Владимир Владимирович Шахиджанян:
Добро пожаловать в спокойное место российского интернета для интеллигентных людей!
Круглосуточная трансляция из офиса Эргосоло

Дюжина ножей хмурым утром, или почему я больше не буду придумывать длинные заголовки

Мысли о сценарном деле. Часть 3

Часть 1: Капитан Немо в терминальной стадии рака

Часть 2: Меня зовут Арлекино, меня зовут Емельян Пугачёв


Здесь важно правильно поставить ударение. Нужно ставить на "почему" - то есть текст о причинах, которые убеждают меня, что длинные заголовки - это лажа. Но с таким же успехом можно написать текст про то, почему длинные заголовки - это единственная вещь, которая могла бы улучшить жевательные конфеты "Love is".

Сперва я объясню, в чём прикол. В длинном заголовке можно создать целую историю. Она возникает в голове читателя автоматически.

Это можно проделать путём сочетания слов вроде "Дюжина ножей хмурым утром". У вас должна родиться в голове картинка. Но это больше похоже на живописный подход. Вы, наверное, видите какой-то пейзаж - вероятно, батальный. Что-нибудь вроде картины Верещагина "Апофеоз войны" в декорациях картин Тёрнера, где много хмурого синего цвета. 

И можно проделать прямым изложением сюжета. "Почему я больше не буду придумывать длинные заголовки". Здесь сразу затравка-тизер: ну и почему, мол? И в этой связи нарастают детали. "Больше не будет, ага, значит, что-то случилось - судя по всему, его снова опрокинула какая-то дуэнья, хм, надо глянуть, как он объяснит это теперь". 

Можете посмотреть мои прошлые тексты - среди них есть более увлекательные варианты этого приёма. Как вы понимаете, придумал это не я. Есть классический вариант режиссёра Кубрика и сценариста Саузерна: "Доктор Стрейнджлав, или как я перестал волноваться и полюбил атомную бомбу". 

Не знаю, как вам, а мне очень нравится. Тебе как будто по-свойски рассказывают о какой-то сложной проблеме.

 
 

Никакого шума, никаких тебе BPM, девушек в раскраске амазонок с Дороги Ярости, да ещё в резаных топах - всё честь по чести, короче.

 
 

Мне нравится такая доступность сложного. 

Так почему я не буду придумывать длинные заголовки?

Вы знаете (потому что я об этом постоянно говорю), что я интересуюсь сценарным делом. У меня прям болит на эту тему. Даже эротические сны не могу толком посмотреть, потому что посреди прелюдии выходит Дэвид Милч и говорит: "Да нет же, всё устроено иначе, вы хотите сказать, что у них даже нет незарегистрированного ствола?"

Дальше я начинаю спорить с тем фактом, что чаще всего ствол - это клише и костыль, призванные скрыть недостаток содержания, но это тема для другого текста...

Длинные заголовки - это только приём. Ровно как и незарегистрированный ствол. Он не должен вытеснять саму тему, а у меня часто так и происходит.

 
 

Как часто замечают авторы комедий: как бы хороша ни была отдельная шутка, если она не работает на сюжет - её нужно выкинуть.

 
 

Даже не потому что приёмы в отрыве от задачи - это чистый мухлёж, ловкость рук. Вот зачем навыки пикапа тому, кто не хочет увести эту конкретную девушку под венец? Дурацкие игры. Лучше б в казаки-разбойники запилились, ну серьёзно. 

Так же с любой историей. Ты почему рассказываешь? Это способ передачи опыта. Очень удобный. Просто, грубо, словами, вот так вот на пальцах не объяснишь, а история даёт такую форму - пространство, время, события, борьба сил...

К примеру. Есть такой российский сериал "Полицейский с Рублёвки". Он довольно известен эпатажными вырезками, где Бурунов и Петров матерятся. Да и вообще - с точки зрения приёмов сериал спорный. Некоторые могут увидеть в нём пропаганду случайных половых связей, например.

Но если снять ствол с предохранителя, а потом зарыть его (ствол) на заднем дворе, то окажется, что история вот о чём. У главного героя умерли родители, когда ему было 18 лет. Более того - их убили. С ним осталась его младшая сестра. С тех пор он, взрослея, пытается найти своё место в мире, который кажется ему средоточием зла. Он мало кого любит, в большинстве своём - пытается не сильно навредить, потому что совесть у него всё-таки есть. В сериале рассказывается про жизнь этого персонажа, выросшего без чётких моральных ориентиров, придумывавшего эти ориентиры на ходу, по опыту проб и ошибок. 

У меня это откликается. У меня в моей жизни это так же. Поэтому, даже несмотря на расхождения с героем по многим деталям, я смотрю за его поступками с интересом и сопереживаю ему.

Я его понимаю. 

И сериал почему стал популярен? Не потому что Бурунов и Петров смешно матерятся. Это только приём - да, хорошо сделанный, но приём. Сериал держится на несущей стене в виде судьбы этого героя - Гриши Измайлова, пытающегося быть "честным ментом". Потому что он нашёл этические координаты в уголовном кодексе. Это уже что-то стойкое, согласитесь. К сожалению, иногда эти координаты находят в бандитских кодексах вроде АУЕ.

А главное - мы видим, как он мается и страдает, не понимая, что для счастья уголовного кодекса недостаточно. Он жутко хочет любви. По этой причине ломается много дров, делается много глупостей.

Для советской традиции этот сериал, конечно, нецензурный. В нём нет прямой педагогики, только демонстрация мятущегося персонажа - да, хорошего, но - неоднозначного. 

В советском кино рядом с ним должен бы был появиться какой-нибудь наставник вроде Олега Ефремова, который бы служил нравственным камертоном истории. 

В "Полицейском с Рублёвки" этого нет. Почему - не знаю. Наверное, современные форматы телеискусства далеки от советских представлений. Сейчас зрителя ничему не учат. Ему говорят: "Вот вода, плавай как умеешь".

Правильно это или неправильно - вопрос для долгой-долгой дискуссии, к которой я, к тому же, пока не готов, потому что у меня постельное бельё не стирано...

Глеб Буланников

218


Произошла ошибка :(

Уважаемый пользователь, произошла непредвиденная ошибка. Попробуйте перезагрузить страницу и повторить свои действия.

Если ошибка повторится, сообщите об этом в службу технической поддержки данного ресурса.

Спасибо!



Вы можете отправить нам сообщение об ошибке по электронной почте:

support@ergosolo.ru

Вы можете получить оперативную помощь, позвонив нам по телефону:

8 (495) 995-82-95