Жизнь взрослых детей под одной крышей с родителями — вполне обычное явление российской действительности. Для многих это нелегкое испытание: у каждого свой характер, привычки, люди разных поколений зачастую вообще очень по-разному смотрят на жизнь. Проблема усугубляется, если больные пожилые родители нуждаются в постоянном уходе. Иногда в этой ситуации жизнь семьи превращается просто в тихий ад...
«Она съедает мою жизнь»
Гузель и Анвар поженились студентами. Анвар привел молодую жену в дом своих родителей — обыкновенную двухкомнатную «ленинградку». Свекор со свекровью отнеслись к невестке очень хорошо, особых конфликтов в семье не возникало — разве какие-то обиды по мелочи, ну да у кого их не бывает! Через два года у молодых родился сын. А еще через два года отец Анвара, не старый еще мужчина, неожиданно умер от инфаркта. Вскоре после этого — не исключено, что на нервной почве — у матери начались серьезные проблемы с суставами. Через некоторое время она совсем потеряла способность двигаться. Так в семье появился лежачий больной, которого даже кормить приходится с ложечки, как маленького ребенка.
Надо отдать должное Анвару: он не стал перекладывать все заботы о матери на жену. Все это время — а пожилая женщина лежит без движения уже семь лет — он честно берет часть хлопот на себя, помогая жене. Но вся их жизнь теперь сосредоточена только вокруг того, чтобы обеспечить матери полноценный уход. Их день начинается с пяти утра и длится до позднего вечера: покормить, убрать судно, поменять белье, переложить поудобнее... Гузель нашла себе посменную работу — сутки через трое. О том, чтобы куда-то поехать в отпуск всем вместе, нет и речи. Когда зашел разговор о втором ребенке, мать заплакала: мол, тогда вам уж не до меня будет, еще сдадите куда в дом престарелых... Да и то сказать — в одной комнате с подрастающим сыном им уже тесновато, даже кроватку поставить будет некуда. Гузель сделала аборт.
— Знаешь, я к ней очень хорошо отношусь, никогда мы с ней не ругались, — Гузель поднимает на меня грустные усталые глаза, — но иногда я просто физически чувствую, как она «съедает» мою жизнь. А она ведь еще не такая и старая, семидесяти нет, и сердце у нее здоровое... Я не знаю, что ждет меня в старости, но я знаю, что не хочу, чтобы мой ребенок потратил на меня лучшие годы своей жизни...
Нужны ли нам частные пансионаты
Вспоминается сцена из французского фильма: молодая женщина, чья работа связана с постоянными разъездами, приезжает в пансионат, где находится ее больная мать. Небольшая чистенькая уютная комната, аккуратная старушка в кресле-качалке сидит перед телевизором, услужливая медсестра заботливо поправляет ей плед... У нас, понятное дело, не Франция. То есть государственные дома-интернаты, конечно, есть. В Татарстане их, например, сорок. Но, во-первых, принимаются туда только люди, не имеющие трудоспособных родственников. А во-вторых... Впрочем, про «во-вторых» поговорим позже. Пока же вот о чем.
— В законодательстве есть оговорка, — пояснила мне начальник отдела социального обслуживания пожилых людей, инвалидов, и лиц, попавших в трудную жизненную ситуацию, Министерства соцзащиты РТ Ольга Пахомова, — в отдельных случаях органы соцзащиты могут рассмотреть вопрос о помещении сюда людей, имеющих родственников.
То есть, в принципе, если, например, человеку нужно уехать в длительную командировку, он может на время поместить родителя в интернат. Свободные места там есть, очередей пока не наблюдается. Но тут как раз и вступает в силу то самое «во-вторых». Наш человек с его менталитетом и примерным представлением о том, что такое ненавязчивый государственный сервис по-российски, отдавать престарелых больных родителей на попечение государства, как бы тяжело ни было, согласитесь, вряд ли захочет. Хотя, заверили меня в Министерстве соцзащиты, сегодня в республиканских домах престарелых есть все необходимое для комфортной жизни: хорошее четырехразовое питание, медицинское оборудование, противопролежневые матрасы, многофункциональные кровати, даже домашние кинотеатры в холлах стоят. А главное — здесь они могут общаться, если нужно — и свадьбы играют.
И все же не думаю, что многие пойдут на такой шаг. Есть, правда, ситуации, когда поместить пожилого человека в интернат просто необходимо — если, например, прогрессирующее старческое слабоумие переходит в агрессию и еще вчера милейшая интеллигентная бабушка становится просто опасной для окружающих, особенно если в доме есть маленькие дети. Но вот здесь-то как раз и возникает проблема: таким людям нужен не просто интернат, а психоневрологический, а их в республике всего четыре, и очередь туда на сегодня — пятьсот человек.
Ну а если не брать такие крайние случаи, то, возможно, некоторые и хотели бы поместить родителей в хороший частный пансионат, где за соответствующие деньги им обеспечат комфорт не хуже, чем в цивилизованных странах. Знаю несколько случаев, когда люди, которым предлагали перспективную, хорошо оплачиваемую работу в столице или даже за рубежом, отказывались от этого только из-за того, что не на кого было оставить стариков-родителей. И заплатить бы рады, да вот нет у нас таких пансионатов.
Впрочем, сегодня в республике внедрение платных услуг в бюджетную сферу становится чуть ли не приоритетным направлением работы. Жизнь заставляет. И в планах Министерства соцзащиты числится создание в домах-интернатах для престарелых и инвалидов платных отделений для временного проживания пожилых людей.
Правда, в министерстве не ждут большого наплыва желающих. Говорят, может, для больших городов это и будет актуально, а для районов — вряд ли. И дело не только в том, что там народ беднее. А опять в нашем пресловутом менталитете. Ведь тот же Анвар, которому зарплата позволяет нанять сиделку, наотрез отказывается это делать, считая, что безнравственно перекладывать заботу о самом близком человеке на постороннего.
Хотя, если задуматься, не все так просто с этой нашей нравственностью. Не родившийся ребенок Гузель — разве это нравственно? Одинокая женщина, самоотверженно ухаживающая за умирающей матерью и отказывающаяся брать сиделку из твердого убеждения, что ее дочерний долг — стойко нести свой крест, после смерти матери впала в глубокую депрессию и через полгода покончила с собой, потому что поняла, что в ее жизни больше нет никакого смысла. Нравственно ли это — приносить свою жизнь, в которой еще многое мог бы сделать, на алтарь служения близкому человеку? Тяжелый вопрос, больной...
Из крайности в крайность
Впрочем, с развитием частных структур, оказывающих населению услуги самого разного профиля, и сознание у людей постепенно стало меняться. И все больше находится желающих нанять к больному сиделку, чтобы снять с себя хоть часть забот по уходу. Тем более что в крупных городах республики сейчас появились агентства, оказывающие подобные услуги. Расценки, в принципе, приемлемые — 20 — 25 рублей в час. Для работающей семьи — вполне реальные деньги. Если поискать, то можно найти какую-нибудь сердобольную женщину, не старую еще пенсионерку, обладающую необходимыми навыками, которая согласится помогать и за меньшую сумму. Но наш человек, как известно, склонен впадать в крайности. Если ухаживает за родителями сам — то до полного изнеможения. Если нанимает сиделку — то готов переложить на ее плечи все, что только можно.
Наиля ушла из районной поликлиники, где работала медсестрой за копеечную зарплату, и вот уже два года трудится сиделкой в одном из казанских агентств. Семьи, в которых она работала, были, понятное дело, очень разные. Но часто, говорит она, просто поражает, что, пригласив в дом сиделку, люди считают свою миссию перед больным полностью выполненной. И даже перестают заходить в его комнату — просто чтобы спросить, как дела. А ведь пожилому человеку, помимо ухода и кормления, нужно внимание близких, без этого никакое лечение эффекта не даст. Видимо, считает Наиля, сиделка в таких семьях служит чем-то вроде громоотвода, забирающего на себя всю скопившуюся в доме негативную энергию. Пару раз она узнавала, что у женщин, ухаживавших за больным до нее, неожиданно появлялись проблемы с сердцем.
При этом для нашего человека слова «за все надо платить» пока звучат очень абстрактно, и наниматели искренне полагают, что сиделка, получающая деньги за строго определенную работу — уход, кормление, смену белья, утренний и вечерний туалет, — должна делать все, что ее ни попросят. Например, требуют, чтобы она делала больному массаж. Если же объясняешь, что за массаж полагается отдельная плата, жутко возмущаются и обвиняют ее во всех смертных грехах. И все же, считает Наиля, сиделка нужна людям не только и, может, даже не столько для того, чтобы облегчить их физический труд. Она смягчает моральную обстановку в семье. Ведь пожилые, да к тому же еще и больные люди часто бывают очень капризными и могут своими постоянными придирками доводить близких до белого каления. С сиделкой же, посторонним человеком, они в большинстве своем ведут себя более сдержанно.
Поиск возможностей, или поиск причин?
И еще один вывод сделала Наиля из своего опыта работы. Порой старые больные родители служат для человека просто поводом для того, чтобы не решать свои проблемы. Например, страшно бросить насиженное место и уехать на работу в другой город — а вдруг что-то не получится, не сложится? В такой ситуации человек находит себе оправдание: не могу бросить родителей. Хотя, считает Наиля, практика показывает, что выход всегда можно найти. Главное — сильно захотеть.
Об этом же говорит и казанский врач-психотерапевт Николай Курмышкин. В его практике, например, был такой случай, когда женщина, долгие годы ухаживающая за лежачей матерью, вдруг поняла, что корень ее проблем — вовсе не в этом, а в несложившихся отношениях с мужем. Еще один показательный случай из жизни: семья долгие годы мучилась с бабушкой, страдавшей старческим маразмом. Пожилую женщину приходилось запирать в комнате, обшитой мягкими материалами, поскольку болезнь выражалась в весьма агрессивной форме. Зять больной и муж ее старшей внучки на почве постоянного стресса начали пить. Но пока бабушка была жива, из дома никто не уходил. Стоило ей умереть — семья распалась. Дочь развелась с мужем, внучка — тоже. Получается, именно старый больной человек был объединяющим центром, вокруг которого держались все остальные. Так что непросто все в этих семейных хитросплетениях, ох как непросто...
Жить своей жизнью
— Если в вашей семье есть престарелый больной родственник, нуждающийся в постоянном уходе, ни в коем случае не становитесь зависимым от этой ситуации, — говорит врач Николай Курмышкин. — Надо понять, что бытовые проблемы в данном случае не столь существенны и вполне решаемы. Но нельзя искать в сложных жизненных условиях повод для того, чтобы отказываться от своей жизни. Надо обязательно находить выход для собственной реализации, жить полноценной жизнью — работать, ходить в гости, в театры, общаться с друзьями. Да, возможно, мать или отец будут переживать, что вы уделяете им не так много времени, как им бы хотелось. Но нельзя потакать капризам пожилых людей. Им нужно спокойно и твердо объяснить, что вы сделаете для них все необходимое, но жертвовать ради них своей жизнью не будете.
Ну а в подтверждение того, что многое в вопросе взаимоотношений пожилых родителей и их взрослых детей является проблемой только нашего внутреннего мировосприятия, — еще одна история. Игорь с женой жили в однокомнатной квартире и, конечно, мечтали улучшить жилищные условия. Однажды Игорю позвонил двоюродный брат его покойного деда. Старик недавно похоронил жену, и одинокая жизнь в двухкомнатной «хрущевке» тяготила его, хотя неплохая ветеранская пенсия позволяла ему ни в чем себе не отказывать. С родными детьми у деда отношения были сложные, а к Игорьку он с детства относился с какой-то особой теплотой. Родственник предложил молодым обменять две квартиры на одну с условием, что они будут ухаживать за стариком. Игорь с женой подумали и согласились. В новой большой квартире ветерану выделили просторную светлую комнату. Скоро у молодых родилась дочка, потом сын. Старик прожил с ними, по сути, очень дальними родственниками, почти десять лет, до самой своей смерти. Родные дети и внуки, иногда звонившие узнать о делах, искренне недоумевали — и нужна им эта обуза? Конечно, признаются они, порой бывало очень непросто — характер стариковский сказывался. Зато, вспоминают, детишки к нему привязались, для них его рассказы о военных подвигах — может, где и приукрашенные — были лучше всяких сказок. А вообще...
— Наверное, мы его просто любили, — говорит Игорь.
Давайте попробуем просто любить наших дорогих стариков...
Евгения ЧЕСНОКОВА
http://www.rt-online.ru
