Ну вот, господа и товарищи, свершилось – мы воплотили мечту диссидентов и великомучеников социализма и построили новое царство лавочников взамен того, что было погребено под обломками романовского царизма. И теперь уже на обломках большевистского самовластья написали имена его могильщиков.
Да здравствует сословие лавочников!
Или «лавошников», как говорил об этом племени актёр Николай Гриценко в роли немецкого генерала, попутчика Штирлица по купе, правда, беспощадно препарируя германскую действительность 1945 года.
Наши лавочники ничем не отличаются от всех прочих – психология величина постоянная, независимо от антуража. И когда нас уверяли, что рыночная стихия всё сама отрегулирует – нам врали, обещая спасти Россию, попавшую под обломки развалившейся советской империи.
Мол, раздадим национализированную собственность (то есть, общенародную) в частные руки, и эти избранные семи пядей во лбу и эталон порядочности и патриотизма вытащат страну из политического и экономического тупика.
Эти избранные, окосев от лёгкого, быстрого и невиданного счастья, возникшего из невиданного же надувательства, прошлись по стране, как Мамаева орда, полностью её опустошив, но не кинулись благодарно возвращать народу проценты от дармового куша. Они решили, что теперь это всё их, подаренное за красивые глазки, а народ обойдётся.
И вчерашние «совки» мгновенно стали лавочниками с их мелкособственническими инстинктами, с которыми так яростно боролась советская власть.
Вчера бы они были презренными спекулянтами и барыгами, цеховиками, фарцовщиками, сегодня же стали предпринимателями, фирмачами, владельцами и совладельцами чего угодно, на челночных вояжах, законотворческих спекуляциях, растаскивании бесхозного имущества, залоговых аукционах, ваучеризации и шальных деньгах от приватизированных промышленных гигантов выросшими (самые ловкие и беспринципные) в дрожжевых скороспелых магнатов и олигархов.
Может, поначалу даже дрожащих, что сон прервётся, чудо рассеется, народ опомнится или гром небесный грянет, но дрожащих недолго.
Обошлось ведь.
Самых борзых положили в кровавых дележах, остальные вылечились от бандитских пуль, поумнели и окрепли.
И они породили класс.
Но это не тот благословенный средний класс инженеров-путейцев, смотрителей народных училищ и академической профессуры – гарант стабильности и процветания.
Лавочники есть лавочники, у них нет чувства родины, служения и долга.
У них нет профессиональной начинки, гордости мастеровых.
У них есть чувство выгоды и халявы, заносчивость денежного мешка и желание всё скупить и всех подкупить. От этого они танцуют свои котильоны и заказывают кабацкую музыку – потому что они теперь платят.
Они шикуют исключительно напоказ – это комплекс кухаркиных детей, воплощающих свои примитивные мечты и грёзы.
Лавочник всегда на понтах.
Он должен сам ежечасно убеждаться в том, что это не мираж.
И ему, как Шарикову, «свезло» – потому, видимо, что потаскуха была его бабушка и согрешила-таки с водолазом, заронив в бездомную дворняжку мнимо-породистый ген.
А там уже возникает потребность в крепостном замке с петухами (не воздушном, а из слоновой кости), в золотых унитазах, в непременных фронтонных гербах, шкатулочных вензелях и фальшивых титулах.
Для полного самоутверждения.
В лихие 90-е этот ходовой товар за счёт одних кухаркиных детей неплохо кормил других, ибо спрос порождал предложение.
И новоиспечённых графов, князей, баронов и виконтов у нас, пожалуй, не меньше стало, чем до того, как их разным образом деклассировали в 1917-м и позже.
Свято место пусто не бывает.
Продолжение – завтра
Сергей Парамонов
