С бабушкой и дедушкой мы были в Севастополе.
Дедушка — в командировке, бабушка — со мной на отдыхе. Ребенок должен был загореть, научиться плавать и поесть фруктов. С тех пор я ненавижу фрукты, больше не предпринимаю попыток научиться плавать и всегда сгораю на солнце.
Дедушка, мой моложавый, заводной дедушка, с которым можно было поиграть, был всегда на работе.
Бабушку занимали, в основном, продукты питания. Однажды я даже предпринял попытку самостоятельно добраться домой, решив, что бабушка меня бросила. Я до сих пор не понимаю, как можно час покупать полкило творога.
Одним из главных моих развлечений на данном курорте была езда на служебных машинах дедушки. Мне нравились военные черные «Волги», мне нравились «УАЗы» с брезентовым тентом… Каждой такой поездки я ждал с замиранием сердца. Матросы-водители уже знали меня и с удовольствием показывали устройство автомобиля, а некоторые разрешали посидеть за рулем.
Поезд из Севастополя уходил рано утром. Естественно, везти нас на вокзал должна была служебная машина. С тем самым водителем, который разрешал порулить.
Я уже ложился спать, когда дедушка вернулся с работы. И сказал, что машина попала в аварию.
Я так расстроился, что в сердцах сказал: «Ненавижу матросов!»
Это был единственный раз, когда я обидел дедушку. Сам того не желая, не понимая, чем.
Действительно обидел, потому что он воевал, он был матросом. Сильно обидел, надолго. Он переживал несколько дней.
А это расстроило меня куда больше, чем сорвавшаяся поездка. Я тоже переживал. Я думал об этом неделю.
И теперь думаю, когда прихожу на кладбище.
Высказывая обидное, ты не знаешь, кого обидишь.
Не обижайся, если это будешь ты.
Евгений Ехилевский
