Странное у меня состояние: болеть не болею и работать не работаю.
В пятницу заставил себя вычитывать «1001 вопрос про ЭТО» для переиздания. Правку вношу минимальную, тем не менее, в общей сложности появилось более 500 поправок.
В субботу целый день занимался сексом. Сижу вычитываю всё про секс. Когда невмоготу, беру телефон и звоню на фирму: начальник, руководитель, владелец (всё в одном лице) интересуется, как идут дела.
Как же мне хочется, чтобы у нас был взлёт!
Ну как сделать, чтобы Эльвира Набиуллина поняла: сотрудники Центробанка должны владеть десятипальцевым методом. Они будут лучше работать. Эльвира Набиуллина заинтересована в лучшей работе своих подчинённых.
Её подчинённым «СОЛО на клавиатуре» кажется чем-то ненужным, лишним и неважным. Они ошибаются. Это понимаю я. Они этого не понимают.
Мне лично кажется, что Эльвира Набиуллина сможет понять полезность и важность «СОЛО на клавиатуре», но как добраться до Председателя Центробанка?
В секретариате у неё работают милые, добрые и отзывчивые помощницы. Каждый раз, когда они сообщают мне, что руководитель отсутствует, проводит совещание, обедает, находится в отпуске, каждый раз в их ответе я слышу подтекст: «Не звоните нам больше, не звоните».
Я помню свои разговоры с Михаилом Юрьевичем Сенаторовым, это было много лет назад. Сотрудники меняются, проблемы остаются и не решаются.
В Центробанке работает молодой перспективный сотрудник Валерий Валерьевич Тумин. Обаятелен, привлекателен, образованный, чёткий, обязательный, правда, чуть-чуть торопливый. Школьником он прошёл «СОЛО на клавиатуре». Прошёл с блеском. И сейчас время от времени, общаясь с ним по телефону, я задаю ему вопрос:
— Ну что ваш банк, не хочет наше «СОЛО на клавиатуре»?
Он делает глубокий вдох, потом выдох (я это слышу в телефонной трубке) и произносит:
— Владимир Владимирович, была проделана большая работа. Приняли решение взять «СОЛО» и учить сотрудников. Я всюду о «СОЛО» рассказывал, меня с любопытством выслушивали, у нас в банке много интересных и талантливых людей, но, к сожалению, дальше разговоров дело не идёт. От меня в этом плане, к сожалению, ничего не зависит.
Когда слышу эту фразу, сжимаю кулаки, ибо мне хочется заорать, закричать, стукнуть кулаком по столу. А вместо этого я произношу:
— Как ничего не зависит? Валерий Валерьевич, вы же сами прошли «СОЛО», убедились в его полезности. У вас на работе, как я понимаю, вы единственный, кто владеет десятипальцевым методом. Так напишите руководителю, проявите инициативу, запишитесь к ней на приём. Мне кажется, Эльвира Сахипзадовна Набиуллина вас поймёт, и вы сможете (я уверен) интересно рассказать о «СОЛО на клавиатуре». И сможете убедить руководителя прислушаться к Вашему совету.
— Нет, Владимир Владимирович, вы ошибаетесь. Есть иерархия, есть корпоративный порядок, есть бюрократия, которую надо соблюдать.
И так не только в Центробанке.
Так во всех других банках.
Так во всех министерствах и ведомствах.
Так в школах, колледжах и университетах.
Так в больницах и клиниках.
Так в больших и малых организациях. Люди могут лучше работать, но начальники этих людей не понимают, что можно с минимумом затрат достичь максимум отдачи. Не понимают и всё тут!
Живи и не рыпайся. К этому нас приучали. К этому нас, к сожалению, приучили.
В воскресенье, ближе к двенадцати ночи, узнал о смерти Виктора Ивановича Мережко. Слёзы навернулись на глаза.
Одно время он часто бывал у меня дома. Ещё чаще я бывал у него дома. Но это всё происходило в конце прошлого века.
В последние годы мы с ним в основном перезванивались. Он переехал из Москвы в Питер, снимал фильмы для студии «Ленфильм». Он бодро и весело рассказывал, как интересно живётся ему и как идут съёмки. Кончались разговоры традиционно: как-нибудь надо встретиться, попить чай и поговорить.
В своё время он меня выручил. Я получил на «Мосфильме» право на постановку, но какие бы сценарии ни предлагал, редколлегия их зарубала. То тема не та, то подобное уже снимали, то слишком обще всё рассказывается, то слишком сжато обо всём говорится. Десять сценариев, десять попыток, десять отказов.
Договор не заключали, аванс не платили, в план не вставляли. Жуть.
Однажды переживаниями по этому поводу я поделился с В. Мережко.
— Хочешь, — сказал он, — я постараюсь тебе помочь. Следующий сценарий покажи мне. И даже если он мне не понравится, я поставлю свою подпись. А потом, когда сценарий примут и аванс заплатят, я свою подпись уберу. Таким образом ты пройдёшь редколлегию и получишь право на съёмку.
Сценарий для меня написал Юрий Сорокин. У сценария появилось два автора: В. Мережко и Ю. Сорокин. Сценарий прошёл редколлегию: Мережко был классиком, его ругать нельзя.
Мережко подставил плечо нам с Ю.А. Сорокиным. Он всегда был оптимистичен, энергичен, ироничен и благороден.
Правда, до съёмок дело не дошло: сценарий зарубили в «Госкино».
Я знаю десятки людей, которым помог Виктор Мережко.
Он был счастлив, когда удавалось кому-то помочь.
Он был счастлив, когда удавались его телепередачи о кино.
Он был счастлив, когда родился сын Иван.
Он был счастлив, рассказывая о своей дочери Марии.
Он был счастливым человеком.
У него всё получалось. Любимая жена, замечательные дети, признание в кино, уважение режиссёров. Он мог делать то, что ему хочется. Ему хотелось свою студию, свой курс, свои книги.
Только один раз в жизни я видел его расстроенным — когда умерла жена. Он тогда сказал, что у его детей мачехи никогда не будет.
Вот так и прошли эти три дня. Грустные воспоминания.
По вечерам, конечно же, я смотрел, сколько новых учеников появилось по «СОЛО на клавиатуре» и читателей у книги «Курить, чтобы бросить!».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Вот говорят, коррупция, коррупция, коррупция. А она и тогда была, в Советском союзе. Она была и на Мосфильме, следы её легко обнаруживались на Ленфильме. Все об этом знали и все молчали. И поэтому была коррупция, коррупция, коррупция.
В чём разница коррупции сорокалетней давности и сегодняшней? В том, что сегодня о коррупции все говорят, а её становится всё больше и больше. А раньше о коррупции не говорили, молчали, и её не становилось больше. Люди принимали жизнь такой, какая она есть, и всех всё устраивало.
Чем интенсивнее живёшь, тем больше шансов сделать что-нибудь всерьёз.
Олег Павлович Табаков (1935-2018), актёр, режиссёр, педагог
