Корреспондент «Культуры» встретился с бессменным лидером коллектива Арменом Григоряном.
культура: Расскажите о предстоящем мероприятии. Что это будет: обыкновенный сборный концерт «по поводу» или некий мини-фестиваль групп, сохранивших теплые воспоминания о Московской рок-лаборатории?
Григорян: Скорее, просто ностальгическое действо. Если честно, поначалу я отнесся к идее проведения подобного музыкального форума довольно скептически. Но потом подумал: все-таки юбилей стоит отметить. Вспомнить о местах боевой славы.
Московская рок-лаборатория создавалась во многом по образу и подобию Ленинградского рок-клуба. Идея в обоих случаях была проста: собрать под одним крылом группы, которые в огромном количестве расплодились в Москве и Питере. Получилось так, что нас, по сути, вынудили вступить в рок-лабораторию. К тому времени мы уже давали концерты, правда, преимущественно квартирники — на большую сцену рокеров не пускали. Однажды выступление в подвале Дома Булгакова закончилось облавой — нас проводили в ближайшее отделение милиции, где популярно объяснили, что подобная музыкальная деятельность может для нас плохо закончиться. Меня, в частности, стращали: «Вашему отцу придет соответствующая бумажка, что ему вряд ли понравится». А папа был уважаемый человек, работал в конструкторском бюро, в области авиации. Мне совершенно не хотелось, чтобы у него возникли какие-то неприятности. Тем более, он не подозревал, чем занимается его отпрыск в свободное от учебы время.
Позже нам позвонили и сообщили, что на базе рок-лаборатории устраивается прослушивание для любительских коллективов. По ходу кого-то отсеивали, кого-то, в частности нас, принимали. Вскоре после этого пригласили сыграть в ДК «АЗЛК» — это был первый концерт «Крематория» перед большой аудиторией. Далее последовало успешное выступление на фестивале «Надежда», и постепенно пошло-поехало, стали открываться двери, участились ангажементы. Конечно, Московская рок-лаборатория сыграла в этом не последнюю роль.
культура: Однако ведомая Вами группа еще до основания рок-лаборатории успела записать пару альбомов. И с тех пор на протяжении двадцати лет, вплоть до 2003-го, «Крематорий» выпускал в среднем по одному диску в полтора года. Но затем темпы снизились, и за последние двенадцать лет свет увидели лишь две полноценные студийные работы. С чем это связано? 
Григорян: Мне кажется, любой коллектив должен развиваться и, стараясь избегать повторов, двигаться вперед. Для того, чтобы не наступать на собственные грабли и не эксплуатировать обнаруженные когда-то удачные находки, нужно время. Конечно, мы зарабатываем музыкой на жизнь, но важно чувствовать грань, отделяющую профессионализм от банального ремесла. Поэтому, если возникает желание записать альбом, следует сперва задуматься: что нового он сообщит слушателю и чем именно будет отличаться от созданных прежде. Если понимаете, что результат окажется достойным, — отправляйтесь в студию и работайте. К сожалению, самоплагиатом у нас страдают многие артисты, мы же этим заниматься не хотим. Нам интересна музыка как прогресс, как уникальное средство для собственного развития.
культура: В последнее время у многих рок-групп — как зарубежных, так и отечественных — наблюдается тенденция: исполнять на концертах свои лучшие альбомы целиком. Если бы подобная мысль возникла у «Крематория», какой бы пластинке отдали предпочтение?
Григорян: Любопытный вопрос. В какой-то момент, приступая к созданию дисков, мы начали стремиться к тому, чтобы они были не просто набором песен, а складывались в целостную картину. У нас есть своеобразная тематическая трилогия, записанная в середине 90-х: «Танго на облаке», «Текиловые сны» и «Ботаника». Они представляют собой некую рок-оперу. Играть вживую программу этих альбомов нужно непременно целиком — из них нельзя убрать ни одной композиции. Но проблема в том, что подобный музыкальный спектакль займет часов шесть. Так что реализация такого проекта, как вы понимаете, трудновыполнима.
культура: Нестандартный подход. Даже не в плане продолжительности этого гипотетического действа — просто упомянутые Вами пластинки не пестрят хитами, в отличие, скажем, от «Крематория II», «Иллюзорного мира», «Комы» или «Клубники со льдом». Но если говорить о наиболее знаковых композициях коллектива («Безобразная Эльза», «Таня», «Лепрозорий», «Маленькая девочка», «Америка», «Хабибулин», «Мусорный ветер») — отпустят ли вас со сцены без исполнения какой-нибудь из них? И чем вы вообще руководствуетесь при составлении плей-листа?
Григорян: Уже как минимум лет десять никакого плей-листа у нас нет. На сцене у меня под ногами лежит список примерно из пятидесяти-шестидесяти песен. И каждый раз, в зависимости от зала, города, настроения публики, даже порой — времени года, мы играем те или иные номера. Такой спонтанный подход подстегивает нас, пробуждает дополнительный интерес. Искренней страсти к музицированию мы до сих пор не утратили. Тем более, что в «Крематории» задействованы люди, которые умеют очень хорошо играть.
Что же касается обязательной обоймы хитов... Да, одно время мы пытались покидать сцену, не спев упомянутые вами вещи. Но скоро осознали: это бессмысленно. Получалось так: раскланивались, потом выходили снова и снова, играли еще несколько композиций, и в результате ловили себя на том, что примерно к шестому «фальш-уходу» исполняли все эти песни. До определенного момента мне казалось, что, сочинив эти композиции, я могу ими управлять. Но получилось наоборот. Песни начали управлять мной, и я понял, что надо дать им свободу. Если они не оказались «однодневками», стали понятны и дороги многим людям, то почему я должен вмешиваться в этот процесс? Тем более, некоторые наши хиты действительно заслуживают признания.
культура: Вы обмолвились, что не утратили страсти к музицированию. Действительно, в отличие от многих отечественных коллективов, инструменталисты вашей группы всегда на уровне. Порой даже возникает ощущение, что музыкальная составляющая играет в «Крематории» едва ли не большую роль, чем текстовая. Что, согласитесь, не совсем типично для русского рока...
Григорян: Вы правы. Я всегда первым делом писал музыку — еще в детстве, когда только начинал сочинять. О текстах до поры до времени я вообще не задумывался. Не чувствовал себя готовым к подобным свершениям. Во многом к созданию собственной лирики меня подтолкнул Майк Науменко (лидер рок-группы «Зоопарк». — «Культура»). Именно благодаря его произведениям понял: можно писать не стихи в полном смысле этого слова, а тексты песен. Поработав с несколькими поэтами, перечитав гору соответствующей литературы, пришел к выводу: полноценный творческий дуэт ни с кем создать не смогу. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как начать создавать тексты самому. Первой полноценной работой стали слова к «Крылатым слонам» (заключительная композиция с дебютного альбома «Крематория» «Винные мемуары». — «Культура»), написанные, безусловно, под влиянием Майка.
Откровенно говоря, поначалу я и петь не собирался, потому что мои данные — как тогда, так и сейчас — весьма скромные. Искал вокалиста, но, устав от поисков, в итоге решил исполнять свои произведения сам. Постепенно все вроде как-то устаканилось.
культура: Говорите, многое при составлении программы зависит от настроения публики. А какова сегодня «крем-аудитория»?
Григорян: Разные приходят люди — и по возрасту, и по социальному статусу. Планируя концерт, стараемся выбирать клуб, где есть танцпол. Чтобы на нем оттягивалась молодежь. Ее, надо сказать, в последнее время заметно прибавилось — возможно, благодаря альбомам «Амстердам» (2008) и «Чемодан президента» (2013). Не исключено, что наши песни 20–30-летней давности эти детишки не знают и не понимают. Все-таки они создавались в иных реалиях и для другого поколения, представители которого, как правило, сидят на VIP-местах. В наших выступлениях их привлекает не возможность выброса энергии и адреналина, а шанс услышать знакомые композиции, как говорится, «из первых уст».
культура: Сегодня в стане записывающихся артистов нет единого мнения относительно того, в каком формате выпускать альбомы: одни продолжают печатать диски, другие делают ставку на активно возрождающийся винил, а третьи полагают, что вполне достаточно и iTunes. Какова ситуация в вашей группе?
Григорян: Мы предпочитаем выпускать записи на компакт-дисках и грампластинках. Другое дело, что надо трезво оценивать реалии нашего времени. Скажем, когда у нас в 1993-м выходил «Двойной альбом», он был напечатан тиражом в сто тысяч экземпляров. Сегодня за такими цифрами гнаться бессмысленно. Но приверженцев «материальных» носителей, любителей, что называется, «пощупать» музыку, к коим отношусь и я, до сих пор предостаточно. Вот для них мы и продолжаем выпускать CD.
Что же касается выкладывания звуковых файлов в интернете, то мы с удовольствием пойдем этим путем, но только после того, как все вопросы, связанные с соблюдением авторских прав, будут законодательно решены. Ибо очевидно: в цивилизованном обществе пиратство должно быть запрещено. Если называть вещи своими именами, то это обычное воровство.
культура: Совсем скоро Вам стукнет 55. Эта цифра пугает, настораживает или, напротив, бодрит и вдохновляет?
Григорян: Так сложилось, что свои дни рождения я давно не отмечаю. Мне однажды попалась фраза Марка Твена, звучащая примерно так: «Я не такой дурак, чтобы праздновать приближение собственной смерти». В узком кругу, разумеется, отмечу, но превращать это в большое торжество не хочу. Хотя, возможно, на концерте в Yotaspace, в рамках которого мы, помимо тридцатилетия Московской рок-лаборатории, вспомним и 32-летие «Крематория», я под шумок отгуляю и свой собственный юбилей (смеется).
