Исповедуя креативную журналистику, мы решили прибегнуть к жанру «репортер меняет профессию» — и не где-нибудь, а в Большом московском цирке. Обычно наш брат не идет дальше ассистента фокусника или «подсадной утки» (когда клоун выдирает «случайного зрителя» из зала по сюжету репризы). Нам вздумалось копнуть глубже — чего мелочиться? Итак, берется сотрудник отдела культуры Ксения Коробейникова — 1 ед., густые брови-гусеницы — 2 шт., щетинистые усы (сделанные из бровей) — 2 шт., неделя на подготовку, день на доводку костюма, два с половиной часа на грим — и... и... чуть мы не потеряли нашу Ксению, которая, только приоткрыв на щелочку дверь в сложнейший мир профессионального цирка, не захотела оттуда возвращаться. В образе Чарли Чаплина она отработала со зрителем полтора часа на вчерашнем вечернем шоу «Посланник».
«Да не стучи ты тростью, как слепая!»
Все началось, естественно, с Эдгарда Запашного, директора цирка. Объяснили ему идею, что, мол, в манеж и не рвемся, но можно отработать раус в фойе, встречая публику, затем переместиться в зал, пошутковать там до третьего звонка, ну и повторно вернуться к зрителю уже в антракте. (Раус, кстати, — это изначально балкончик на шатре старого цирка-балагана, с которого зазывался народ на представление. Теперь под раусом подразумевается любая контактная работа клоуна перед шоу — т.н. ПРЕшоу.) Эдгард оценивающе посмотрел на нас:
— Ксению — в Чаплина?.. Вперед!
В качестве наставника нам порекомендовали великолепного мастера, клоуна и режиссера по клоунаде, заслуженного артиста Андрея Шарнина. Он даже вне грима и образа располагает к себе, вызывая смех.
Андрей — Ксении:
— Так-так. Чаплин, значит... А ты не испугаешься?
— Андрей, — говорю, — ее тут давеча полиция ночью вязала за рисунки на стенах, так что испуг — не ее амплуа.
— Фильмы видела? Походка, мимика, повадки? А ну-ка, давай пройдем маршрут — от главного входа, где ты встречаешь гостей, и по кругу в зал... Двигайся, двигайся!
Ксения пытается идти, как Чаплин, вывернув ноги и шатаясь. Андрей мягко «шлифует»:
— Ботиночки клоунские надень...
…Надевает многоразмерные боты, причем нога внутри предусмотрительно упирается в мягкую губку.
— А неправильно надеваешь! Ботинок с правой надо на левую, с левой — на правую, как у Чаплина. И тебе попасть в образ будет легче. Качаешься тоже неверно. Ты ногами пытаешься, а надо уточкой, уточкой... движение от плеча. Суть в чем? Ты должна найти Чаплина в себе. И быть максимально естественной. Дело же не в копии и не в карикатуре...
Реквизитор приносит трость.
— Ты не просто стучи ею об пол, как слепая, — продолжает Андрей, — а опирайся. Не можешь опираться — помахивай ею в руке. Функционально все должно быть. Домой придешь — два часа перед сном ходи. Ходи и ходи. Надо поймать свое движение…
Далее Андрей предлагает ассортимент из всяческих простеньких реприз начального уровня, еще даже не аниматорского: палец на руке есть, одно движение — его нет; «Мальчик, какого цвета твой красный свитер? Зеленого?»; «А тебя, девочка как зовут? Боря?»; «Знаешь, как меня зовут? Нет? Ну, хорошего тебе настроения!» А еще на автобусах везут много корейских и китайских делегаций в цирк. Можно подойти: «Ду ю спик иглиш китайский? Парле ву чайна франсе?» — наши гости из Азии чрезвычайно отзывчивы.
— У тебя есть во дворе детский сад или школа? Знакомые дети? — Шарнин рекомендует. — Зайди на досуге, попробуй пообщаться.
— Так ведь каникулы…
— Значит, придется учиться здесь. Видишь охранника плечистого? Слегка переваливается, как медведь? Он тебя не видит. Попробуй идти за ним, копируя походку. Вот так. Смех десяти-пятнадцати человек обеспечен.
— А можно взять трость и пошевелить сзади его волосы? — втягивается Ксения.
— Можно. Только не убей. Он едва обернется — а ты уже в момент отвернулась и идешь прочь от него…
Реквизитор дает перчатки.
— Нет, — отметает Андрей, — в перчатках ограничены все трюки с пальцами, людям нужен живой человек, ты только смой маникюр и не забудь выбросить серьги. А то это будет новое слово в клоунаде — Чаплин — и с клипсами в ушах… Пробуй костюм!
Ксения примеряет фраки, брюки, жилеты на пять размеров больше.
— Боже, как жарко! — жалуется через пять минут.
— Жарко!.. Тебе целый вечер работать — с момента грима и до финала, часов семь, так что об этом просто не думай. Это данность. Другое дело, что усы могут отклеиться, но гример об этом позаботится.
Нас случайно встречает Аскольд Запашный, главный режиссер:
— Приобщаетесь? Ну, если Шарнин вас ведет, то за дело я спокоен.
«Никогда не делала усы из бровей»
...В назначенный день и час мы первым делом бежим на грим к Ирине-кудеснице. Актеры постепенно собираются; первой гримируется в ангела одна из акробаток группы канатоходцев над сеткой п/р Романа Чижова.
— У меня дома эти ангельские блестки уже повсюду! — улыбается она, отряхиваясь.
— У вас — понятно. Но почему я нахожу их в своих стельках? — вопрошает гример Ирина. — Это полнейшая загадка.
Перед нею — две фотографии Чаплина. Со спокойной мимикой и с идиотской улыбкой.
— Как делаем? — задорно спрашивает она по-парикмахерски.
— Так, чтобы девочка вообще не читалась.
…Ира берет конический помазок, накладывает тональный крем слой за слоем. Десять минут, двадцать… Она нарочно пушит густые Ксюшины брови и пытается замазать их пудрой.
— Ну вот и нет лица, — удовлетворенно хмыкает Ирина, когда из зеркала на нас смотрит выбеленный портрет Бедной Лизы Карамзина, когда ту достали из озера.
Начинается лепка нового образа на «пустом» лице: легкой кистью набрасываются скулы, круги возле рта. Черная обводка вокруг глаз и, наоборот, осветленные веки. Затем самое сложное — брови. Ира достает из своего набора черный волосяной материал, выстригает нужные фрагменты, долго ищет место для брови поверх глаза, крутит вправо-влево, клеит.
— Покрепче клейте, покрепче, а то мало ли — заденет, снимая котелок… — говорим.
Брови, как и у Чаплина, клеятся чуть выше своих собственных. И если правая своя оказывается почти не видна, то левая, собака, все равно сильно выползает.
— Что ж мне с твоей бровью делать? — мучается в поисках Ирина. — Заклеить, что ль, ее? Можно мылом, можно клеем. Жалко тебя, смывать долго будешь…
— Клеить — не брить, — резонно отзывается Ксюша.
Специальным средством бровь, как маркером, полузаклеивается-полузакрашивается. Ирина дает необходимые ЦУ:
— Я тебе спирта дам. Настоящего.
— Да вы что?..
— После шоу сама будешь смывать. Без спирта — никак. А потом обильно — увлажняющим кремом, потому что спирт сильно сушит кожу. А ты как думала? Артисты так — каждый день, а то и по три раза!
Дужки бровей сделаны — остается лишь дорисовать тушью уголки. Какой-то актер вдруг заглянул в гримерку:
— Это что, Чаплин? Вроде я не пил сегодня…
Вообще отношение цирковых — самое доброжелательное. Каждый спросит: «А вы с нами сегодня в манеже? Кто вы? Как вы?» — вот что значит братство, вот что значит среда, где люди каждый божий день реально рискуют жизнями. А потому взаимовыручка — первое правило.
Последняя стадия — усы.
— Никогда еще не делала усы из бровей, — говорит про себя наш гример, — брови вверх растут, а усы-то вниз…
Ксения пробует новую мимику, делает «большие глаза». Главное сходится: изначально печальное лицо, делающееся с улыбкой безмерно обаятельным. И в финале — парик.
— Так-с, будет больно — кричи! — парик закрепляется к собственным волосам (свернутым в косы) десятком булавок. — Котелок сдвинь лихо вправо, чтобы слева «бил» сноп нечесаных волос… Готово!
Из костюмерной несут подшитый костюм и закрашенные черным ботинки.
Наш куратор Андрей пристально оглядывает Ксюшу:
— А ну, рубашку заправь в брюки!
— Так ведь он неряшлив…
— Он неряшливый, но не пошлый. Заправляй. Пятиминутная готовность! Приготовься нести чепуху. Хотя это как раз самое сложное…
«Чарли, где туалет?!»
…Шесть вечера, по цирку всем службам объявляют, что начинается запуск. Кстати, к Запашным часто приходят знаменитости — Киркоров, Мединский… Так вот, сегодня пожаловал и олимпийский чемпион Евгений Плющенко (которому позже зал долго аплодировал).
Итак, первые детки, первые контактные репризы.
— Девочка, как настроение? — спрашивает Чаплин-Ксения.
— Не знаю.
— А как тебя зовут?
— Не знаю.
— А спорим, ты меня тоже не знаешь?..
…Процесс пошел. «Эта прелюдия, эта встреча с Чаплином немножко снимает напряжение с людей, — делится Ксения. — Они долго ехали, они искали место на парковке, они досматривались охраной, немножко все на взводе, а ты их неожиданно подначиваешь и раскрепощаешь».
Какой-то ребенок уже кричит:
— Чарлик, дай котелок! А тебе — мою кепку! — начинаются бесконечные фотосессии. Кто-то делится сладкой ватой, кто-то пытается подарить игрушку…
Собственно, в этом и была наша сверхзадача — чтобы от Чарлика никто не шарахался, не ждал от него подвоха, но, напротив, настраивался на позитивный лад.
— В первые минуты было какое-то стеснение, — признается Ксения, — но когда через главный вход пошла народная волна, поняла, что отступать некуда. Может, спиртом надышалась?.. К тому же я в образе, в маске, что очень выручает. От тебя все чего-то ждут, тебе в спину шепчут: «Это же знаменитый Чарли Чаплин!», детям неведомо — жив он или нет… У меня был заготовленный арсенал каких-то шаблонных фраз, но когда пошла работа — вмиг обо всем забыла, выстреливала на сплошной импровизации.
С флажком в дверь входит большая делегация китайских студентов из Пекина, у которых посещение цирка на Вернадского — обязательный пункт пребывания в Москве.
— Where is closet? Closet?.. — два китайца жмутся, не зная, кому задать самый важный в жизни вопрос; видя Чарлика — бросаются как к родному. Туалет?! Чаплин по привычке показывает на женский…
Второй звонок — пора в зал. Андрей Шарнин по рации просит осветителя навести на Ксению пушку, чтобы она не сливалась с толпой зрителей.
— Работая, ни в коем случае не садись на бортик спиной к манежу! — дает последние наставления Андрей. — Манеж надо уважать! Это золотое правило...
В белом луче света Чарлик перемещается вверх-вниз по залу, гротескно смотрит на часы, будто торопится, и пытается пройти через весь ряд уже плотно сидящих людей.
— Казалось бы, для них такое неудобство — ноги пододвигать, — удивляется Чарлик, — но «трюк» прошел на ура, все просили сфоткаться, посидеть вместе с ними, рассказывали, из каких городов они в Москву приехали...
…Во время первого отделения отдыхаем на репетиционном манеже — тут перед каждым номером разминаются артисты; а еще здесь прохладнее, с Чарли-то три пота сходит. Время от времени — крик униформистов: «Осторожно, на дорожку не выходить!» И чередой бегут морские котики, едут клетки со львами, тащат на поводках волков…
Антракт — снова за работу!
— Ну как, Ксения не устала? — интересуется Андрей.
— По-моему, ее не оттащишь, — говорю.
— По-моему, тоже. Ну, замечательно. Дело в том, что Чаплина копируют очень часто (а раньше — еще чаще), но тут важно не скатиться в пошлость. Хромой смешон, от безногого хочется плакать… Тонкая грань! Сам-то Чаплин был невероятно образованным и талантливым: на скрипке играл, фильмы снимал, музыку писал. Чарли — это университет для клоуна; поняв его, начинающий артист может найти собственный стиль.
— Или не найти.
— Совершенно верно. Величайший Карандаш, только выпустившись из циркового техникума, пробовал себя в образе рыжего Васи. Не понравилось. А затем он продолжительное время работал настоящим Чарли Чаплином. Мало-помалу перерос эту маску, это «чужое пальто», и нашел черты того Карандаша, которого мы все знаем. Причем различие принципиальное: Карандаш — ребенок, Чаплин — нет, он джентльмен. Вообще хороший клоун состоит из трех качеств — пьяный, сумасшедший и ребенок. У кого-то больше одного, у кого-то другого.
…В финале спектакля цирковые решили премировать Ксению и объявить ее наравне с настоящими артистами. Тайными ходами девушку повели на оркестровый балкон; перешагивая через пюпитры, она вылезла на открытую (без поручней) площадку над входом в зал.
— Только не подходи к краю, — шепчу, — высота-то какая…
Софит ловит грустно сидящего Чарлика — тот вмиг вскакивает. Микрофон берет — что большая честь для «МК» — настоящая звезда современной клоунады Борис Никишкин и задорно объявляет:
— И весь вечер со зрителем в образе Чарли Чаплина — Ксения Коробейникова!
…После ее встретили дальние родственники, приехавшие из Европы и посетившие спектакль. И как ни в чем не бывало:
— А ты не сказала, что здесь теперь работаешь…
