Корейский кинематограф обладает крайней самобытностью, причём настолько, что иногда грань эстетического он переходит вовсе. Как правило, этот укромный уголок киноиндустриальной империи либо безусловно любят, либо так же безропотно ненавидят, а третьего как будто и не дано. Однако, «Паразитам» Пона Джун-хо удалось кардинальным образом переломить ситуацию. Фильм стал абсолютным фаворитом 72-го Каннского фестиваля, спровоцировав сначала 15-минутные овации, затем - первую «Золотую пальмовую ветвь» в истории южнокорейского кино.
Казалось бы, в фильме нет ничего нового: Пон Джун-хо словно глину в руках мнет уже изрядно потрепанный марксистский дискурс, грезит о прекращении классовой борьбы. Примерно о том же, о чем говорил фильм-победитель Канн 2018 года - «Магазинные воришки» японского автора Хирокадзу Корээда.
Впрочем, все не совсем так. Или даже совсем не так.
Хотя в предварительном обращении режиссёра к публике действительно была обозначена межклассовая рознь в качестве проблематики («Людям из разных слоёв общества нелегко даётся жизнь в одном пространстве», - заявил он), смысловая составляющая картины далеко не заканчивается бунюэлевским концептом «вскрытия» капиталистических пороков через тесноту пространства. Можно даже заподозрить автора в том, что своей речью он хотел сбить зрителя с толку, обмануть его всегда немного ограниченные ожидания.
Само название фильма - «Паразиты» - отсылает к жанру «хоррор» (в крайнем случае, к триллеру). На поверку же зрелище оборачивается чем-то совершенно иным. Правда, чем конкретно, сказать сложно: этот патетичный постмодернистский синкретизм всего и вся, ещё и облеченный в небанальный нарратив, нужно видеть.
«Злая и остроумная изнанка “Магазинных воришек”» - сравнение, которое прочно закрепилось в критике по отношению к нынешнему победителю Каннского конкурса.
Бедная и, как водится, довольно сплочённая корейская семейка в лице родителей Ки-тхэк и Чхун-сук, а также их отпрысков - сентиментального Ки-у и циничной Ки-джон, - обитает в жалком полуподвале, ежедневно силясь «словить» соседский вайфай и коллективно благодаря Господа в случае успеха операции. Из способов заработка у них - сборка коробок для местной пиццерии и многочисленные «планы» по выживанию (то есть аферы).
Звезды складываются так, что герои находят золотую жилу в виде богатой и доверчивой семьи корейских буржуа, на удивление не смыслящих практически ни в чем - ровно так же, как и их нищие подопечные. Это, правда, не мешает последним постепенно и все более уверенно укреплять позиции в богатом доме: репетитор по английскому, арт-терапевт, домработница и водитель. Обеспеченные люди во вселенной Джун-хо до неприличия наивны, любят тратить деньги и непроизвольно (и точно уж не со зла) воротят нос от удушливого и неприятного запаха бедности.
Их жизнь и жилое пространство беспощадно оккупируют эксплуатируемые. Что ж, так тому и быть (может, это и есть справедливость?), но все-таки быть не долго. В конце концов, по точному выражению режиссера, все закончится «жесткой путаницей и стремительным падением».
Картина состоит из потока авантюр, напоминая об эйзенштейновской неизменно востребованной идее фильма как аттракциона. Быстрая смена сцен не даёт устать глазу и мысли, а юмор во всем его многообразии (контаминация трагического и комического, ирония и сарказм на грани, комедия положений) и крайне богатая жанровая составляющая (от кровавого слэшера через абсурдистский треш к социальной драме) удерживает высокую планку спрессованной новизны.
В кадре высмеивается все, что можно (и даже нельзя, но очень хочется): от современного искусства и псевдонаук до Северной кореи. Вышеупомянутый комизм на материале трагедии удаётся режиссёру блестящим образом. Трагическое выступает тут компонентом общего ироничного спектра - вовсе не из жестокосердия, а из жажды игры с тяжеловесными темами. Игры как новой, единственной и безапелляционной правды алчет и искушенная публика. Так что вопрос о правых и виноватых испаряется за своей вторичностью.
На всякий случай, пусть не будет прав никто. Ведь и правда, вокруг одни сволочи и кретины. Богатые - потому что бесконтрольно потребляют, эксплуатируя других; бедные - потому что не хотят в классическом понимании работать, а хотят быть эксплуатируемыми. Все мы время от времени забываем думать, двигаясь по инерции.
В общем, каждому по потребностям не хочется, а по способностям как-то не получается. Но жить и выживать все-таки нужно. Поэтому приходится паразитировать.
Анна Стрельчук, Канны
Источник
