Чай, собака, Пастернак

Легко представляю его себе этаким гусаром, на коне и с шашкой наголо. Не только из-за черных кудрей и залихватских усов. Все, кто видел Быкова на экране, знают, что за ним, что называется, не заржавеет. Не промолчит, не отведет взгляд. Поэтому и слывет довольно жестким и резким. Неудивительно, ведь человека, родившегося аккурат между Сталиным и Брежневым, в сентиментальности и уж тем более мягкотелости не заподозришь. Но в душе одного из основателей Ордена куртуазных маньеристов есть очень нежные струны. Это хорошо знают животные, которые живут в его семье.

— Стара как мир, но все равно актуальна точка зрения о делении людей на собачников и кошатников. Вы-то делите? Интересно, к какой категории вы могли бы причислить себя?

— Конечно, делю. Вообще ахматовская классификация (чай — кофе, кошка — собака, Пастернак — Мандельштам) в большинстве случаев верна. Я показателен до отвращения: чай, собака, Пастернак. Но если к кофе и Мандельштаму я прибегаю достаточно часто, то кошек терпеть не могу. Единственное исключение — плюшевый Fat Cat, огромный, черный, с брезгливо-испуганным выражением лица, словно говорящий «Мир сошел с ум-мяу!». Купил его сыну в Выборге.

— Вы плакали в детстве над историей Муму? А помните есенинские строки: «Утром в ржаном закуте, где златятся рогожи в ряд, семерых ощенила сука, рыжих семерых щенят»?

— Над «Песнью о собаке» ревел так, что матери пришлось всячески исхитряться, чтобы из этого ужасного стихотворения вытащить хоть какую-то надежду. Вообще, скажу честно, я Есенина не люблю, но все могу ему простить за эту вещь, которую считаю великой, и еще за несколько, к собакам отношения не имеющим. Из всего написанного о псах больше всего люблю тургеневскую позднюю «Собаку» — рассказ грандиозный, многими так и не понятый.

— Первая собака — как первая любовь. Помните, при каких обстоятельствах вы стали собачником?

— Конечно, помню. Первая собака была куплена на станции метро «Киевская» за 20 долларов. Восточноевропейская лайка Кинга. Она умерла в июне этого года. Я до сих пор в себя не пришел.

— Понятно, что появление животного в доме меняет жизнь. Свободного времени сразу становится меньше, потому что оно уходит на заботы о новом члене семьи. Многие люди признаются, что четвероногое существо вторглось не только в распорядок дня, но выявило какие-то душевные качества, о которых они даже не подозревали. А вы сами как-то изменились?

— Не думаю. Терпимости прибавилось, наверное. Наша собака Стрелка — помесь ретривера с лабрадором — в силу трудного детства очень криклива, нервна, любопытна, назойлива и вообще временами невыносима. Поскольку я ее за всю жизнь ни разу не ударил, значит, совершенствуюсь.

— Не раз приходилось слышать, что лайка считается трудной породой. Согласны с этим мнением?

— Нет, категорически. Были обычные собачьи трудности — перегрызание проводов, раздирание обоев, лужи на полу, болезни, ужасные истерики при виде ветеринаров, — но ничего сверх того. Напротив, я никогда не встречал собаки умней, добрей и понятливей.

— А какими путями к вам попал ретривер?

— В нашем тогдашнем доме жил сумасшедший — то ли алкоголик, то ли наркоман. Он периодически орал из окна, грозил прохожим, в общем, проявлял разнообразный неадекват. А потом у него ощенилась собака, и он двух щенков выбросил с пятого этажа. Один упал на асфальт и погиб сразу, а другой ударился о дерево и выжил. Мой сын Андрюша принес его домой уже совершенно никакого: пена у рта, глаза закатываются. Жена Ирка рванулась в ветклинику, там сказали, что сломаны таз и одна лапа. Как-то она вылечила и выкормила эту девочку, которую назвали Стрелка, потому что — летающая собака. Зажило все в полном смысле как на собаке. Получилось рыжее, с длинной аристократической мордой существо, очень глупое и визгливое, но не лишенное преданности. Решили ее оставить. Кинга ведь жила у матери, в соседнем доме. А у нас из живности были только кролик, морская свинка и тушкан.

— Дмитрий, признайтесь, прогулки с собаками вдохновляют на поэтические строки?

— У меня было такое стихотворение, его часто перепечатывали: «Собачники утром выводят собак при всякой погоде и власти, в уме компенсируя холод и мрак своей принадлежностью к касте. Соседский татарин, и старый еврей, и толстая школьница Оля в сообществе пестром людей и зверей своих узнают без пароля. Мне долг ненавистен — но это инстинкт, подобный потребности псиной прислушаться, если хозяин свистит, иль ногу задрать под осиной. Вот так и бредешь по своей колее, привязанный к живности всякой: шарманщик — при попке, факир — при змее, а русский писатель — с собакой. И связаны мы на родных мостовых, при бледном с утра небосводе, заменою счастья — привычкой живых к взаимной своей несвободе».

— Чудесное стихотворение! Сердце собачника тает от умиления! Знаю, что в семьях, где обитает живность, всегда рассказывают истории, которые происходили с четвероногими любимцами. С вашими питомцами приключения случались?

— С собаками — нет. Они умные. Вот Андрюша недавно завел шиншиллу, так она все время попадает — то на шкаф залезет и слезть не может, то под подушку заберется и там засыпает.

— Мы очень похожи на братьев наших меньших. Иной раз сходство бывает портретным. Не только внешнее, но и внутреннее. Вот вы, например, с каким животным себя ассоциируете?

— С ежом. Это вообще мой любимый зверь, мы с матерью коллекционируем ежей, нам их постоянно дарят, их уже сотни. Вся домашняя мифология связана с ежами, на даче их множество.

— Помимо уже традиционного разделения на собачников и кошатников люди отличаются своим отношением к животным. Одни души в них не чают, другие на дух не переносят. Как относитесь к тем, кто ненавидит собак?

— Как-то не встречал ни разу. Но, наверное, понял бы. Мне важно, чтобы люди не ненавидели людей. Ирка, например, подтирая бесконечные Стрелкины лужи, пела: «Fuck, fuck, fuck, fuck, ненавижу всех собак» — на мотив кальмановского канкана. Но это, конечно, не всерьез.

— Помните, у Михалкова есть басня про Полкана и Шавку, которые, гоняя зайца, наткнулись на волчью стаю. Храбрый Полкан ринулся в бой и был растерзан, а Шавка ползала перед хищниками на брюхе и всячески заискивала. Правда, это ее все равно не спасло. Вы как действуете в экстремальных обстоятельствах?

— Я стараюсь в них не попадать. Но уж, во всяком случае, не пытаюсь задобрить противника — да это и маловероятно в моем варианте. Думаю, это одно из немногих произведений С. Михалкова, с которыми я вполне солидарен.

Елена Светлова