Горя желанием повесить зимнюю куртку в шкаф, не могу не начать думать о том, что же носить весной. Это довольно странное время: утром может светить, а вечером – невыносимо подуть. Шарфы – само собой, пальто – обязательно, непромокаемая обувь – а то. А ещё?
Скрываясь под такой конструкцией риторического вопроса, я хотел бы рассказать о лютой ненависти к предмету одежды. Она появилась, наверное, с детства. Поначалу я был мало осведомлён о губительности для себя этого одеяния, но с годами, особенно сейчас, начинаю трястись при одной мысли. Я о водолазке.
Раньше при виде прохожего в тёмной водолазке под светлое пальто я думал: «Ого, какой стильный дяденька».
Пару лет назад, когда навстречу шёл человек в ярко-жёлтой водолазке под клетчатый пиджак, я говорил себе: «Модничает человек, но достойно».
Не так давно, встретив человека в бордовой водолазке с надетой поверху чёрной рубахой, я бы подметил про себя: «Очень красивый господин».
Но всё изменилось.
Руководствуясь желанием выглядеть солидно, респектабельно и строго, на первом курсе я купил пару недорогих водолазок, как следует померив их и надеясь распознать хоть малейшие признаки дискомфорта. Но, конечно, дьявольская сила убедила: «Нужно брать, они прекрасно сидят, щеголять будешь». Взял.
За два года я надел их два раза, пожалев об этом в течение получаса после выхода из дома. Горло сдавливало, рукава липли к запястьям, грудная клетка стягивалась упругим материалом. Всё жало, всё жарко – с невыразимой радостью приходил домой, снимал и трясся, будто стряхнул десяток липких и склизких улиток со спины.
«Хоть я тресну по швам, но в жизни не куплю водолазку!» – зарёкся. Уверенность длилась ровно до того момента, пока не увидел скидку на дорогую, чисто хлопковую и приятнейшую на ощупь водолазку серого цвета. Походил-походил десять минут вокруг да около, померил – идеально. А ещё и цвет прекрасный, под всё подходит; да и фасон широкий, не будет жать; да и скидка большая – грех пропустить! Устоять было невозможно, тем более уверенности в удачном пользовании было хоть отбавляй.
И, само собой, после первого же получаса после ухода из дома я почувствовал те же мерзопакостные ощущения: невозможность освободить горло, чтобы тело охладилось при жаркой температуре; неприятные ощущения при носке на каждом сантиметре кожи и кости. Я сидел в кинотеатре, боясь подвинуться и потревожить сопротивляющееся охвату водолазки тело и сознание, рискуя вскочить и заорать на весь зал, снимая и топча этот предмет моего грешного гардероба. Я пришёл домой, спокойно её снял, легонько выругался и повесил на вешалку. Теперь никогда не стану так себя мучить.
Шутки шутками, а ощущение приставленного к горлу ножа от узкого ворота водолазки не покидает меня до сих пор; настолько трагично и безжизненно для меня теперь выглядит скованная даже дорогим материалом шея, которой нечем дышать, которую нельзя распахнуть на морозе, как делал Пьер Безухов со своей медвежьей шубой. Нельзя!
Ладно носить самому, но и смотреть на людей, одетых (несомненно, стильно-модно-молодёжно) в водолазки, становится невыносимо. Уверен, что такую одежду способны носить только люди с дьявольской выдержкой – или только сам Дьявол. Больше – некому.
А уж-то он большой специалист в выборе материалов и видов чего-либо.
Борис Поженин
