Народный артист РФ Дмитрий Маликов отметил 30-летие творческой деятельности. Артист рассказал об отношении к современной поп-музыке, своем веселом твиттере и увлечении живописью.
— Чем планируете удивить зрителя?
— Считаю, что слушателей нужно радовать и делать всё возможное, чтобы публика получила удовольствие. А человек получает удовольствие не тогда, когда удивляется, а когда ему дают то, ради чего он пришел. На концерте будет полностью живой звук, оркестр, потому что в моем творчестве большое место занимает инструментальная музыка, и, конечно, всем известные хиты, созданные мной за эти 30 лет. Хотя не обойдется и без премьер. Мы с моим коллективом активно репетируем, делаем новые аранжировки песен, чтобы они звучали свежо и модно, но при этом были узнаваемы и не теряли своего обаяния.
— Взлет вашей карьеры пришелся на конец 1980-х и начало 1990-х. Какие глобальные изменения в российской поп-музыке произошли с тех пор?
— Сейчас, на мой взгляд, есть четкое разделение: молодежная музыка и традиционная эстрада. Артисты старшего поколения делают ставку на проверенный репертуар и выпускают все меньше новых ярких треков. Молодые звезды, напротив, создают контент, созвучный времени. Такая музыка нравится молодежи, но это не означает, что она должна нравиться нам, людям более взрослым. В конечном счете музыкант воспроизводит то, что нравится его поколению.
Важно и то, что сейчас нет необходимости иметь профессиональную студию для записи песни. Достаточно обычного компьютера. Сделать трек и опубликовать его через интернет может любой. Так что шанс стать популярным есть у каждого. Вот почему сейчас появляется так много новой музыки и новых звезд, которые быстро вспыхивают и так же быстро гаснут. Сбывается пророчество Энди Уорхола про 15 минут славы для каждого человека.
— Сейчас популярен рэп. Как вы к этому относитесь?
— Да, рэп — в тренде, хотя я не могу сказать, что мне все нравится в этом жанре. Матерную лексику вообще не приемлю со сцены. С другой стороны, всё надо воспринимать и анализировать в контексте сегодняшнего дня. В текстах того же Pharaoh (22-летний хип-хоп исполнитель. — «Известия») есть свежая, современная история. Он и подобные ему исполнители создают музыку, созвучную их поколению. И, наверное, когда мы были в их возрасте, на нас родители тоже смотрели с непониманием. Поэтому осуждения и критики я стараюсь избегать. Если такая музыка популярна, востребована, значит, она имеет право на существование. За исключением экстремизма, конечно.
— Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать человек, чтобы стать популярным исполнителем?
— Сегодня он должен уметь провоцировать и быть троллем. Нужно уметь продать свой талант или, выражаясь мягче, продвинуть. Сделать это можно исключительно через провокацию. Для меня это очень печальный вывод, но таковы правила игры. В чистом виде искусство и талант не побеждают. Я не причисляю себя к чистому искусству, я тоже поп-артист, но в наши дни надо быть еще и хорошим менеджером. Уметь вызвать к себе интерес — одно из важных условий, чтобы быть успешным. И это умение врожденное. Экзальтированные особы априори привлекают внимание.
Посмотрите на меня, в жизни я достаточно обычный человек. Нет повода для скандала. В современной системе координат это плохо для шоу-бизнеса. Нынешнее медиапространство тоже сложное. Оно выбирает только то, что интересно, пережевывает, а на следующий день забывает. Постоянно производится такое количество информации, что у людей в голове ничего не оседает. Молодежь вообще не думает о завтрашнем дне, она озабочена успехом сегодня. На Западе, когда человек устраивается на работу, его всегда спрашивают: «Кем вы видите себя через 10 лет?» Это раздражающий вопрос для всех нас, потому что мы не хотим об этом думать.
— Нужно ли снимать эпатажные клипы для привлечения аудитории, как это сделали недавно Николай Басков и Филипп Киркоров?
— Желание привлечь к себе всеобщее внимание приносит плоды. Но у каждого своя граница дозволенного. У артистов нашего возраста разные ситуации, но похожие проблемы. Нас все знают, многие любят, но, в основном, за старое творчество, а мы хотим двигаться вперед. Каждый артист справляется с этим по-своему. Однако в любом случае поп-музыка — удел молодых.
Мы не можем до конца быть созвучны сегодняшнему времени. Разве что ожиданиям верных поклонников нашего же поколения. Поэтому, чтобы понравиться 20–25-летним, надо с кем-то объединиться. У меня был подобный опыт с YouTube-блогером Юрием Хованским. Юра предложил мне записать песню и клип «Спроси у своей мамы», идея мне показалась любопытной. И я подумал — почему бы не попробовать?
— Похоже, вам не нравится современная поп-музыка.
— Дело не в этом. Я рассказал про правила игры, которые сформировала жизнь. Признаюсь, не чувствую себя в них совсем плохо. Благодаря тому, что я склонен к самоиронии, мне удается в этом мире существовать, потому что серьезно ко всему относиться нельзя. Пришло время посмеяться над собой.
— Вы говорите о вашем шутливом твиттере и интернет-имидже? Как вы пришли к такому стилю взаимодействия с аудиторией?
— Жизнь подсказала. После нескольких удачных шуток в Twitter я почувствовал, что мои посты имеют резонанс. Меня сейчас многие спрашивают, кто ваш эсэмэмщик, кто всё придумал и пишет? Свой Twitter я веду сам. Но к этой затее серьезно не отношусь.
— Вас нечасто можно увидеть на сборных поп-фестивалях, в телешоу. Даже «Голос» не судите.
— Я не предпринимаю больших усилий, чтобы поехать на тот или иной музыкальный фестиваль, и все с меньшей охотой соглашаюсь на телесъемки. Правда, к Урганту хожу (смеется). А в проекте «Голос» я бы принял участие, но это зависит от руководства Первого канала.
— Участие в версусах и коллаборациях с блогерами не мешает вам заниматься классическим искусством. Что с вашим спектаклем «Перевернуть игру», приобщающим молодежь к классике?
— Это довольно сложный и дорогой продукт. Чтобы жить, ему нужна поддержка. Сейчас он в заморозке. Два года мы показывали его на сцене Театра Эстрады в Москве, но театр закрылся на ремонт. Спектакль довольно успешно гастролировал по городам России — было порядка 70 представлений. И всё же, признаюсь, от любого проекта я устаю. Люблю переворачивать страницы. Сейчас нахожусь в активной поп-фазе. На «Золотой граммофон» отправил хорошую песню, которую сделал вместе c DJ Antonio. Сейчас выпускаю еще один трек. Но и о классике я не забываю, ищу возможности для реализации новых идей.
— На каком уровне в России находится интерес к классической музыке?
— Мне трудно это оценить. Есть артисты, которые огромным своим талантом и менеджерскими способностями обеспечивают интерес к тому, что они исполняют. Это Валерий Гергиев, Денис Мацуев, Юрий Башмет, Владимир Спиваков... Пойти на их концерт — престижно. Но за ними стоят сотни классических музыкантов, которые влачат жалкое существование. При этом в филармонических оркестрах большой недобор исполнителей. Особенно остро стоит проблема с народной музыкой. Вымирает деревня, а значит, исчезает и культурная традиция. Как сохранить самоидентификацию и передать это детям? Вопрос остается открытым.
— Жизнь не стоит на месте, соцсети рождают новые имена, но что-то остается неизменным. На ваш взгляд, рок жив?
— Что такое сегодня рок — я даже не очень представляю… Есть песни с атрибутами рока, но на самом деле это поп-музыка. Группа «Сплин» сейчас в тени, хотя мне нравятся эти талантливые ребята. Земфира молчит, ее муза не поет. Есть такая мысль, что художник после 40 лет часто расходится со своей аудиторией. Наступает непонимание. Он идет вперед, а люди хотят, чтобы он оставался таким, каким они привыкли его видеть. Что касается меня, я бы мог вообще перестать петь, если бы мой инструментальный проект «Пианомания» получился, как я задумывал. Для самовыражения мне достаточно рояля. А моей публике — нет.
— Многие артисты вашего уровня начинают продюсировать. У вас тоже был такой опыт.
— Я был продюсером группы Plazma пять лет. Но артисты — эгоцентричные люди, не хотят делиться успехом. Мой просветительский проект «Уроки музыки», в рамках которого я говорю с детьми о классике, тоже в каком-то смысле продюсирование: вижу способных ребят и хочу им помочь. Но вообще продюсирование — это создание структуры, где работают десятки человек и решаются бизнес-вопросы, то есть уже совсем другая жизнь. Я к ней не готов. Мне интереснее просто помогать талантам. Но это уже не про деньги, а про альтруизм. У независимой творческой единицы есть одно большое преимущество: свобода. Офис и сотрудники мне скучны, я лучше по музеям похожу. Кстати, особенно люблю живопись начала XX века.
— Наверное, творчество Бэнкси вряд ли вам по душе?
— Мне понравилась история с его картиной, которая была пропущена через шредер после продажи. Это хорошо отражает сегодняшнюю жизнь и время. Вот пример того, как сегодня продвигаться: чтобы запомниться, надо себя уничтожить
Анна Позина
