Не зря говорится: педагогика — это как философия, не оставляет ни на минуту. Смотри и думай про детей беспрерывно. Ну и что же, что уроков нет — лето педагогическую мысль не останавливает.
«Работаю в пришкольном лагере, — пишет нам учитель Екатерина Мезенцева. — На днях сопровождала восьмиклассников на экскурсию в усадьбу. Мы прибыли на место заранее, и надо было подождать экскурсовода — как минимум полчаса. Что ж дети? Никто и не подумал разбредаться по парку, играть в догонялки или болтать друг с другом (да хоть со мной). Расселись на скамеечках и как будто пропали: каждый уткнулся кто в приставку, кто в плеер, кто в телефон — сидят себе кнопки жмут.
Разве плохо? Ребята не доставляют хлопот, тишь да гладь, а я отчего-то встревожилась. Как будто записку получила: «Все ушли в другую реальность». А ведь вокруг есть на что посмотреть — дом старинный, весь резной, раскрашен, как будто пряничный, окна диковинные. Сад, дорожки, птицы поют — хоть бы кто отметил.
Потом была экскурсия, и все вели себя безразлично-прилично. Но только сели в автобус, сразу уткнулись в мониторчики, как будто посещения музея и не бывало. Спрашиваю девчонок:
— И чего вы там нашли, чуть что — сразу носы туда прячете, так ведь ничего вокруг себя не разглядите.
После паузы одна девочка все-таки отвечает:
— А что же еще делать? Телефон — необходимая вещь. Вот, например, приходишь в школу, а твоя подруга не пришла. Просто так сидеть? В потолок смотреть?
— Ну, можно поразмыслить о чем-то, понаблюдать, с другими пообщаться.
— Вот еще. Что наблюдать-то? Cтолы, cтулья, занавески, одноклассники — что в этом интересного? А тут у меня трехмерная бродилка — супер. А реальность — что, она похожа на игру, только в ней все не ярко, не собранно.
И опять в телефон.
Другая девочка молчит, она сидит со мной рядом и ежеминутно проверяет интернет на смартфоне — не пришло ли новое сообщение, не случилось ли где-то чудо. Она ждет событий из машинки — ну не от поездки же с одноклассниками в музей.
И сидят они — такие независимые, самодостаточные, им и без общения не скучно.
Эх, надо было не на экскурсию их везти, а провести игру «Два часа без электроники». Вот, наверное, загалдят, заметят друг друга, тут же и проблемы появятся..."
Электронный мальчик
Поистине надо срочно мир спасать. Ведь если окружающая среда молодому поколению безразлична, как же мир сможет существовать — не отраженный, не преображенный, не воспринятый личным усилием каждого конкретного человека?
Или как: человечество доверяет проживать отношения с миром группе мастеров-виртуальщиков и довольствуется продуктом, уже переваренным специалистами?
На днях довелось побывать на международном образовательном форуме «Интеллектуальное пространство». Участникам были представлены новейшие решения в области мехатроники и робототехники — для решения задач образования в том числе.
Символом встречи стал снимок рукопожатия человеческой руки и хромированной руки робота. Первое впечатление — что, мы уже там, где «вкалывают роботы, счастлив человек»?
И вот он, Эрбот (R-bot), российский интерактивный мобильный робот. Такой сверкающий медицинской белизной высокий пылесос с приплюснутой головкой и маленькими дырками вместо глаз. Дырки видят — встроена веб-камера. На груди мониторчик — робот показывает своего оператора. Робот умеет двигаться, при движении мягко шуршит колесами.
Машина обеспечивает удаленное присутствие для своего оператора в любом месте: в школьном классе, в больничной палате, на экскурсии. Эрбот создан для улучшения качества дистанционного образования. Удаленные консультации, инклюзия инвалидов, эффект присутствия на уроке!
Но главное чудо — в питерской гимназии № 642 первый кибер-ученик уже учится. Он заменяет мальчика, получившего серьезную травму спины. В течение полугода ребенок будет практически лежать, а пылесос с веб-камерой будет шуршать вместо него по классу, обеспечивая телеприсутствие. Иногда электронный мальчик «зависает», но связь быстро восстанавливается. Что еще радует учителя — веб-камера установлена так, что списать невозможно. Зато на перемене что творится! Эрбот выезжает на своих колесах в коридор, его обступают дети и начинают задавать вопросы: ну как ты там, какие планы на каникулы? Кажется, двойник способен заинтересовать друзей даже больше, чем живой мальчик.
«Питается от обычной сети, имеет четыре степени свободы»
Это из инструкции. Правда, из нее не следует, что для общества выгоднее купить двести Эрботов, чем построить пандусы, наладить личный контакт с больными детьми или сподвигнуть одноклассников пойти к товарищу в гости, объяснить ему уроки, раз ему так охота учиться. Также не сказано в инструкции, как себя чувствует ребенок, вместо которого путешествует по кабинетам его заместитель. Железяка на колесах играет с детьми, ставит опыты вместо него.
Это сидит у нас в головах: как проще. Все сложности техники для упрощения, а как же. Ученик-робот! Никакой психологии не надо. Запитал, поставил на место ребенка и все: он ничего не забудет, не переврет, не выдумает и никуда без команды не денется. Просто мечта, а не ученик!
С другой стороны — что на выходе? Действительно ли получаем полную социальную инклюзию? А может быть, тотальную изоляцию, отторжение?
Мне вспомнился голливудский фильм «Суррогаты». Там как раз о том же: внедренная технология удаленного присутствия стала нормой. Никто не выходит из дома, вместо людей по улицам ходят их точные копии. У суррогата масса преимуществ: ему не страшны простуды, огнестрельные ранения, он всегда прекрасно выглядит и хорошо соображает. В это время его оператор сидит на диване, сонный, нечесаный, с пакетом чипсов в руках — и проживает свою чужую жизнь за пультом. Посыл фильма — предупреждение. Удобно-выгодно-надежно — не верхние этажи человечества.
Электронная указка, смарт-доски, веб-камеры — хорошо. Недостаток человеческого внимания, угнетение тактильных ощущений, трудности в межличностной коммуникации — плохо.
Проиграть роботу — свидетельство нашего триумфа
На форуме «Интеллектуальное пространство» выступил профессор из Вены Бранко Каталинич:
— Человеческое тело — уникальный инструмент, но воспроизвести его не так уж сложно. А вот интеллект невоспроизводим. Особенно если понимать интеллект как стремление преобразовывать окружающий мир и развиваться в нем. Каждая новая изобретенная машина влияет на другие, усложняет их. Объект изучения становится все уже, уточняется, из нашего поля зрения постепенно уходят все более крупные, общие сферы. Представьте, за компьютером работают человек и обезьяна. Компьютер очень хочет, чтобы человек воспринял все происходящее как некую истину, чтобы он верил компьютеру. Не мыслящее существо тоже так поступает. А человек воспринимает все, что пишет ему машина, как повод для раздумий, как вариант возможного.
Профессор предложил аудитории поучаствовать в эсэмэс-голосовании. Вопрос: кого роботы заменят первыми? Варианты ответов: ученика, родителей, тьютора, учителя, лектора, директора, министра. Люди голосуют, ответ маэстро: кого бы ни заменили, на этом месте образовалась бы гигантская энергетическая дыра. Непрямой контакт, может, и сделает взаимодействие внешне более эффективным, но как раз за счет минимизации человеческого содержания оно станет менее продуктивным.
Так чего мы хотим, набрасываясь на электронику? Эффектов или продвижения?
PS. Интеллектуальность робота проверяют так: предлагают эксперту пообщаться через интернет с двумя пользователями, человеком и роботом. Если эксперт не угадал, кто живой, — задача выполнена. И некоторым машинам уже удалось обмануть собеседника! То есть они полностью как мы, хотя все равно не мы.
Все дело в принципе действия. В отличие от естественного искусственный интеллект не производит идей, а лишь воспроизводит записанные многочисленные слова и выражения, подходящие под ситуацию.
И вот тут возникает вопрос к людям. Мы-то сами производим или воспроизводим? Действительно думаем-создаем или распознаем на автомате, когда что вынуть из закромов памяти и выдать безо всякой рефлексии? Если второе, то поздравляем: вы уже сравнялись с уникальным тонким роботом.
...Как-то надо помочь детям не поддаться соблазну стать удаленными, замещенными участниками жизни.
Нина Чаплыгина
