Лавочником не всякий сможет. Нужен ген алчности. Есть люди и даже народы, которые рождены, чтобы провести всю жизнь за прилавком. Или за калькулятором. Просто-таки чахнуть над златом.
Откуда выползает всякий экстремизм, экспансионизм, империализм, колониализм и, кстати, обыкновенный фашизм? Из среды безликих лавочников.
Лавочник мнит себя хозяином жизни, презирая всех других, даже перед кем пресмыкается. Но опять же себе в угоду. Бесплатные поклоны он бить не станет.
У лавочника вся округа в долгах, как в шелках. Он ростовщик и меняла, как тот фольклорный поп – толоконный лоб и как деревенский кулак-мироед.
Вот этого героя нашего времени стечение обстоятельств вновь возвело на пьедестал.
Правда, особо развернуться власть ему не даёт – есть удавки. Но их плетут такие же корыстолюбцы, лишь с коррупционной подоплёкой. По принципу: вор у вора дубинку украл.
Чиновник – тоже персона карикатурная и тоже страшная. Бюрократический аппарат бессмертнее Кощея. Сюда входят все надзирающие, проверяющие, разрешающие и прэ. Все, кто может и не прочь поживиться за счёт должности. Кого место кормит, поскольку не зря оно доходное.
Раньше и воевод сажали не на работу, а на кормление. Официально. Лишь бы не доходили до полной свирепости и ненасытности с «мокрухой» и прочим особым там цинизмом и садизмом. Тогда воеводу убирали, иногда – в ссылку, изредка – в петлю на воротах. Или царёвы же слуги, или народные заступники – люди бунташные.
Острастка-то в любом разе нужна. Не Бог – так царь, не царь – так разбойный приказ, не приказ – так атаман разбойников… ну, там тайный сыск, третье отделение, ЧК-НКВД, ОБХСС и прочие чистилища и вместилища.
А нынче кто острастка? Никто. Бога вернули в церковь, но в душах его уже нет, царь занят другими делами (их хватает), Витте, Столыпина и Косыгина мы не скоро получим… измельчал кабинетный истеблишмент.
И русский бунт, бессмысленный и беспощадный, нам не нужен, а по-другому не умеем.
Как не умеем быть гражданским обществом с грамотным и эффективным отстаиванием своих законных прав.
И судебная система не на то заточена.
И всё не туда, куда надо.
Как будто чёрт не даёт.
Заклятое место.
Лавочник, даже придушенный на мелком уровне, торжествует. Ему уже есть что терять – он пускает корни и диктует политику.
Свою, лавочную.
Теперь всякая улица – его. По обе стороны – ряды.
И он не оставит мысль о полноте власти. Ему нужны гарантии, ведь он понимает шаткость своего положения.
Из должников друзей не получится, должник кредитору не товарищ. Спи да бойся. Жди красного петуха Плимутрока.
Социальное неравенство всегда чревато реваншем. Отольются кошке мышкины слёзки.
Лавочник – он против всех. Кто сказал, что он кормит страну, поит, одевает и обувает? Страну кормит пахарь, одевает портной, а лавочник – банальный перекупщик.
Торгаш-процентщик.
Социальный паразит.
И всех он ненавидит: низшего – потому что выше, высшего – потому что ниже. Ему что работяга – тьфу, что аристократ (пусть даже духа).
Это генетическая неприязнь. Потому что опять вниз – подумать страшно, а наверх – не примут. Вот тебе и кольцо врагов, держи оборону. А лучше – куй её.
Лавочник – заговорщик. Если кто и продаст в любой момент – он. Вот эта наша опора…
А мы всё отдали лавочнику.
Сами.
А кто не с ним – тот он сам. Не считая тех, кто в смиренных очередях за плохим хлебом или в глубоких контрах.
Как из «совка» вылупился этот хозяин жизни, так из его антипода вылупится Робеспьер или Котовский. Непременно. Тут уж диалектика.
И мы, похоже, вернулись на тот же виток в истории, но повыше в её спирали. Да плюс не озабочены созданием среднего класса – как буфера и противовеса.
И я не знаю, кто из этой лавки выйдет завтра – доктор Чехов или группенфюрер Мюллер.
Но знаю, что армия лавочников поставит не на Антона Павловича.
Потому что самая главная книга торгаша – не Библия и не «Капитал», а засаленная амбарная.
И не в библиотеки надо ходить, а делом заниматься. То есть бизнесом. А что это – бизнес? Убери изнутри это «изн» – и останется бес. Каким крестом ты его ни освящай.
Вот такие дела. Но ими-то и надо заниматься. Об этом вам скажет любой бизнесмен – человек дела. Проще говоря – лавочник: альфа-самец эпохи потребления.
Сергей Парамонов
