«Да что из них вырастет, из этого не приспособленного к жизни молодняка?!» Если вы тоже хоть раз задавали себе этот вопрос, глядя на молодых парней и девчонок, прочитайте этот текст очень внимательно.
Владиславу Евсееву 24. В 16 лет он окончил школу и поступил в Первый медицинский университет в Санкт-Петербурге — на стоматологический факультет. Выбор специальности вспоминает с улыбкой: «Абсолютно спонтанное решение. В десятом классе я задумался о профессии и понял, что больше всего хочу помогать людям. Медицина казалась притягательной, загадочной, там было столько интересного. Я тогда даже не знал, сколько разных направлений для изучения может быть. Поступил на стоматолога по совету мамы. Но уже через год понял, что стоматология — не мое.
Мне хотелось чего-то сложного, не просто облегчить состояние пациента, а решить нерешаемую задачу. Три года я пытался перевестись на лечебный факультет. Наконец меня перевели — с потерей двух курсов, но все же. И вот у нас началась общая хирургия. И появилась возможность принять участие в научной работе по раку щитовидной железы. Я стал заниматься — и втянулся. Я увидел, как ведет себя опухоль — это же, по сути, организм в организме. В общем, в этот момент я и понял, что хочу стать хирургом-онкологом. Страшно не было, сомнений не было. Ну и с первым опытом по раку щитовидки мне повезло — тут самые благоприятные прогнозы, это очень воодушевляет».
Но рак с благоприятным прогнозом — это разве вызов! Владислава интересовали сложные случаи, требующие командной работы и междисциплинарных решений, — чтобы и хирургия, и химиотерапия, и лучевая. Узнать как можно больше, вылечить то, что кажется безнадежным. Выбор пал на абдоминальную онкологическую хирургию, и понеслось: научные работы, исследования, лектории, постоянный поиск новой информации.
Это вызов
Если вы никогда не учились в медицинском вузе и у вас нет друзей-медиков, вам может показаться, что студенческая пора у них проходит как у всех нормальных студентов: быстренько сходить на лекции (последнюю пару прогулять), забежать в библиотеку, дождаться приятелей на крыльце университета и торопиться жить на полную катушку. Но у медиков особое чувство юмора — они, конечно, тоже ходят в бар с друзьями после учебы: чтобы читать там доклады по онкологии. На одном из таких неформальных лекториев Владислава заметил Илья Фоминцев (исполнительный директор Фонда профилактики рака и Высшей школы онкологии — Прим. ТД). Познакомились, разговорились. Так Владислав узнал о грантах на обучение в ВШО — и загорелся.
«Я понимал, что конкурс очень большой. В этом году было около 400 желающих, а мест — 10-12. ВШО — это грантовый проект, обучение для студентов бесплатное, но отбор очень жесткий. Начинается он до набора в ординатуру — весной шестого курса. Первый тур — подача резюме, на этом этапе отсеивается две трети. Во втором туре решают задачи по медицине в формате тестов, и это сложные задачи с ограничением по времени — 40 минут. А потом нужно написать эссе, почему я хочу быть онкологом. Конечно, все мы понимаем свою мотивацию, но «я хочу быть классным врачом» — это не ответ. И вот тут действительно приходится разбираться в своих целях, чтобы понять, что ты сможешь дать этой отрасли, для чего связываешь с ней свою жизнь».
Обучение в ВШО разделено на два этапа. Первые два года — это стандартная программа: студенты изучают основы онкогематологии и патанатомии, психологию пациентов, организацию команд и английский язык, участвуют в журнальных клубах и научных дискуссиях. На третьем — пятом году ученики выступают в роли менторов. Старшие учат младших — это традиционный принцип обучения за границей, такая ступенчатая модель позволяет развиваться и обучающемуся, и ментору. Параллельно с ВШО студенты поступают в ординатуру по онкологии, где и получают основную практику.
Владислав проходит ординатуру в онкологическом отделении КВМТ им. Н. И. Пирогова в Питере, там работает много выпускников ВШО и молодых врачей быстро включают в процесс, расширяя зону ответственности.
«Когда я пришел в ординатуру, не знал, как правильно общаться с пациентами. Но благодаря занятиям в ВШО легко освоился. В ординатуре, если ты показываешь хорошие результаты, очень быстро начинается полноценная работа: ты полностью ведешь пациента, делаешь операции. Конечно, все под строгим контролем, но у молодых специалистов очень много практики, и это самое главное. Это позволяет чувствовать себя врачом, осознавать ответственность, принимать решения».
Мы соревнуемся с болезнью
В это время у Влада звонит телефон, он извиняется, отвечает: «Да, перевязку сделаем, все проверим». Рабочий день давно закончился, но пациенты ждут. Молодой доктор Владислав Евсеев никуда не уходит из отделения. Интервью для него — короткая передышка между операциями и вечерним обходом. А еще назначения, бумаги, отчеты, планерка с коллегами.
«Мы приходим в медицину за этим. Мы живем своей профессией. И нас много. Люди, которые поступают в медицинский случайно, на практике в больнице долго не продержатся. И дело не в нагрузке, хотя она очень серьезная. Врач не может просто отучиться, положить диплом на полку и работать. Мы соревнуемся с болезнью, особенно в онкологии. Мы всегда должны играть на опережение, знать самые современные методы и протоколы, учиться и учить. Но для этого нужна среда, нужна система. ВШО учит максимум двадцать человек в год — в масштабах страны это капля в море. В регионах хорошие студенты с реальной мотивацией часто не получают поддержки, потому что преподавателям некогда, у них куча своей работы, никто не платит за менторство. И молодые теряют запал, потому что просто не знают, что делать со своей инициативой. У нас много талантливой молодежи, у нас есть кого учить, дайте возможности — и в стране будет нормальная медицина».
Нас мало, но будет больше
Проект Высшей школы онкологии уникален именно своей системностью. Да, двадцать высококвалифицированных специалистов в год — это мало. Но с каждым годом эти врачи новой формации создают все более мощное профессиональное сообщество, выходя за рамки своей отрасли. Фонды, СМИ, образовательные проекты, инновационный подход к обучению, коммуникация с коллегами, пациентами и широкой аудиторией меняют общественное сознание. Для школьников и студентов мечта о профессии с гарантией обучения по международным стандартам становится реальностью. Для врачей и пациентов такие кадры — шанс, что канцерофобия не будет связана напрямую с российской медициной.
"Лечение рака только за границей — это миф. Стандарты сейчас примерно одинаковые во всем мире, мы общаемся с международным медицинским сообществом. Что пока действительно осложняет дело — это централизация ресурсов. В Питере и Москве куча крутых центров, прекрасные специалисты, которые творят чудеса. В регионах все очень по-разному. Но это проблема не плохой подготовки врачей, это вопрос к управленцам. А больным важно понимать, что им могут помочь в их стране и в большинстве случаев эта помощь эффективнее: не будет ошибок при переводе выписок и протоколов, лечение и наблюдение будут проводить на месте, есть возможность обмена информацией, тратится в разы меньше физических и материальных ресурсов пациента.
Мы учимся, чтобы работать в этой стране, для этих людей. Вот в чем нам действительно нужна помощь, так это в вопросах образования населения. Канцерофобия существует — из-за некорректной подачи информации. Онкобольные стигматизированы, все собираются умереть. Безусловно, есть очень тяжелые формы заболевания, но для большинства пациентов с самыми частыми видами рака — раком толстой кишки, раком молочной железы и предстательной железы — прогноз весьма благоприятный. У пациентов с хронической сердечной недостаточностью выживаемость хуже.
Нужно объяснять людям, что многие онкодиагнозы могут быть вылечены, а другие следует воспринимать как хронические заболевания, с которыми при правильной терапии можно жить долгие годы. Рак можно предотвратить или обнаружить на скрининге при ранней диагностике, но об этом никто не хочет думать. Я даже своего папу не могу уговорить сделать скрининг, потому что он не верит, что рак лечится.
Все это — последствия истерии вокруг рака, созданной в массовом сознании. Я вижу нашу общую цель в просвещении, и в этом тоже есть заслуга ВШО. Врач перестает быть человеком за закрытой дверью, он не только руки, которые выписывают рецепт. Мы должны быть активным звеном образовательно-просветительской системы, передавая знания тем, кто может их правильно упаковать и в доступной форме донести людям. СМИ, открытые проекты, работа в образовательных учреждениях и на предприятиях — это все наша общая задача«.
Уверенность и воля
Мы выходим из ординаторской, в отделении много молодых врачей — кто-то проводит вечерний осмотр, кто-то обсуждает с коллегами завтрашнюю операцию. Нет уставших, сердитых, злых лиц, в воздухе нет тяжелого тумана обреченности, которые я так часто видела в онкоцентрах. В палатах пациенты — разные, сложные. Впервые за много лет близкого знакомства с онкологической темой (рак не обошел и нашу семью) мне не страшно здесь находиться. Как будто огонь в глазах, уверенность и воля этих молодых врачей что-то меняет и в сознании пациентов. Знания, опыт лучших наставников, упорство и трудолюбие сочетаются с еще одним важным ингредиентом: драйвом. Драйв от всего, что ты делаешь. От каждой задачи, от каждого рабочего дня. Драйв быть на передовой сложной и интересной отрасли. Желание действовать.
Как-то в разговоре Илья Фоминцев, взявший короткую паузу между бесконечными перелетами, совещаниями и проектами, сказал мне фразу, которая полностью объясняет смысл и задачи ВШО: «Однажды у нас будет система, при которой болезнь перестанет быть страшной. И для человека все будет просто — от удобного скрининга на сайте до клиники, где обследование и лечение не вызывают негативных эмоций, где рак — это просто одна из болезней».
Прошел год, я прощаюсь с Владиславом, который сейчас вернется к работе, и не сомневаюсь в словах Фоминцева. «Что из них вырастет?» Врачи с большой буквы. Думающие, открытые, живущие своей профессией люди. Бойцы и исследователи, победившие многолетний страх перед неизвестностью, отменившие обреченность, сумевшие выйти и сказать: «Мы сможем».
Пусть их будет все больше и больше. Поддержите Высшую школу онкологии, это не донейшен, это прямая инвестиция в наше общее будущее.
Светлана Лаврентьева
