На самом деле писать о праздниках у нас мастерица Дарья Кустова (тут и тут). Попробую и я хотя бы приблизиться к той же теме с той же стороны – лишь с немного иного пространства. Пространства у Красной площади.
Украшение столичных мест: улиц, проспектов, площадей, торговых центров – несколько лет является притчей во языцех. Огромные золочёные светящиеся-переливающиеся арки – раз. Похожие на цыганские украшения-тарелки на верхушках столбов и фонарей – два. Многочисленные мини-ярмарки со сценами и самородными артистами-запевалами – три. Любому москвичу это известно, большинству надоело, некоторым по барабану. Так празднуется.
Но Манежная площадь, что у Кремля, – топоним особенный, потому как являет собой микрокосм, репрезентативную выборку, показатель «украшаемости» площадей по целой столице. Сюда приезжают туристы, гуляют многие жители Москвы, некоторые ходят через неё на работу или в университет. Мне приходится проходить Манежную насквозь, и каждый поход напоминает тягостное продирание сквозь ветряные мельницы – так там всё время дует. Какой бы сезон ни был – всегда бьющий по ушам и сшибающий с привычного образа мыслей ветрила.
В эту зиму, в конце ноября, привезли ёлочки. Много-много елей и сосенок. Устроили лес. Днём несколько десятков деревьев разных размеров мирно стояли напротив памятника Жукову, а люди обходили их со всех сторон, потому как те загораживали пространство не только для глаз, но и для ног. Я бегал, опаздывая в университет, как заяц вокруг елей, в надежде увидеть, закрыли ли вход в Александровский сад.
Вечером зажигались огонёчки, гирлянды, дождики. В центре стояла большая ель, соединённая с маленькими собратьями огромной гирляндой. Красиво, конечно: горящий лес в гирляндах. Да, в моросящие деньки это зрелище размывающе успокаивало глаза: такое чувство, что на очки попала вода, и через них смотришь на огоньки. Но праздник ощущался.
Сейчас начало весны, Масленица, нужно жечь соломенных женщин и объедаться блинами. На Манежной площади эти моменты решили преобразовать в немного странном ключе: ёлки не убрали, а вместо звёзд на верхушки повесили кокошники и разноцветные ленты. Солнышки, лучики, ленточки на елях; колдуны, кикиморы, лешие скачут с мётлами и бегают за девушками, гуляющими и не ожидающими подлостей. В ларьках продают блины, чаи, глинтвейн. Бабу жечь вроде не собираются. Туристам нравится.
Проходя мимо, подумал ясно, насколько намешано-перемешано это пространство, отведённое для праздника. Это даже не кони и люди в одной куче, как писал поэт; ёлки в солнцах, люди в масках, крики и блины смешиваются в жутковато-интересную атмосферу реальных языческих празднований.
Находясь на Манежной в это время, живо ощущаешь хаос, топот и запах жаренного нечто в воздухе – координаты, знакомые, пожалуй, не только для этого топонима. Интересное, повторюсь, место: кажется, что можно, купив блин и откусив, перешагнуть из 2019 года в 1519 – крики, запахи, Кремль... Не это ли идеальное и постоянное место для вечного праздника?
Вечного праздника мрачного места.
Борис Поженин
