«Родился я в Москве. Девять лет провел на ринге. Заповедь «ударили по правой щеке, подставь левую» считаю в корне ошибочной. Сменил множество профессий, и в двадцать два года мне оставалось только стать актером. Писать начал тогда же, поневоле. Никто из авторов не хотел со мной работать, пришлось самому стать сценаристом. Понравилось. Теперь с ужасом думаю: а вдруг явится настоящий сценарист... Люблю: море, осень... Винсента Ван-Гога. Боюсь: благополучия. Главное для меня в жизни - чувствовать ответственность за все совершающееся вокруг нас». Л.Енгибаров
Леонид Енгибаров родился 15 марта 1935 года в Москве.
Отец Леонида был по национальности армянином и работал поваром. Мама Енгибарова была родом из Тверской губернии и подрабатывала портнихой. В Москве семья Енгибаровых жила в деревянном одноэтажном доме в Марьиной Роще.
О своем военном детстве Енгибаров позже рассказывал: «Войну я провел в Москве, в Марьиной роще. Я пережил здесь все бомбежки, и первое, что я узнал в жизни, это были не детские игрушки, не хоккей. Это была война. Вой сирены, предупреждающий о налетах. Это наложило на меня особый отпечаток. И пока я живу, я не могу этого забыть. Для меня, например, покупка коньков после войны была событием космического масштаба. Первый костюм у меня появился, когда мне было далеко за 20 лет. Детство - оно всегда дорого, и, как сказал великолепный мой друг, великолепный актер Сергей Юрский, ни одного года обратно я не отдам».
После войны Енгибаров записался в секцию бокса, окончил в 1952 году среднюю школу, и поступил в институт рыбного хозяйства, но, проучившись в нем всего полгода, перевелся в институт физкультуры. В то время Леонид продолжал профессионально заниматься боксом и к середине 1950-х годов сумел достичь хороших результатов. На первенстве Москвы по боксу в сезоне 1952-1953 годов он одержал 9 побед и потерпел одно поражение, заняв в итоге 3-е место в своей весовой категории.
В 1955 году Леонид подал документы в Государственном училище циркового искусства на отделение клоунады, был туда принят, и его педагогом стал Юрий Павлович Белов. По мнению тех, кто видел Енгибарова в те годы, во время учебы в училище четко определилась творческая индивидуальность Енгибарова как коверного мастера пантомимы. По воспоминаниям коллег, Енгибаров тщательнее всего изучал цирковую акробатику, мог выполнить любой сложный цирковой трюк, по многу раз пересматривал номера Чарли Чаплина, Макса Линдера, Гарольда Ллойда, Пата и Паташона, Оливера и Харди, а так же Бастера Китона, чья манера смешить публику с серьезным лицом особенно импонировала Енгибарову.
В 1956 году в эпизоде фильма «Коммунист» Леонид сыграл одного из бандитов, убивавших главного героя картины в исполнении Евгения Урбанского. Окончив училище в 1959 году, Леонид пришел домой с дипломом об окончании училища, и показал его маме. Вот что он сам позже рассказывал в интервью на радио об этом случае: «Не знаю, насколько это покажется забавным радиослушателям, но когда я рассказываю друзьям, они улыбаются. Я люблю свой район, в котором я родился и вырос. Это Марьина роща. Сейчас уже много новых домов, а когда я оканчивал цирковое училище, Марьина роща сохраняла свой старый облик. И мы жили в деревянном доме недалеко от церкви. К счастью, эту церковь не снесли. Моя мама долго переживала, когда я поступал то в один институт, то в другой. И когда я наконец в 1959 году окончил цирковое училище и принес домой диплом, в котором было записано, что я артист, клоун и пантомимист, мама, как и все мамы, была рада и... заплакала. Помню, я убежал с друзьями на какой-то концерт, и мама осталась одна. Она хотела поделиться с кем-нибудь своей радостью и побежала к соседке. Родственников никого поблизости не было, а маме хотелось кому-нибудь сказать, что сын ее наконец-таки встал на ноги. Вот и пошла мама к своей подруге, соседке, у которой сын - мой ровесник, мы с ним учились в школе, он стал шофером. Прибежала мама к подруге и говорит: «Маша, смотри, смотри, Маша», - а глаза у мамы были полны слез: она показывала диплом, в котором было написано: «Клоун-мим». Маша посмотрела диплом и сказала: «Тонечка, ты не расстраивайся, не плачь, это ведь тоже профессия!».
Дебют Енгибарова состоялся 25 июля 1959 года на манеже новосибирского цирка, где его выступление ждал обидный провал. Многолетний партнер Енгибарова клоун Альберт Минасян рассказывал: «Дело было в том, что некоторые детали оказались «недотянутыми». Прежде Леонид не выступал на манеже, репетировал в камерных залах, на сцене. Он потерялся в огромном круглом амфитеатре, это было ударом почти смертельным! Нашлись те, кто предложил отправить начинающего клоуна в Москву с «волчьим билетом». Другие сказали: «Дайте парню шанс! Вы посмотрите, как он работает – в шесть утра на манеже, а уходит последним!..» Леонид не любил вспоминать новосибирский эпизод. Тогда он выдержал. Продолжил репетиции. Пригласил меня в свою репризу «Бокс», стали работать вместе. С труппой объехали многие цирки страны. Уже в 1960-м публика стала встречать его аплодисментами. А потом – грянул абсолютный триумф».
В 1959 году Енгибаров переехал в Ереван, и поступил в труппу армянского циркового коллектива. В отличие от большинства тогдашних клоунов, которые веселили зрителей с помощью стандартного набора трюков и хохм, Енгибаров пошел совершенно иным путем и, одним из первых стал создавать на арене цирка поэтическую клоунаду. Его репризы не ставили своей основной целью выжать из зрителя как можно больше смеха, а заставляли думать и размышлять. Юрий Никулин вспоминал: «Когда я увидел его в первый раз на манеже, мне он не понравился. Я не понимал, почему вокруг имени Енгибарова такой бум. А спустя три года, вновь увидев его на манеже Московского цирка, я был восхищен. Он потрясающе владел паузой, создавая образ чуть-чуть грустного человека, и каждая его реприза не просто веселила, забавляла зрителя, нет, она еще несла и философский смысл. Енгибаров, не произнося ни слова, говорил со зрителями о любви и ненависти, об уважении к человеку, о трогательном сердце клоуна, об одиночестве и суете. И все это он делал четко, мягко, необычно». Со своих первых шагов на арене Енгибаров вызывал у публики и коллег самые противоречивые отзывы. Многие коллеги советовали Енгибарову сменить амплуа «думающего клоуна», но Енгибаров не хотел отказываться от избранного пути и вскоре доказал свою правоту. В 1960 году Енгибаров отправился на гастроли, и побывал со своими необычными пантомимами в Харькове, Тбилиси, Воронеже и Минске. А в апреле 1961 года армянская труппа давала представление в Москве. В столице о «печальном клоуне» многие были наслышаны, и выступление Енгибарова в цирке на Цветном бульваре прошло успешно. С тех пор Енгибаровым «заболела» и Москва. Писатель, и в прошлом – цирковой артист Рудольф Славский рассказывал: «Многие завидовали такому успеху. Леонид был самодостаточным, порой жестким. Менторства, тем более глупого, не переносил. Некоторые считали это «звездностью», распространяли про Енгибарова байки. А он просто знал себе цену». В 1961 году Енгибарова ждали гастроли не только в Москве, но и в Одессе, и в Баку. Везде его ждал оглушительный успех. Вскоре Енгибаров отправился в первые заграничные гастроли в Польшу, где его снова ждал успех у зрителей.
Миниатюры Енгибарова очень нравились зрителям. Одной из таких миниатюр был номер под названием «Жажда». В ней героя Енгибарова сильно мучила жажда, и он замечал на высоком постаменте кувшин с водой. Он пытался до него добраться, однако это удавалось ему не сразу. Он много раз карабкался на постамент, падал, и вновь поднимался. Наконец, ему удавалось достать кувшин, он бережно брал его в руки, предвкушая момент утоления жажды. И в тот момент, когда он был готов выпить воду из кувшина, внезапно появлялась маленькая девочка. Она подходила к нему и, показывая на кувшин; просила отдать его ей. И клоун отдавал. А девочка садилась в сторонке и начинала поливать водой из кувшина свои песочные куличики. Кульминацией этой сценки была реакция клоуна на этот поступок девочки: он начинал улыбаться. «Клоун с осенью в душе» - так называли Енгибарова зрители. Директор «Росгосцирка» Мстислав Запашный рассказывал: «Все свои репризы и миниатюры он сочинял сам. Выступал в полной тишине – утверждал, что язык пантомимы понятней любого другого. Предложения озвучить номера категорически отвергал. А выговаривался – в притчах, новеллах, и каждая – откровение. Много писал о цирке, рассуждал о клоунаде, как ученый».
Другая знаменитая реприза Енгибарова называлась «Одиночество». Клоун выходил на манеж, и хотел прилечь, чтобы отдохнуть, но его выгоняли. Он находил другое место, но его снова выгоняли. Он остался один, смотрел в зал, и жестом просил зрителей: «Подойдите ко мне, помогите, мне плохо!». Но никто не шел. И тогда он покидал манеж медленной и странной походкой. Зрители аплодировали, но он уходил, не оборачиваясь. В 1960-х годах подобные цирковые выступления казались почти крамолой. Показывать репризы так, чтобы слезы у зрителей наворачивались было недопустимо. Но вскоре все изменилось, и в 1962 году во время гастролей в Ленинграде Енгибарову была вручена медаль за лучший номер года. Там же он познакомился в Марселем Марсо и Роланом Быковым, который стал его близким другом на всю жизнь.
С ростом популярности Енгибарова на него стали обращать внимание и представители других творческих профессий, в том числе и кинематографисты. В 1962 году Енгибарову предложили сыграть в кино самого себя. Режиссеры студии «Арменфильм» Г. Малян и Л. Исаакян сняли фильм о цирковом клоуне и назвали его «Путь на арену». Через год после выхода этой картины на экран к артисту пришла и широкая международная известность. На Международном конкурсе клоунов в Праге в 1964 году Енгибаров получил первую премию и был назван «лучшим клоуном мира». Это был ошеломительный успех для 29-летнего артиста, работы которого некоторое время назад мало кто воспринимал всерьез. Тогда же, в Праге, в чешских газетах были впервые опубликованы новеллы Енгибарова. Енгибаров в них много писал о любви, как правило - о несчастной, и отчасти благодаря этому о его личной жизни было много слухов.
– Поклонниц у Енгибарова хватало, – вспоминал Рудольф Славский. – Женщины влюблялись до безумия, иные ездили за ним по городам. Но сказать, что он был падок, не могу. Скорее, опасался поклонниц. А возлюбленных выбирал сам. Молва приписывала Енгибарову то одну жену, то несколько. Даже в официальных биографиях писалось об этом. Директор Ереванского цирка Сос Петросян рассказывал: «Леонид не женился ни разу. У него была единственная неофициальная дочь от ленинградской актрисы Ады Шереметьевой, блиставшей на экране в начале и середине 60-х. Где сейчас Шереметьева и дочь, не знаю – искал, но поиски результата не дали». Но если верить другим источникам информации – в 1965 году у Енгибарова в Праге родилась дочь Барбара, а её мамой была чешская журналистка и художница Ярмила Галамкова.
Сам Енгибаров о личной жизни рассказывать не любил, и обычно отшучивался: «Теперь моя биография - репризы, пантомимы, которые я делаю, сценарии, которые пишу для кино. Семейное положение? Убежденный холостяк. К поклонницам отношусь настороженно. Любимый цвет - зеленый. Любимый художник - Ван Гог. Композитор? Григ и Чайковский. Вы просили рассказать забавный эпизод из жизни? Пожалуйста, могу несколько. Я вспоминаю эпизод, который связан с моей прической. Наверное, зрители обратили внимание, что и в жизни, и на манеже я с длинными волосами. Я просто так привык с детства. Длинные волосы - это старинная армянская прическа, и я соблюдаю эту традицию. Случай же произошел такой. В скором поезде Астрахань - Москва некоторые из пассажиров узнали меня и просили автографы. Потом подошла проводница, пожилая женщина, и стала интересоваться, кто я. Когда я назвал свою фамилию, она сказала: «Как же, как же, моя дочка знает вас и даже наклеила вашу фотографию». Я поинтересовался, где фотография. Она говорит, что фотография в купе. Дочка, ей было уже 19 лет, работает вместе с ней. Я сказал: «Очень приятно», - а проводница добавила: «Только вы там не один, там вас четверо - еще трое ваших приятелей». Я понял: речь идет о знаменитом английском квартете «Битлз». Я спросил: «Можно посмотреть фотографию?». Она сказала: «Можно, только вы там на себя не очень похожи». Я зашел с ней в купе и увидел фотографии Ринго Старра, ударника квартета «Битлз», Джона Леннона, за которого проводница принимала меня, и Пола Маккартни, а четвертым был... Николай Васильевич Гоголь».
Конец 1960-х годов можно считать самым удачным периодом в творческой карьере Енгибарова. Он с успехом гастролировал как в СССР, так и в Румынии, Польше и Чехословакии. Помимо работы в цирке, Енгибаров выступал с «Вечерами пантомимы» на эстраде и писал прозу, которую отмечал Василий Шукшин и называл Енгибарова прекрасным писателем. Рассказы Леонида Енгибарова публиковались в журналах «Волга», «Москва», «Урал» и других изданиях. Позже Енгибаров начал сниматься в кино у таких мастеров, как Сергей Параджанов в фильме «Тени забытых предков» в 1964 году, у Ролана Быкова в фильме «Айболит-66» и у Василия Шукшина в фильме «Печки-лавочки». О Шукшине Енгибаров рассказывал: «Я счастлив, что знаком с Василием Шукшиным. Мой современник, великолепный писатель, великолепный актер». Тогда же были сняты два фильма, рассказывающие о творчестве талантливого клоуна: «Знакомьтесь, Леонид Енгибаров» и «2 Леонид 2».
Популярность Енгибарова часто приводила к курьезным случаям. Енгибаров рассказывал: «Я считаю, что клоун - это не профессия. Это мировоззрение. Все, что связано со смешными эпизодами в жизни, я запоминаю, хотя эти смешные эпизоды часто бывают и грустными. Вот один из них, который произошел в прекрасном, моем любимом городе Одессе. После представления в цирке у меня должен был состояться концерт пантомимы в Доме творчества. Я прибыл на концерт в одиннадцать вечера. Зал был полон. В основном собрались друзья, люди, которые меня хорошо знали. Мне было приятно перед ними выступать. Перед самым началом ко мне за кулисами подошел человек в кремовых штанах и сказал: «Здравствуйте, дорогой! Здравствуйте, наша радость! Разрешите, я вас представлю зрителям». Я сказал, что представлять меня не нужно, но человек в кремовых штанах так настаивал, что я ему разрешил. Я стою на сцене перед закрытым занавесом, а на авансцену выходит человек в кремовых штанах и произносит следующий монолог: «Дорогие наши друзья! Сейчас перед вами выступит артист, которого любит вся Одесса. Дорогие наши художники! Сейчас перед вами выступит артист, которого знает вся Европа. Сейчас перед вами выступит артист, я не боюсь этого слова, которого знает весь мир. Мы его безумно любим, мы его уважаем. Артист, который не произносит ни одного слова, и все абсолютно понятно. Выступает заслуженный артист республики... Махмуд Эсамбаев!». Когда я вышел на сцену, зал грохнул. А недавно в ГУМе ко мне подошла девушка, очень симпатичная, лет восемнадцати. Посмотрела на меня и дрожащим от волнения голосом спросила: «Скажите, пожалуйста, вы - Муслим Енгибаров?». Я ей ответил: «Нет, что вы! Я Леонид Магомаев».
В 1971 году Енгибаров ушел из «Союзгосцирка», после того как его учителя, друга и партнера Юрия Белова не выпустили на зарубежные гастроли. О Белове Енгибаров рассказывал: «Я многим обязан Юрию Павловичу Белову. Этот человек сделал меня. Я ему во всем доверяю. О нем могу рассказывать часами». Вместе они поставил моноспектакль «Звездный дождь», показанный в Ереване и в Москве в театре Эстрады. После показа спектакля «Звездный дождь» Леонид Енгибаров рассказывал: «Этот день я считаю последним в моей прежней жизни и первым в жизни актера и сценариста. С этого дня все, чем я живу, что меня волнует, так или иначе отражается на моей работе. Да, я ушел из цирка. Но меня там не понимали. Оформить выезд за границу - проблема, а я никуда сбегать не собираюсь. Добиться денег на реквизит - неразрешимая задача. В чем только не обвиняют меня! В чем только не подозревают! Не женат - значит, развратник. Покупает охапки роз - значит, транжира».
Енгибаров решил создать свой театр, и вместе с Беловым приступил к репетициям спектакля «Причуды клоуна». Работа над постановкой длилась пять месяцев, но в Министерстве культуры встретили начинание Енгибарова негативно. Когда он захотел назвать свой коллектив «Театром Енгибарова», ему запретили это делать. «Какой еще может быть театр? - заявили ему. - Назовите просто – ансамбль». А когда в газете «Советская культура» один из корреспондентов попытался написать восторженную рецензию на спектакль «Звездный дождь», его тут же одернули: «Эта тема сейчас нежелательна».
В 1971 году в Ереване вышла первая книга новелл Енгибарова под названием «Первый раунд». И в том же году Енгибаров снялся в фильме Тенгиза Абуладзе «Ожерелье для моей любимой» в роли клоуна Сурико. Популярность Енгибарова у зрителей была огромной, и он по праву считался одним из лучших цирковых артистов Советского Союза. В начале 1972 года с ним произошел случай, как нельзя лучше характеризующий отношение к нему зрителей. Леонид Енгибаров приехал в Ереван и пошел в цирк. В тот момент там шло представление, и, чтобы не мешать, Енгибаров тихо прошел в директорскую ложу и сел в углу. Однако кто-то из актеров узнал о его присутствии, и вскоре весь коллектив был оповещен о приходе Енгибарова. Поэтому каждый из выходящих на арену артистов считал своим долгом сделать приветствующий жест в сторону директорской ложи. Это не укрылось и от зрителей, они стали шептаться между собой и все чаще оглядываться в сторону ложи. В конце концов, инспектору манежа не оставалось ничего иного, как прервать представление и объявить: «Дорогие друзья! Сегодня на нашем представлении присутствует клоун Леонид Енгибаров!». Не успело стихнуть эхо этих слов под сводами цирка, как весь зал в едином порыве поднялся со своих мест и разразился оглушительными аплодисментами. Артист был крайне смущен таким вниманием к своей персоне, но ничего не мог с этим поделать. Ему пришлось встать и выйти на свет. Зрители продолжали горячо аплодировать, он пытался движением рук их унять, но у него это не получилось. И тогда он, в благодарность за такую любовь, на ходу придумал пантомиму: раскрыв руками свою грудную клетку, достал оттуда сердце, разрезал его на тысячи маленьких кусочков и бросил зрителям. Это было великолепное зрелище, достойное таланта прекрасного артиста.
С октября 1971 года по июнь 1972 года Енгибаров много гастролировал со своим театром по СССР. За 240 дней было им было сыграно 210 спектаклей. Всего с 1959-го по 1972-й годы Енгибаров создал не менее 100 реприз и миниатюр, снялся в шести фильмах, написал около 100 новелл, отработал более шести тысяч представлений. Он организовал собственный театр клоунады, успел поставить два цирковых спектакля, на 90 процентов состоявших из клоунских пантомим. С последним из них он объехал 30 городов – от Дудинки до Ялты, от Ужгорода до Красноярска, где заболел ангиной, но продолжал работать.
В июле 1972 года Енгибаров, формально находясь в отпуске, приехал в Москву, чтобы приступить к работе над новым спектаклем. Тот месяц был отмечен небывалой жарой и засухой. В Подмосковье горели торфяные болота, и в отдельные дни воздух был таким, что в нескольких метрах от себя невозможно было увидеть человека. 24 июля Енгибаров вернулся к себе домой после концерта в Зеленом театре. После выступления Леонид плохо себя чувствовал из-за ангины, которую переносил на ногах. Его мама Антонина Андриановна приготовила сыну ужин, и чтобы не мешать, ушла к подруге. Когда утром следующего дня она вернулась, Енгибаров по-прежнему лежал на кровати. Беспокоить его расспросами мама не стала. Ближе к вечеру Енгибарову внезапно стало плохо, и он попросил маму вызвать «Скорую». Прибывшие врачи спросили Антонину Андриановну о том, какими болезнями болел ее сын, и как чувствовал себя накануне. Енгибаров в момент приезда «Скорой» почувствовал себя лучше, и начал говорить медсестре комплименты. Врачи уехали, а два часа спустя Енгибарову вновь стало плохо. Мама снова вызвала «Скорую помощь», тем временем Енгибаров попросил дать ему бокал холодного шампанского. Однако шампанское сузило сосуды, и Енгибарову стало хуже. Приехавшие врачи оказали Енгибарову помощь, но было поздно – сердце артиста остановилось. В свидетельстве о смерти врачи записали: «хроническая ишемическая болезнь сердца». Матери артиста объяснили, что причиной смерти стал тромб, который образовался оттого, что сын вернулся с гастролей больным и продолжал репетировать с ангиной. Енгибарову в момент его смерти было всего 37 лет.
Елена Камбурова рассказывала: «Он был на два курса старше меня. Все студенты говорили: «О, Леонид Енгибаров, это надо видеть». Я видела его бесподобные пантомимические спектакли. А познакомил нас за кулисами цирка Ролан Быков. И совершенно неожиданно для меня Леня там же, за кулисами, предложил: «Давай попробуем сделать вместе программу...» Дал мне свой адрес, пригласил в гости. Я пришла, познакомилась с его мамой - они жили в деревянном домике недалеко от телевидения, от Останкино, и Леня говаривал: «Я - сторожевой пес Останкино». Мы начали обсуждать нашу совместную программу за двадцать дней до его ухода: у него оторвался тромб, и всё... Леня был удивительный человек. Садился в машину и спрашивал таксиста: «Вы знаете меня?.. Нет?! Я - народный артист Леонид Енгибаров, я - лучший клоун мира», - что в его устах звучало обескураживающе трогательно, по-детски. В нем сохранялось столько детского, непосредственного, чистого. Он чувствовал, что больше тридцати семи лет не проживет, и все свои последние двадцать дней говорил об этом. И еще говорил: «Я - гений. Понимаешь, я совершенен в своей работе. То, что делаю, я делаю «от» и «до». Все чувствовали себя в то лето, в июле семьдесят второго, отвратительно: стояла страшная жара, сушь, в Подмосковье горели леса и торфяники, в городе нечем было дышать. А Леня, хоть и был в отпуске, репетировал в Театре эстрады новые сольные концерты, готовил новые номера. Один из них показал мне: тело параллельно полу держится на одной руке, вторая рука козырьком у лба - тогда этого никто не делал. Я - абсолютно непьющий человек, и не очень понимала, когда Леня говорил: «Я немножко выпил вчера, но вроде обошлось...» Мы вместе пошли на день рождения к Евстигнееву, там Леня очень серьезно выпил, потерял ключи от дома, но ключ от моей квартиры открыл его дверь. Мы оставили Леню одного. Я еще подумала: «Чего это он так?» А через день его не стало...».
Рассказывал Олег Стриженов: «Однажды, когда я вернулся в Москву из очередной экспедиции в семьдесят втором году, раздался звонок Юры Белова, работавшего режиссером у Енгибарова в коллективе:
– Олег Александрович, приготовьтесь…
– Что случилось?
– Леня умер.
Вскакиваю в машину, мчусь на квартиру к Енгибарову в Марьину Рощу, где он жил в деревянной бревенчатой двухэтажке с мамой. Застаю Леню еще теплого, лежащего на диване. Над его головой висит мой портрет в роли Треплева из «Чайки». Он умер, а казалось, что спит. Остановилось сердце. Леня писал, что любил больше других великолепную четверку – меня, Васю Шукшина, Юру Белова и Ролика Быкова…».
Леонид Енгибаров был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
Текст подготовил Андрей Гончаров
ИНТЕРВЬЮ С ЛЕОНИДОМ ЕНГИБАРОВЫМ
В 1973 году я опубликовал в журнале "Смена" большое интервью, взятое у Леонида Енгибарова. Материал назывался "Как важно быть серьезным". Я решил перепечатать эту беседу, оставив все как было, но дать к ней своеобразное послесловие.
Эта беседа состоялась за месяц до его смерти. Я решил не менять в ней ни одного слова. Хотя, конечно, теперь по-другому смотришь на свои же вопросы, иначе понимаешь смысл ответов, жалеешь о том, что не спросил еще о многом.
* * *
Лауреат международных конкурсов, народный артист Армянской ССР, клоун, пантомимист, способный рассмешить миллионы телезрителей, артист, который ежевечерне, а в воскресные и праздничные дни трижды в день заставлял смеяться зрителей, пришедших на представление в цирк, Московский, Ленинградский, Ереванский, Минский, Пражский, Варшавский (их можно перечислять бесконечно долго). Каков он, этот человек?
Я знаю - теперь уже знал - его 13 лет, смотрел первое выступление Енгибарова на арене учебного цирка, в зале, вмещающем не более двухсот зрителей. И был свидетелем его триумфа на московском стадионе в Лужниках, когда ему аплодировали десятки тысяч человек одновременно.
Мне довелось видеть Леонида Енгибарова упоенным успехом, раздающим автографы почитателям и буквально через полчаса после этого расстроенным и злым, когда ни один человек не мог заставить его сказать хоть слово. Но интереснее всего было наблюдать Леонида за несколько секунд до выхода на арену. Тогда он преображался на глазах до неузнаваемости. А вечером устало шел пешком, всегда пешком, в дом, где его ждала мать.
Мне кажется, что я знаю его хорошо. Но написать о нем так, чтобы его узнали и вы, трудно. Трудно, ибо нужно было иметь счастье видеть Леонида Енгибарова в жизни, успевающего делать двадцать дел: писать новеллы, договариваться о встрече со зрителями, готовить новые пантомимы, заниматься разработкой реквизита и костюмов для очередного спектакля, хлопотать за молодого артиста, доставать только что вышедшие книги, спешить на просмотр в цирковое училище, сниматься в фильме, записываться на телевидении или на радио, и так далее, и так далее...
И я решил: пусть Леонид Енгибаров сам расскажет о Леониде Енгибарове. А я поставлю себя в положение человека, не знающего этого артиста, что позволяет задавать ему и такие вопросы, ответы на которые мне хорошо известны.
О клоунах сказано немало. Грустный клоун предстает перед нами в рассказах Куприна, нервный клоун - в романе Генриха Белля, странный клоун - в кинопроизведениях Феллини. А каков Леонид Енгибаров?
- Как возникло у вас желание смешить людей? Почему не избрали для себя более распространенной профессии? - Если бы я вас не знал, то обиделся бы, услышав такой вопрос. В нем какое-то пренебрежение к моей профессии, подтекст: мол, ничего путного из тебя не вышло, так в клоуны подался. Но постараюсь ответить серьезно, тем более что мне нередко задают именно такие вопросы.
Рассказ о себе всегда надо начинать с родителей. Это только в анкетах о родителях сообщают в последнюю очередь. А ведь в реальной жизни мы им обязаны всем.
Мои отец и мать никакого отношения к искусству не имели. Отец был знаменитым поваром. В последние годы он работал в ресторанах "Армения" и "Метрополь". А мама у меня портниха, сейчас на пенсии. Тем не менее мой старший брат Михаил хорошо рисует, средний, Рачия, - известный театральный режиссер, писатель, председатель Армянского театрального общества. А младший, то есть я, до сих пор не может определить, кто он.
- То есть как "не может определить"?
- Очень просто. В юности нравился спорт. Я увлекся боксом, стал мастером спорта. Потом заразился цирком... Мне кажется, что человек всегда мечтает добиться именно того, чего у него нет. Недаром говорят, что каждый комик мечтает сыграть Гамлета. Когда я был маленьким, я отличался от всех в семье полным отсутствием чувства юмора, что, наверное, сказалось при выборе учебного заведения после окончания школы - Училища циркового и эстрадного искусства. Это, как считали мои сверстники, было не смешно.
Но после долгих размышлений я решил, что это именно для меня. Что привлекало? Может быть, надежда развить чувство юмора. А если серьезнее - почти безграничные возможности цирка. Я стал клоуном. Но вот тогда-то мне захотелось сниматься в кино. Я снялся в шести картинах. Потом пришла другая страсть - начал писать. Более пятидесяти рассказов опубликовал. Не так давно в Армении вышла моя книжка. Я только что получил сигнальный экземпляр нового сборника рассказов "Первый раунд", уже на русском языке.
Пишу я на русском, ибо родился и вырос в Москве, в Марьиной роще. Отец у меня армянин, а мама русская. И дома на армянском языке отец говорил только с гостями из Еревана и с родственниками. В свое время я серьезно занялся армянским и научился на этом языке объясняться в любви, ругаться и с трудом читать рецензии на мои выступления в армянских газетах.
Казалось бы, все желания исполнились, но нет, теперь я мечтаю о театре. О театре, где я смог бы сыграть Хлестакова. Мне говорят, что я стар для Хлестакова. Тогда выдвигаю другое предложение: дайте роль Сирано в пьесе Ростана. Мне кажется, я сыграю эту роль. Никто не отвечает мне отказом, однако и не говорит "да". Но я уверен, что и это будет. Я счастливый человек - исполняются все мои желания, рано или поздно, но исполняются.
Сейчас я занят, как мне думается, самым главным делом своей жизни. Вместе с режиссером и моим другом Юрием Беловым по моему сценарию мы создали спектакль "Причуды клоуна". Спектакль этот - начало нового коллектива. Уже готовы сценарии следующих представлений - "О смешном и грустном", "Поэт".
- Значит, вы насовсем ушли из цирка? Чем это вызвано?
- Дело в том, что клоун призван заполнять паузы. В цирке выступают акробаты, жонглеры, иллюзионисты, гимнасты, турнисты, а клоун, что ни говорите, только заполняет пустоты между номерами, его задача - сделать незаметными для зрителей смену ковра на манеже, вынос и перестановку аппаратуры, элементов бутафории, а также дать разрядку зрителям после выступления тех или иных артистов.
Мне не раз говорили, одни - констатируя, другие - злясь, третьи - возмущаясь, что, когда я работаю на арене, это становится чуть ли не главным в программе. Говорили, что так нельзя, не принято, не годится... С одной стороны, меня это радовало. Выходит, я не просто заполнитель пауз, а артист со своей ролью, развивающейся от репризы к репризе, со своим характером, образом.
Однако я не мог не соглашаться и с критикой. И выход из этого положения я вижу именно в создании своего театра с моноспектаклями, где останутся мои репризы, клоунады, где появится масса новых трюков, но где все будет объединено одной идеей. Но цирк я по-прежнему люблю. И когда меня приглашают на манеж, я с радостью принимаю это предложение.
- Некоторые объясняют ваше стремление создать свой театр тем, что вы ищете славы.
- Ищу? Нет. Это неверно. Но, чтобы мне не пришлось вдаваться в долгий спор с "некоторыми", не согласитесь ли вы слегка изменить вопрос? Ну, скажем, спросите меня, как я отношусь к славе.
- Так как вы относитесь к славе?
- Для начала я укроюсь за спину Цицерона, который сказал: "Так как слава только отражение добродетели, неразлучный путник великих дел, то честные люди не должны презрительно к ней относиться". Кстати, он же сказал: "Даже те философы, которые писали трактаты против славы, не забывали ставить свое имя в заголовке своей книги".
Быть первым в чем-то - это великолепно. И потому, я думаю, каждый человек должен стремиться к этому. Слава – не только свидетельство заслуг. Одновременно она означает, что заслуги эти признаются многими. Слава нужна спортсмену, слава нужна слесарю, врачу и, конечно, артисту. Она все время напоминает, что завтра нужно работать лучше, чем вчера. В некотором роде именно она мера успеха, а следовательно, и труда. Другое дело, что слава, как и успех, может быть заслуженной и незаслуженной, скандальной, легкой, временной, курьезной... Какая у меня - судить не мне.
- Вы процитировали Цицерона. Любите древних авторов?
- Меня вообще интересует мир древних. Ведь и цирк - искусство, корнями уходящее в давние века. В моей библиотеке вы найдете и Боннара, и Софокла, и Еврипида, и Аристофана, и всех римлян, издававшихся у нас. Читая древних, многое можешь понять в современности. Но должен признаться, цитата из Цицерона - всего лишь цитата, я не могу, конечно, цитировать целые произведения, чего нет, того нет.
- Мы чуть-чуть отвлеклись от вопроса о славе...
- Нам помешал Цицерон.
- Хотелось бы, чтобы вы сказали несколько слов о своем отношении к поклонницам и поклонникам.
- Отношение самое разное. Мне неприятен тип околоартистических и окололитературных мальчиков и девочек, которые мечтают узнать лишь нечто пикантное об известном человеке, а если это не удается, сочиняют пикантности сами. Другое отношение к тем, кто пишет тебе умные письма, помогает советом в работе. Спасибо таким людям за то, что они есть.
- Считается, что клоун - человек общительный, веселый. Вас, наверное, часто приглашают в компании?
- Вы правы. Случается, я прихожу к знакомым и вижу, что все от меня ждут, когда я начну веселить публику. Ждут чего-то необычного. То ли я должен жонглировать пирожными с помощью ног и при этом рассказывать забавные истории, то ли есть, стоя руками на столе. Становится неловко, и тогда я стараюсь занять место где-нибудь в углу и молча наблюдать за всей компанией. А потом слышу разочарованные голоса: мы-то думали, что он... А он, смотрите, какой скучный человек... Общительный на арене, на сцене, я довольно замкнут дома, в кругу друзей. Да и друзей у меня не так уж много.
Самый верный друг - мама. Она готова к любым неожиданностям в моей жизни и всегда может отнестись к ним снисходительно.
Затем "великолепная четверка" - Ролан Быков, Юрий Белов, Олег Стриженов, Василий Шукшин. К ним я иду, когда мне грустно, когда трудно, когда весело и хорошо. Если ты знаешь, что не один, что у тебя есть друзья, - интереснее, легче жить. Ведь дружба - это не просто общение человека с человеком, это нечто большее, это полное понимание. И потому круг друзей не может быть обширен, как, скажем, круг знакомых, которых у меня очень много.
- Мы хорошо себе представляем рабочий день учителя, врача, слесаря, шофера, ученого. А каков рабочий день клоуна?
- Утро, как и у многих людей, у меня начинается с зарядки. Лично у меня - с изнуряющей. Артист вынужден быть всегда в форме. Поэтому приходится тренироваться, как спортсмену. После этого - репетиция: по 10-15 раз повторяю то, что умею делать, по 50 - то, чего не умею, но собираюсь показать зрителям. Среди этих номеров - эквилибр, когда я стою на пяти поставленных друг на друга металлических трубках - катушках большого диаметра; жонглирование зонтиками, некоторые акробатические номера...
После этих домашних репетиций читаю или пишу. Ежедневное чтение - газеты, журналы, книги - стало привычкой, необходимостью. Образованность клоуна - это тоже профессиональное требование. Кажется, Михаил Ильич Ромм говорил, что можно сыграть любого человека, но нельзя сыграть умного, если у тебя пустые глаза. У комика глаза не должны быть пустыми. А поэтому он обязан знать как можно больше, обязан разбираться в политике, искусстве, литературе, кино, театре, музыке. Все это в той или иной степени используется в работе.
После чтения я, как правило, обедаю. У артистов цирка особый режим. Позднее окончание работы требует эмоционального остывания, если так можно сказать. Даже утром совершенно не хочется есть, а перед работой обедать нельзя - будет тяжело выполнять акробатические номера, жонглировать, поэтому артист цирка и питается за несколько часов до выхода на манеж...
За час до начала спектакля в цирке или на эстраде я прихожу на работу. Таким образом, вот вам мой рабочий день: зарядка, репетиция, чтение, обед, короткий отдых, время на дорогу, работа в цирке. И так каждый день. Бывает, что в эти же часы нужно втиснуть еще съемки в кино или на телевидении, запись на радио и встречи со зрителями, участие в тех или иных концертах до начала работы в цирке или после вечернего представления, если мое выступление ставится в концертной программе где-то в конце. Так и живем. Довольно напряженно.
- Когда видишь вас на арене или на сцене, понимаешь: легкость, с которой вы работаете, - видимость. Одна только стойка "крокодил", когда вы стоите на левой руке, а тело вытянуто параллельно манежу, требует огромного усилия. Поэтому, наверное, закономерен следующий вопрос - о здоровье клоуна.
- К счастью, я здоров. На пенсию не собираюсь, хотя мне и осталось 5 лет до получения пенсионного удостоверения. В цирке пенсия назначается после того, как клоун проработал 20 лет, независимо от возраста. Как видите, наш труд приравнивается к самому тяжелому физическому. Поэтому и здоровье у клоуна должно быть геркулесово.
В цирке вас подстерегает масса сюрпризов. На голову норовят свалиться трапеции, блоки, гайки и другие предметы от тяжеловесных воздушных аппаратов. Одно неточное движение во время репетиции - и растяжение, ушиб, травма вам обеспечены. Вы дышите пылью, поднятой метлами униформистов. В такие минуты арену можно, наверное, сравнить с шахтерским забоем 1913 года. За кулисами время от времени вас кусают собаки и медведи, готовящиеся к выходу, а посему чувствительные и нервные. В цирковом буфете вас порой так кормят, что лучше заранее наметить часы для посещения терапевта, ибо все лучшее из продуктов отдается хищникам - львам, тиграм и пантерам... Я, конечно, утрирую, такова уж моя профессия. Но, говоря о требованиях к здоровью циркового артиста, не преувеличиваю нисколько.
- Вы человек увлекающийся. Вероятно, у вас есть и хобби?
- Признаюсь, я не люблю слова "хобби". С ним связано нечто модное. А мне неприятны увлечения, продиктованные модой. Вдруг стало модным вырезать из дерева, и этим занимаются все. Одно время было модно собирать свечи. Поэтому хобби в общепринятом смысле у меня нет, я ничего не собираю. Я увлекаюсь литературой. Много читаю, пишу сам. Люблю музыку, изобразительное искусство... Но сколько на земле не увиденного мною - я говорю о живописи, графике, о прикладном искусстве; сколько не услышанного - симфоний, концертов, просто прекрасных песен! Сколько?! Знаете, я подумал, что жизнь всегда коротка, сколько бы люди ни жили. Коротка, потому что человек не успевает сделать все, что им задумано...
Еще об увлечениях. Я люблю ходить пешком, но вряд ли это то, что вас интересует. Люблю спорт. Внимательнейшим образом слежу за всеми спортивными соревнованиями, особенно по боксу, я ведь сам когда-то занимался боксом всерьез.
- Сейчас я задам вопрос, на который не все отвечают охотно, но все-таки хотелось бы получить на него более или менее точный ответ, ибо каждый молодой человек рано или поздно начинает размышлять над тем, в чем смысл жизни. Что в ней главное?
- Вопрос "В чем смысл жизни?", наверное, близок к вопросу "В чем счастье человека?". А счастье, по-моему, в ощущении своей необходимости, полезности, в радости, которую получаешь от жизни... Если ты стремишься привнести в свой труд что-то новое, то всегда неизбежна борьба - с самим собой, с устаревшими представлениями, со всевозможными житейскими преградами. И когда ты выходишь победителем, ты счастлив. Не правда ли?! Думаю, это характерно не только для моей профессии...
Как и для большинства людей, для меня главное в жизни - работа. Хочется сказать свое слово в искусстве. Я ищу возможности соединения на первый взгляд несоединимого: цирка с театром, кинематографом, ли-тературой. Здесь бездна неоткрытого, и цель - проникнуть в нее как можно глубже.
- Есть ли человек, которому вы завидуете?
- Да. Это Василий Шукшин, прекрасный литератор, не менее прекрасный актер и режиссер. И удивительнейший человек! Он обладает богатством души, знаний, интеллекта. Книги его будут читать. Фильмы, поставленные им, будут идти...
- Для определения того, что достигнуто актером, статистика – не лучший метод. Но мне кажется, что в цифрах ваша жизнь будет выглядеть любопытной. Давайте попробуем "сосчитать" ее.
- Давайте. Живу на свете 37 лет. Работаю, как уже сказано, 15 лет. За эти годы участвовал более чем в 6 тысячах представлений. К этому можно добавить выступления по телевидению, съемки в шести кинокартинах. Написал более 100 рассказов и новелл. Десять человек считают меня своим учителем, а я их - учениками. Приятная цифра, если учесть, что цирковое училище в год выпускает максимум двух коверных. Получил более пяти тысяч писем от зрителей. Прочел, трудно точно сказать, но думаю, что не меньше трех тысяч книг. Выступил более 500 раз с рассказами о цирке, об искусстве пантомимы... И если уж вы хотите цифры, то давайте запишем еще такую: мною выпито... около 24 тысяч бутылок лимонада или минеральной воды. По 4 за представление. Каждое представление - это большой расход сил, и всегда хочется пить.
- Известно, что вы автор всех своих реприз и миниатюр. Сколько их в вашем репертуаре?
- Больше ста.
- Какое из шести тысяч выступлений запомнилось вам больше всего?
- То, которое было вечером 22 апреля 1961 года. Этот день навсегда останется у меня в памяти. Помню, днем было скверное настроение. Накануне от волнения плохо спал. По своей давней привычке на работу побрел пешком. Шел мокрый снег. На фасаде теперь уже старого Московского цирка на Цветном бульваре увидел огромную в подтеках дождя афишу, возвещающую о моих гастролях. Краски разошлись, и было впечатление - клоун плачет.
В гардеробной одевался механически. Посмотрел на себя в зеркало и тут только отчетливо осознал: это же мой дебют в Московском цирке. А что будет, если провалюсь?
Нет, это невозможно. Я репетировал даже ночами, я рвался в Москву, я боролся за право работать в Москве, говорил всем, что смогу. Я убеждал маму, что стану хорошим клоуном и что это хорошая профессия. Нет, я не провалюсь! Ни за что!
До сих пор отчетливо помню ревущий зал, когда закончилась клоунада "Бокс". И что-то совсем невероятное - вызовы после моего ухода за форганг, вызовы, будто это не цирк, а театр...
Я совсем не пользуюсь наклейками и париками. Мой сценический костюм почти тот же, что и в жизни. Я не пищу, не кричу на арене. Я молчу, и этот язык оказался понятен зрителю.
- И последний вопрос: легко ли быть комиком?
- Насколько это трудно, знают только сами комики. Клоун - это человек, который в обычном находит необычное. Отсюда комический эффект. Но я выхожу на манеж не для того лишь, чтобы смешить "уважаемую публику". Я выхожу на манеж, на эстраду для того, чтобы говорить с "уважаемой публикой". О добре и зле, благородстве и подлости, о любви и нежности. Возьмите мои репризы, пантомимы, клоунады. Их основная тема - человек. Вспомните "Бокс", где мой герой, слабый, хилый, побеждает силача, оскорбившего его чувства к девушке. Вспомните "Тарелки", "Акробата" - это не просто антре. Нет, здесь разговор со зрителем, хотя на манеже я не произношу ни слова... Одна газета назвала меня клоуном с осенью в сердце. Это приятно. Потому что осень - это раздумье. А ведь без раздумья, замечу вам, без самого серьезного отношения к жизни нет и не может быть настоящего клоуна. Об этом я помню каждый день, каждый вечер.
Вечер... Самое любимое время суток. Вечером я по своей старой привычке пойду пешком на работу. Вечером меня ждет шумный концертный зал, со сцены которого я рассказываю людям о жизни и о них самих. Вечером меня ждет переполненная чаша цирка, на золотистом донышке которой так тяжело и так радостно работать...
Автор: Владимир Шахиджанян
ФИЛЬМОГРАФИЯ:
1. 1963 — Путь на арену
2. 1964 — Тени забытых предков
3. 1966 — Айболит-66
4. 1969 — Берег юности
5. 1970 — 2-Леонид-2
6. 1971 — Ожерелье для моей любимой
7. 1972 — Печки-лавочки
15 марта 1935 года – 25 июля 1972 года
