14 июля исполнилось 100 лет со дня рождения известного шведского режиссера Ингмара Бергмана. Он начинал как драматург, позже занялся написанием сценариев к фильмам. Как режиссер Бергман дебютировал в 1946 году с картиной «Кризис». Фильм не стал финансово успешным, но в целом был неплохо воспринят зрительской аудиторией, став отправной точкой режиссерской карьеры Ингмара Бергмана.
Киноязык Ингмара Бергмана метафоричен и самобытен, в его фильмах прослеживается четкая психологическая линия. Бергман рассматривает человека с пристальным вниманием: его интересуют личные мотивы, страхи, уязвимость и непреодолимое желание обрести смысл жизни. Режиссер действовал как тонкий психолог, наделяя своих киногероев сложным характером и помещая в необычные жизненные ситуации. Soyuz.Ru попросил практикующего психотерапевта Дениса Букина прокомментировать фильмы режиссера, в которых рассматриваются важные человеческие проблемы.
«Стыд» (1968)
Свобода и выбор
Жизнь требует от нас решений. Возможность принимать решения и есть свобода. Иногда свобода тихая и ненавязчивая – она как компьютерная программа открывает перед нами окно с кнопками «Продолжить» и «Отменить». Пользователь привычно нажимает «Продолжить», и это его выбор – ничего не менять. Однако в какие-то моменты свобода вторгается в жизнь настойчиво и неотвратимо. Жизнь не просто предлагает выбор – она требует его. От решения невозможно отказаться, и оно радикально повлияет на всю дальнейшую жизнь. Брак, рождение ребенка, смена работы, переезд. Оставить все как есть – тоже решение: не жениться значит решить остаться холостяком. Не уволиться – выбрать текущую работу вместо новой, отказаться от предложения переехать – значит остаться там, где ты есть сейчас.
В фильме «Стыд» (1968) музыканты Ян и Ева Розенберг живут на острове в море. Они перебрались туда по рекомендации врача после того, как у Яна обнаружили проблемы с сердцем. Начинается война, и супруги оказываются между двух огней. Остров захватывает одна из воюющих сторон. Военные снимают ролик, в котором Ева якобы приветствует захватчиков. Когда контроль над островом возвращает себе другая сторона, супругов обвиняют в коллаборационизме. Ян и Ева, которые в начале войны не могли зарубить курицу, пытаются выжить в сложившихся кошмарных условиях, и начинают меняться. Ева уступает домогательствам влиятельного чиновника, который угрожает отправить супругов в концлагерь. Ян убивает людей – сначала под дулом автомата, а потом – чтобы добыть себе хорошие ботинки взамен изношенных.
Писатели-экзистенциалисты Альбер Камю и Жан-Поль Сартр разрабатывали понятие свободы в период фашистской оккупации Франции и позже участвовали в отрядах Сопротивления. С их точки зрения даже в ситуации кажущейся несвободы и принуждения у каждого есть выбор. Один в опасной ситуации выбирает безопасность и опускается, другой с риском для жизни остается человеком.
Война, тоталитарное государство или чрезвычайные обстоятельства обостряют этот выбор, доводя его до крайности, но и в мирное время бремя свободы тяготит не меньше. Смириться с оскорблением начальника и не потерять работу или ответить и оказаться на улице? Заниматься тем, что приносит предсказуемые деньги или попробовать реализовать давнюю мечту? Вступиться за прохожего или пройти мимо, поддержать гражданский протест или отсидеться дома, выполнить преступный приказ или пойти под суд за отказ подчиниться? Современная социальная система с ее мощным экономическим принуждениям направляет жизнь в заданное русло: учись, работай, накапливай, подчиняйся. Однако выбирая успех и подчиняясь обстоятельствам можно зайти очень далеко. Фильм «Стыд» сталкивает зрителя с простой мыслью: у всех поступков есть последствия и ответственность. Пассивное следование чужому принуждению заставляет совершать поступки, за которые стыдно. Настолько стыдно, что даже смерть – не самое плохое, что может произойти. Осознание этого расширяет свободу и помогает справиться с экзистенциальной тревогой. В самых трудных жизненных ситуациях у человека есть выбор, и сохранить человеческое достоинство, многое при этом потеряв – не самый худший вариант.
«Персона» (1966)
Одиночество и потребность в близости
Потребность в близости и участии «встроена» в психику человека. Новорожденный младенец жизненно зависит от родителей, он попросту не выживет без их заботы. Он вынужден налаживать отношения с другими, и эта необходимость-потребность сохраняется на всю жизнь. Каждому хочется тепла и близости, и в то же время абсолютная близость невозможна. В бытовом плане у друзей свои дела, разрыв с родителями неизбежен, дети уходят, друзья заняты своими делами. Все мы разные и не можем до конца понять друг друга. В конечном счете, каждый человек – отдельная вселенная, запертая в черепной коробке.
Название фильма «Персона» (1966) отсылает к античной традиции театрального лицедейства. Персоной тогда называли маску с отверстием для рта на лице актера. В понимании швейцарского психоаналитика Карла Густава Юнга Маска или Персона – архетип, с помощью которого человек играет свою роль в обществе других людей. Это публичное лицо, обращенное к другим. Сторона личности, с помощью которой человек адаптируется к обществу.
Актриса Элизабет Фоглер внезапно замолкает во время спектакля. С этого момента она перестает говорить. Психиатр заключает, что она здорова, но находится в состоянии, напоминающем оцепенение. Для излечения он советует ей отдых на природе, и Элизабет едет к морю в сопровождении сиделки Альмы. Оказавшись наедине с молчащей Элизабет, Альма вынуждена говорить сама. В своем монологе она открывает Элизабет свою жизнь, погружаясь в самые интимные подробности. Со временем женщины «сливаются» в одну личность, но однажды Альма перехватывает письмо Элизабет и пугается собственной уязвимости. Альма мстит за свою слабость, и, казалось бы, уже произошедшее желанное слияние и совершенное взаимопонимание, разрывается.
Одиночество как экзистенциальная проблема обостряется в самых разных жизненных ситуациях. Одиночество тревожит, когда у человека нет семьи, не складываются или распадаются отношения. Но оно может быть и в «идеальных» отношениях, когда мы ждем от партнера полного понимания, возлагаем на него обязанность составлять смысл нашей жизни. В браке каждый сам отвечает за свою жизнь, и попытка «слиться» с другим не приводит ни к чему хорошему. Во-первых, жить за себя и за партнера невыносимо тяжело. Во-вторых, тот, кто полагается на другого, рано или поздно потребует ответа за ошибки обоих. Трудно примириться с мыслью, что абсолютное слияние невозможно, и все мы одиноки в мире. Но осознание этого развязывает руки для собственной жизни, помогает установить границы своей личности и налаживать взрослые продуктивные отношения с другими. Фильм «Персона» работает как полноценный сеанс психоанализа. Сопереживание героям очищает душу, а открытый финал вполне в духе психоаналитика Жака Лакана оставляет зрителя с вопросами, которые продлевают терапевтическое действие истории за пределы оплаченного времени.
«Причастие» (1962)
Смысл жизни
Человек оказывается выброшенным в жизнь без инструкций и пояснений. Единственный среди всех живых существ, он может осознать смысл своей жизни, но смысл этот ему не задан. Пустоту, которая возникает из-за отсутствия смысла, каждый заполняет по-своему. Кто-то живет по привычке, кто-то – по традиции. Одним помогает вера, другим – ежедневные удовольствия. И у всех есть общее: временами накатывает ощущение пустоты и сомнение, и от этого становится страшно.
Главный герой фильма «Причастие» (1962) – пастор Томас Эриксон. Его любимая жена умерла, а сам он усомнился в вере. Томаса любит школьная учительница Мэрта Лундберг. Она хотела бы посвятить жизнь любимому мужчине, но Томасу никто не нужен. Любовь Мэрты в тягость Томасу, а его сомнения в вере мешают предотвратить самоубийство одного из прихожан. Перед очередной службой с Томасом заговаривает церковный служащий Альгот Фревик. Как человек, мучимый болями, он обращает внимание, что верующие преувеличивают значение физических страданий Христа, и что еще больше, чем от истязаний, Христос страдал от богооставленности в последние часы крестных мук. После разговора Томас произносит первые слова службы в церкви, где нет никого, кроме Альгота, Мэрты и самого пастора.
Австрийский психиатр Виктор Франкл часто цитировал Ницше:
«Тот, кто знает, зачем жить, может вынести почти любое как».
Человек может справиться с любыми жизненными обстоятельствами – болезнью, бедностями, потерями и одиночеством, – если у него есть смысл преодолевать их. В то же время даже самая благополучная жизнь выливается в депрессию на фоне смысловой пустоты. Вопрос смысла жизни часто возникает на сеансах психотерапии. Чаще, чем принято считать. И на этот вопрос не бывает готового ответа: для каждого человека смысл свой. Роль психолога в осмыслении смысла состоит в том, чтобы быть беспристрастным собеседником в разговоре о нем, задавать вопросы, не судить и поддерживать. Альгот не судит Томаса, не морализаторствует, не советует. Томас что-то понимает для себя, и это уменьшает его тревогу и облегчает его душевные страдания.
«Седьмая печать» (1957)
Конечность бытия
Человеческая жизнь конечна, и пока никто из ученых не изобрел средство для бессмертия. Осознание конца – сильнейший источник тревоги, но в тоже время и мотивация к полноценной жизни. В одном из интервью Ингмар Бергман говорил, что снял фильм «Седьмая печать» (1957), чтобы справиться с собственным страхом смерти. В фильме рыцарь Антониус Блок с оруженосцем Йонсом возвращаются из десятилетнего крестового похода. По пути они встречают Смерть, и та предлагает рыцарю партию в шахматы. Если выиграет Смерть, она заберет рыцаря и всех рядом с ним, если проиграет – оставит его жить. Антониус и Йонс идут по стране, и Смерть идет за ними по пятам. Вокруг них чума, вражда и насилие. Они постоянно возвращаются к не доигранной партии. В итоге выигрывает Смерть, но Блок обманом отвлекает ее, чтобы спасти семью бродячих актеров с маленьким ребенком. В финале рыцарь со спутниками добираются до родных краев, и Блок встречается с женой. Наутро их всех забирает Смерть.
Со смертью невозможно до конца примириться. Между ее символическим пониманием и реальным всегда будет пропасть, поэтому смерть непостижима. Люди, пережившие смертельную угрозу, часто отмечают, что она изменила их отношение к жизни, сделав ее насыщеннее и интенсивнее. Конечность бытия придает ему вкус. Если впереди бесконечная жизнь – нечего ценить, а люди часто живут, отодвигая мысль о конце. Они ведут себя так, будто у них впереди вечность, и это ловушка, которая мешает жить и наслаждаться каждым днем. В этом смысле нам всем грозит смерть, и сопереживание рыцарю действует как сеанс психотерапии. Вместе с рыцарем мы оказываемся лицом к лицу со смертью. Невозможно обыграть смерть, но можно жить в ее присутствии и на время перехитрить ее, как это сделал Блок. Жизнь – длинная партия со смертью. Пока мы играем – мы живы, и за «партию» можно прожить продуктивную и насыщенную жизнь.
Просмотр фильмов в поисках ответов на собственные «психологические» вопросы напоминает практику упражнений буддистских монахов, когда неожиданные и парадоксальные вопросы ведут к просветлению. Для интеллектуального зрителя фильмы Ингмара Бергмана будут интересны с точки зрения их влияния на последующих авторов. Например, можно проследить прямые параллели между Седьмой печатью» Бергмана и сказкой Барда Бидля о трех братьях из книги «Гарри Поттер и Дары Смерти», да и cама история Гарри Поттера во многом повторяет путь Антониуса Блока. Возможно, секрет успеха знаковых фильмов и книг кроется в их способности помогать справляться с экзистенциальной тревогой: люди любят видеть на экране себя, и вместе с героями преодолевать кризисы собственной жизни.
