Люблю воду. Самое первое воспоминание, связанное с плаванием, которое помню: это вода, солнечный свет в воде и четыре огромные ноги. И я между ними. Не могу вздохнуть. Вокруг одна вода и солнце. Ничего не могу. И вдруг меня вытаскивают, и я делаю вдох. Это было Черное море, Ялта, мне было пять и родители так учили меня плавать.
Unsplash
Плавать я полюбила, как только научилась. Случилось это уже в одиннадцать лет. Тогда я чуть не утонула.
Летом я, как и все деревенские, ходила на речку. А наша река питается ручьями, которые сходят с вершин Уральских гор. Река была ледяная. Мальчики, обычно, разводили костры и мы там все грелись, когда становились синюшними от наших купаний-плаваний.
И вот, плаваем, и все деревенские ныряют со старого огромного пня. Там самое глубокое место. И я прыгаю. Но плавать-то я не умела. Прыгнула и не могу вынырнуть. Стою на одном месте, работаю руками, ногами и не могу. И дна не могу нащупать. Задыхаюсь, глотаю воду. Начинается паника. Изо всех сил гребу, тщетно. Пытаюсь ногами нащупать дно, но кругом одна вода. Тут девочка, которая рядом была, протягивает руку и просто вытаскивает меня. На расстоянии руки было дно. Встаю на ил и перевожу дух.
С этого дня начала плавать.
И именно с этого дня я полюбила плавать.
В какой-то момент я взяла тренировки у профессионального спортмена и занималась с ним три раза в неделю. Около трех месяцев. Потом мы просто переехали. Но эти тренировки помню до сих пор и стараюсь плавать, как он научил. Больше всего мы занимались кролем. Потому что тогда я хотела плавать быстро. Потом на спине, немного брассом, и баттеряфляем в конце. Также он научил меня правильно нырять. Но я это не очень люблю и почти не практикую.
«Citius, altius, fortius» было написано в Олимпийском, которого уже нет. Когда еще жила в Москве, любила там плавать. В Олимпийском было два бассейна. Скажем так, два отдельных крыла. В одном, как выяснилось позднее, любили плавать бабушки, которые каждый раз громко возмущались, если ты их ненароком окатывала водой во время кроля. И тогда я открыла второй сектор – прыжковой. Он был меньше, там занимались, вечно недовольные воспитанниками, тренеры, но эти бассейны были милы: мало людей и, главное, никаких бабушек.
И мне так было жаль детей. На них орут тренеры, детки бегут из бассейна на площадку для прыжков. Им холодно, они устали, на них постоянно кричат. Они работают. Такие маленькие, но такие стойкие, как маленькие оловянные солдатики. И это только начало. В одно время я даже отдала сына и дочь в прыжковой сектор. Они проходили месяц. Сын прыгал с вышки, а дочь пыталась как-то плавать, чтобы потом плавать в секции с девочками, которые поднимают красиво ноги над водой. Но хватило меня на месяц. Материнское сердце не выдержало.
Старший сын, с лет пяти-шести, начал играть в большой теннис. Но я никогда не преследовала цели сделать из него второго Кафельникова. Кстати, его отец с нами немного позанимался. Точнее, с его группой. И в какой-то момент я попала на эти тренировки и посмотрела. Когда приходила очередь сына бить по мячу, отец Кафельникова постоянно кричал на сына. И он весь скукоживался и очень плохо бил. То есть не со всеми детьми работает метод злобного кнута. В итоге сын начал просто ходить к другому тренеру. И иногда, сейчас, мы с ним играем в теннис. Это моя страсть. Просто в городке, где я выросла, не то что корта не было, думаю, там даже особо не слышали про этот вид спорта.
Люблю йогу. Некоторые спрашивают, что ты делаешь чтобы оставаться такой же хорошенькой. Говорю: ничего. И прибавляю: на йогу вот записалась. До этого занималась дома, на веранде, но пришла осень, и зима, которая у нас просто как затяжная осень, дожди, дожди все, и холодно. А дома места не нашлось для коврика, еще ходят все мешают, на хвостик наступают… ну и дела, дела эти, быт…
Люблю велосипед. Обычно выезжаю с ним специально покатать. Кладу в машину, прямо в салон. И в город еду со своей деревни. Доехать до города можно и на веле, но опасно, нет никаких мест ни велосипедистам, ни пешеходам, одна трасса. Люблю катать в наушниках.
Не люблю бегать.
Люблю баню. Но это опять про воду. Но баня это как палочка-выручалочка: ничего лучше нет, когда ты устал, телом или душой. Просто залезаешь на полку, ложишься, перед этим хорошенько поддав пар и лежишь. Пар опускается на тебя. Пот проступает и тебе хорошо. И все твои волнения, думы рассеиваются как кошмарный сон. Если уж совсем все плохо, на помощь приходит веник, парение. Что может быть лучше: пропариться до самых косточек. Или забежать с холода в баню и веничком. И весь холод выходит. Иногда просто опускаешься без сил на лавку. И ты лежишь, минуты, часы… и выходишь. Вроде ничего и не делал, но тебе лучше.
Люблю танцевать. Подростком ходила в балетную студию. Как-то уже взрослой походила немного на хип-хоп и учитель сразу обратил внимание, что тут носки тянуть не надо, но у меня уже это автомотически. Балет это очень тяжкий, каждодневный труд. И это больно. Каждый день.
Думаю, любой спорт, упражнения хороши в меру. И если выбирать, чтобы поделать при нехватке времени или мотивации или и того и другого, я бы выбрала просто прогулки. Прогуляться полчаса на свежем воздухе, когда идешь в магазин или спускаешься в метро или по пути на остановку все могут.
А если это еще связать и с вознаграждением…
К примеру, когда катаю на веле, обязательно посижу в любимом кафе, с кофе и брускетой. Отдохну. Могу что-нибудь написать. И вырабатываются не только гормоны радости, но еще закрепляю свое поведение вкусняшкой. Поесть-то люблю, чего греха таить, но тут уж спасибо генам и предкам. И уверена, что любой, даже самый ненавидящий даже «с» в слове спорт, сможет подобрать что-нибудь для себя.
Как любил говорить наш сосед, призер Олимпийских игр: когда только начинаешь бегать, начни с двух-трех минут в день. И очень постепенно наращивай время. А бегать быстро вообще вредно. Сам же он каждый день — день, а не утро, — бегал у нас в парке, и его бег был похож скорее на быструю ходьбу. Сосед, несмотря на возраст, отлично выглядит.
И мы можем.
Ассоль Алсынмуратова
*Citius, altius, fortius (с лат.) —«быстрее, выше, сильнее».
