Кто это в едином лакейском порыве марширует в портянках перед кремлевской стеной на пуантах, изображая солистов? Это люди, которых я пропустил бы вперед или обогнал, чтоб не делить с ними дорогу, поскольку у меня есть привилегия — не коротать время с теми, кто мне не нравится.
А за стеной случайные, или, теперь я думаю, закономерные, бесцветные, но не прозрачные персонажи играют жизнями тысяч людей. Моей, вашей… Никогда не задумывались, по какому праву? Ну ладно, может, вам нравится, что в Кремле кто-то думает о тебе. Правда, не в точности известно, что он ду’мает, и в точности неизвестно, что’ он думает. (И тот, что раньше сидел и курил трубку с «Герцеговиной флор», тоже думал. Обо всех. И работал один вместо всех тоже, как раб на галерах, и от этого ли, а может, от природы не добр был...) И этот не добр.
Как же я люблю Искандера за точное понимание предмета всеобщего всё еще обожания. Как он саркастически точен, как любим людьми, которые умеют читать. Как он, не нарушая ничьих границ, не аннексируя территории, соблюдая хельсинкские договоренности, создал свою страну, свой мир живых людей, среди которых хочется поселиться. А и селись! Обложки открыты. Заходи. Будь гостем. В Абхазии любят гостей.
Наша планета, одиноко несущаяся в космической темноте, освещается разумом и талантом своих великих граждан. Среди них Фазиль Искандер — писатель, поэт, философ. Эти граждане Земли помогают солнцу сохранить жизнь на нашей планете. Жизнь сохранить. Человеческую жизнь. Тем, кто понимает, что это такое. Не превратиться в скотов, открывающих охоту на себе подобных не потому, что голодны, а потому что темны, необразованны и озлоблены отсутствием разумного применения.
Мир потерян.
И народ под стать освободителям от жизни. Ему объяснили, что благополучие, которым обладают другие страны, украдено у нас, а не заработано трудом и законом чужеземных граждан. И он зол. И агрессивен. И готов, по мнению чиновников, затягивать пояса и с непонятной самому гордостью смотреть по телевизору, как умные специалисты по разрушению того, что начал строить еще Петр I, «заедаются» с просвещенным миром. А эти управляющие фоном ни за что не отвечают, но силуэт их напоминает мрачную фигуру, вышедшую из темной подворотни с обрезком трубы в руке и вопросом к прохожему, у которого, впрочем, неизвестно что в кармане (и на уме):
— Ты меня уважаешь?
— Я не хочу с тобой иметь дело. Но ты мне не страшен.
Это обидно. Но разве это повод для ожесточения? Займись своим делом. Прибери в доме. Оглянись, где живешь… Может, пройдет злость.
Два чувства дивно близки нам,
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
От культа недоброты, который насаждают сегодня в моей стране, есть прививка: это — Александр Пушкин, Николай Гоголь, Лев Толстой, Антон Чехов, Андрей Платонов, Венедикт Ерофеев, Фазиль Искандер… Наша культура, наше искусство, наш русский язык.
Ну, оглянись!
