Вышедший в российский прокат фильм Кристофа Оноре «Одной волшебной ночью» выглядит очень скромно постановочно и легкомысленно по существу. О том, почему при этом он оставляет такое долгое и приятное послевкусие,— Андрей Плахов.
В финальных титрах картины режиссер благодарит Вуди Аллена, Ингмара Бергмана, Бертрана Блие, Веру Хитилову и еще нескольких кинематографистов. Удивительным образом все упоминания более чем уместны. Смотря картину Оноре, действительно вспоминаешь то «Маргаритки» Хитиловой, то «Сцены из супружеской жизни» Бергмана, то сразу все фильмы Аллена и Блие. Режиссер ухитрился вместить эти и многие другие реминисценции (например, вуайеристское «Окно во двор» Хичкока) на пятачок парижского квартала в районе Монпарнаса. Как раз там располагаются квартира, где обитают герои, небольшой отель напротив и кинотеатр «7 Cinemas»: в нем наряду с новой лентой Франсуа Озона наверняка крутят вышеперечисленные фильмы.
Бородатого молодого любовника зовут Асдрюбаль Электора: имя, ассоциирующееся с основами римского права. Именно право преподает Мария, а Асдрюбаль — один из многочисленных учеников героини, с которыми она имеет обыкновение спать. Впрочем, иногда она знакомится с будущими партнерами прямо на улице — подобно героине «Верности» Нигины Сайфуллаевой. Уже из этого сюжетного зачина видно, что придуманная Оноре конструкция высмеивает стереотипы фемдвижения: вы хотели независимую женщину, противостоящую патриархату, так получайте мужика в юбке, ведущую себя как водевильный ловелас.
Марию, стройную шатенку уже под пятьдесят, играет Кьяра Мастроянни, справедливо награжденная за эту роль призом программы «Особый взгляд» Каннского фестиваля. Дочь двух знаменитейших европейских актеров, Марчелло Мастроянни и Катрин Денёв, она несет в себе сходство с обоими. Кристоф Оноре давно развивает традицию мюзиклов Жака Деми, а его фильм «Все песни только о любви» — свободный сиквел «Шербурских зонтиков», где героиня Денёв в музыкальных речитативах вспоминает романтические минувшие дни, а ее взрослую дочь играет Кьяра Мастроянни, постоянная актриса, можно даже сказать, муза Оноре. С ее образом он связывает и драматический слом, переживаемый женщинами целого поколения, и комедийную сторону процесса тотальной феминизации.
Ришара, обрюзгшего мужа-подкаблучника Марии, играет актер и музыкант Бенжамин Бьоле, экс-супруг Кьяры Мастроянни и отец ее ребенка. Это остроумное решение, как и идея раздвоить его образ. Когда Мария, уличенная в неверности, перебирается из квартиры в отель напротив, к ней в номер 212 является муж, но в гораздо более привлекательном облике двадцатилетней давности. В этой ипостаси Ришара играет самый востребованный молодой актер Франции — Венсан Лакост. Потом появляется Ирен (Камиль Коттен, в другом возрасте — Кароль Буке), бывшая музыкальная учительница Ришара, с которой он начал спать еще с криминальных подростковых лет.
В общем, сплошной харассмент и нарушение правил новой прогрессивной морали. Они оказываются так же подвергнуты осмеянию, как и цифра 212. Под этим номером в Кодексе, принятом еще в эпоху Наполеона, формулировалась обязанность супругов соблюдать взаимную верность. Что, разумеется, только способствовало укреплению идеи адюльтера как ключевой для французской культуры. Помимо нее, Оноре легко играет с другой национальной традицией, идущей от бульварных театров и повлиявшей на поэтическое кино. И вот уже в комнату, не скрывающую, что это просто театральная декорация, сыплется искусственный снег. А когда под крышами Парижа собирается целая футбольная команда любовников Марии, это уже мариводаж и одновременно почти парафраз феллиниевских «Восьми с половиной».
Кстати, в новом фильме Оноре герои не поют, однако музыки звучит предостаточно — от Скарлатти до Жана Ферра и Катарины Валенте, а также Барри Манилоу и самого Бьоле. Звучат также стихи Аполлинера и Арагона, а Шарль Азнавур является дважды. Сначала — песней за кадром, когда Кьяра Мастроянни походкой хозяйки своей судьбы шагает по Парижу. Потом карикатурой на самого себя — еще одним пришельцем-призраком в леопардовом пиджаке, который олицетворяет глупый и пошлый Здравый Смысл.
Андрей Плахов
