Место
Маршрутка постепенно заполняется. Остаётся одно место.
Две женщины у двери. Оказываются практически одновременно, но совсем не знакомы друг с другом. Одна, стоя на остановке: «Есть ещё место?», другая, проходя уже по салону, ей в ответ: «Есть, есть. Одно». Которое она в итоге и занимает.
Метро
Довольно поздно вечером
Настрой умиротворённый, взгляд оценивающий. Люди меня мало интересуют, пассажиров в вагоне немного, ничего примечательного в их внешности. Стук колёс нарушает звук катающейся бутылки
«Какие же люди свиньи. Вот, наверное, тяжко приходится тем, кто убирает вагоны состава ночью», — философски думаю я.
Мешки
Едем втроём, на машине, гулять с Дюхой. На
Микрофон
Уж не знаю, можно ли ещё где-нибудь такое увидеть, или только в России, где «голь на выдумки горазда»…
По Фонтанке плывёт/идёт прогулочный речной трамвайчик. Туристов везёт. Красоты Петербурга с воды смотреть. Экскурсовод
Мирные люди
Стою на Балтийской, маршрутку жду. Вечер уже, суббота. Люди туда-сюда снуют. Мужичок
— Пойдём, дорогой! Мы никого не трогаем. Мы мирные люди.
Мишка
На Невском были, шли в «Рив Гош». Ещё издали заприметили «мишку», высокого такого, рекламные листовки раздающего. Ближе подходим. Девчушка
Монетка
Стало холодно и бабушка, просящая милостыню, спустилась для этого дела в метро.
Нет, ну меня эти просящие просто «добивают» порою. Ведь деньги лежат у них просто под ногами, а им лень вглядываться, наклоняться и поднимать. Проще переломить себя, переступить моральные грани и протянуть руку. Я таким просящим, если уж активно просят и задевают меня словом или рукой, говорю:
— Вы к Смольному идите и там просите. Там власть, по вине которой вы так бедно живёте. А людям жить не мешайте.
Услышав мои слова, нищие разворачиваются и продолжают, держа протянутую руку, «стрелять глазами» — к кому бы пристать. Так им проще. Потому что обыватель сжалится, а власть нет.
Моторчик
И угораздило меня тогда добираться на этом «пазике». Просто шёл по нужному маршруту,
Едем, едем, вдруг такой пронзительный звук.
Когда у нас научатся делать автобусы? Наверное, когда в футбол перестанут играть чехи, а автобусы водить степные сыны. Но для этого медведю надо проснуться.
Мужичок с ноготок
В вагон метро зашёл мужичок. Маленький, с бородой и одет в
Мурманск
На Ладожском вокзале занимаю очередь у кассы. Впереди одна женщина. Уже расплачивается. Вдруг слева подлетает дама, становится ей в затылок и спустя секунду, обходя её справа, суёт свой нос в окошко.
Вопросы о наличие билетов в Мурманск в различной форме и интонации, как вода из ведра, льются на кассира. Девушка находится и замечает, что
А мне на редкость спокойно. Я знаю, что есть билеты, наличие которых посмотрел в Интернете, у меня есть деньги и романтическое настроение. Подожду. Не буду связываться.
— До Мурманска нет билетов, никаких! Обращайтесь к начальнику вокзала, — вердикт кассира сильный. Даме плохо. А я злорадствую. Не хрен лезть без очереди!
Муха
Выезжаю из вагона, на погрузчике. Вывожу алюминиевые
и… глазам не верю, на дальней ползает/топает муха. Это я её из вагона вывез. Она, видимо, обессилила, взлететь не может, поэтому только лапками и переставляет. По виду сонная. Может, на зиму в спячку «завалилась»? Ждать, куда поползёт, и разглядывать её, нет времени. Надо работать — выгружать вагон. Заезжаю опять в него, беру «подъём», а втайне надеюсь, что муха не уползёт. Этакие садистские мысли одолевают. Выезжаю. Чушка для мухи оказалась большая, она ещё там выхаживает. Не раздумы вая, думал же ведь уже, подъезжаю и ставлю на неё, на муху, чушку сверху. Всё! Была жизнь и нету. Представляю крики защитников насе комых и любой другой твари. «Загрызли» бы!
Отъезжаю. Поворачиваю, чтобы снова заехать в вагон, и кидаю направо скользящий взгляд. На нижней чушке чёрная точка. Торможу. Вглядываюсь. Муха!
Мыльные пузыри
Стою в павильоне, в очереди. Вроде, Метал-лострой. Люди берут водку там, сигареты. Доходит очередь до девицы одной. Та стоит, молоко пьёт, «Тёма». Потягивает, значит, и говорит:
— Мне, пожалуйста, шоколадку «Милки Вей» и пузыри мыльные.
Очередь с ног валится от смеха. Юморная.
Мышка
«Беги мышка, беги», — подумал я ласково про себя…
На дворе стоял
Почему в России всё «слизывают» и воспринимают чужое? Вот и этот восточный кален-
дарь… Ведь раньше не было его, я, когда был маленький и жил в СССР (!), точно помню. Был обычный Новый год. И никто не обзывал его ни кабаньим, ни петушиным, ни крокодильим. А сейчас? Самобытность теряется, народ вырождается. Может, стоит задуматься? Вам.
Мышка-норушка
Ах, этот неудобный переход между Владимирской и Достоевской. Между Достоевской и Владимирской. Особенно в часы пик. Я поднялся по ступенькам встречного потока, так быстрее. Слева подошёл к «живой лаве» текущей на эскалатор, напротив, слева от меня остались поручни-разделители потоков.
Сзади тётя толстая и большая шла, мне удалось её оббежать и она в итоге оказалась сзади. И надо же было
— Куда ты лезешь (излюбленное выражение Леонида В., сказанное на этот раз не им, а ГРАЖДАНКОЙ)?!!
— Так, я не понимаю, вы что себе позволяете? — искренне удивляясь такой наглости, ответила особа.
— Я тебя сейчас весом своим задавлю! — это та, что за нами текла. — Мышка-норушка какая. Влезла из ниоткуда.
Видимо, испугавшись перспективы быть раз давленной такой «тушей», девчонка замолчала и тихо пристроилась сзади жирной тёти. «Какое порою огромное значение имеет вес», — подумалось мне.
На
Были в «Ленте». С Юлей. И зачем мы туда тогда зашли… А! Ира из офиса бумагу для факса попросила купить. Бумагу взяли, пошли к кассам, остановились у подушек-массажёров в виде яблока. Стоим, изучаем надписи на коробке, я даже одну приоткрыл, чтобы глянуть. Мужчина
—
На таран
Станция метро «Площадь Восстания». Иду по направлению к эскалатору, лавируя между людьми. Вот они, движущиеся заветные ступеньки. Глаза уже цепляются за них, ноги готовятся ступить. Справа, наперерез, идёт мужчина. Ничего особенного на вид, такой же, как остальные. Сближаемся, ни он, ни я не сбавляем скорость, не изменяем траекторию пути. Сталкиваемся. Я наскакиваю на его плечо грудью. Ощутимо. Не отдавая себе отчёта, совсем не контролируя себя, реагирую на произошедшее вырвавшимся «бдь!». Как реагирует он, не знаю. Я уже на эскалаторе и поднимаюсь вверх. Бывает, конечно, такое, но порою полезно сбавить шаг.
Нам ничего не надо!
Еду в «Икею», на бесплатном автобусе от «Ломоносовской». Сзади сидят мама с дочкой. Дочке на вид лет
Наркоман
Приехал в Автово значительно раньше. Служебный автобус ещё не прибыл, поэтому пошёл в сквер, есть творожные сырки. Тихо, спокойно, никто не мешает, никого не раздражаю. Ем.
Его заметил ещё издали. Думаю, кто идёт, зачем, куда? Наверное, дорожка здесь его проходит. Издалека топает. Оказывается, специально. Подходит и метра за три уже тычет себе пальцами в рот. Характерное движение, понятное всем, но не всеми приемлемо. Закурить просит. Разочаровываю отрицательным жестом головы. Он действительно разочарован. Разворачивается и уходит.
Сырки вкусные, зараза, с пече-
значит, имеет она на него влияние. Огромное. Значит, это зависимость. Но зависимость не естественная, как, например, от еды — разворачиваю ещё один сырок, а противоестественная, приобретённая за время его жизни. Пусть кто-нибудь теперь доказывает мне, что он не наркоман. «Ни в жизнь» не поверю.
