашается уничтожить в себе то, что составляет сущность человека как носителя духа, субъекта культуры, он признает власть Хаоса над собой и над миром. Мне скажут, что прием наркотика может быть и культурным текстом в рамках контркультуры, у хиппи, например. Но это слишком бедный текст, как всякое чистое «не».
Слабость «сильного человека»
Бытует мнение, что наркомании подвержены «слабые», а вот люди, которые сумели выбрать в жизни свое направление, научились преодолевать себя и обстоятельства, те, целеустремленные, — нет. И пример напрашивается сразу: Рахметов. Он тренировал волю и спал на гвоздях. Но напомним: такое было возможно потому, что Рахметов был всецело захвачен христианским социализмом, этой огромной культурной бездной, из которой и подымался соблазнительный демон всеобщего счастья.
Однако и любой другой «изм» (экстремизм) питается энергией деления человеческого мира на две непересекающиеся части: «наши» и «чужие». Любой «изм» обещает дать «окончательное решение» всей неустранимой сложности бытия в обозримом будущем. И любой обманывает. Одно правда: мессианские разборки скинхедов с «меньшинствами» и пропаганда в их среде спорта, морали, воспитания воли, увы, связаны непротиворечиво. И что-то подсказывает нам, что нацизм и наркомания представляются взаимоисключающими только в статике, но в динамике и то и другое возвращает человека в дурной круговорот зла.
Укреплять духовные силы
Тут сразу всплывает образ школьного «ботаника» из масскульта. Симптоматичный сюжетный ход: на помощь несчастному «очкарику» приходит «простой парень» или «простая девчонка», которые учат его жить. Вредный миф! Не «ботаник» слаб, слабы «простые ребята». «Ботаники» проходили сталинские и гитлеровские концлагеря, сохраняли в себе человека и жили потом до 90 лет, не прекращая духовного труда. Однако мифология, обслуживающая массового потребителя, переносит страх «простого человека» перед глубиной и сложностью жизни на «чужого». Он смешон, не мы.
Но если по сути говорить — дело вовсе не в том, кто какие оценки получает и в какой среде живет, комфортной или не очень. А в том, способен ли человек хранить в себе культурный инстинкт бесчисленных поколений предшественников; укоренен ли он в человеческой культуре.
Потому один подросток читает, общается, учится, а другой колется или нюхает, что у одного духовное напряжение вызывает привычную радость, а у другого — страх.
Эту-то потребность в духовном труде и готовность к нему нам и следует выращивать в ребенке в первую очередь.
Борис ГРИГОРЬЕВ, кандидат философских наук
1. Наверное, самый общий совет — самый трудновыполнимый: постараться уйти от стереотипов — как родительских, так и укорененных в общественном сознании.
Мол, ребенка надо заранее готовить к предстоящим жизненным испытаниям и прежде всего воспитывать в нем волю. Заставлять делать то, что надо, и не разрешать то, что ему хочется. Не баловать, не идти на поводу. Ограждать от дурных примеров. Наказывать за малейшие проступки. Но ведь это-то и значит — делать его зависимым. В самом широком смысле слова.
Или так рассуждать: мы создаем ребенку нормальные условия жизни, кормим-одеваем, обеспечиваем безопасность и контролируем поведение — этого достаточно. Но если нас не волнует, не затрагивает мир душевных переживаний ребенка, если мы не подбрасываем «в топку» его чувств и мыслей содержательных разговоров, историй из жизни, книг, фильмов, музыки — его человеческая сущность может так и остаться непроявленной. Та основа, которая останавливает на краю.
2. Держать в голове понятие «духовный труд». Оно вполне конкретное. Его продукты — идеи, образы, ценности, отношения между людьми. Его средства — мышление, речь, творчество, общение. Без этого не обходится ни один человек, но именно ребенок поглощен этим всецело.
Совет простой: постоянно поддерживать его разговоры «о высоком». Правда, для этого надо и самому думать о нем...
