Самый большой цикл передач в программе «Дорога к храму» у меня получился об Иоанне Златоусте, о выдающемся христианском просветителе и ученом-богослове. Сорок восемь передач по двадцать пять минут каждая! По жанру это были беседы о природе и закономерностях человеческих пороков и достоинств, о простых и сложных жизненных ситуациях. Каждая передача завершалась философским обобщением. Вся программа имела элементы нравственнопедагогического характера.
Мы проделали большую работу и получили множество благодарных отзывов от своих телезрителей. В передачах принимали участие ученые из университетов, общественные деятели, поэты, писатели. Конечно же, без священников нашей епархии мы не обошлись. Они, по сути, в каждой передаче были теми участниками, которые должны были, по нашему замыслу, обобщать тему.
Мне было очень интересно со всеми работать. Сталкивались разные мнения. В период работы над этим циклом, мне мысленно и духовно помогал мой Мастер Григорий Львович Рошаль. Чем он мог помочь в этой деликатной программе, спросите вы? Он помог тем, что в свое время дал мне представление о том, каким должен быть настоящий режиссер.
Что делает ребенок в детской игре? Рошаль объясняет:
«Сидя верхом на стуле, он воображает себя скачущим верхом на лошади, размахивая руками – машущим крыльями, а раскинув руки и гудя, представляет себя аэропланом или даже целой эскадрильей, если за ним бегут другие ребята. Дети в свою комнату тянут все, что они видят в мире, а так как они в этом возрасте «наглы», то они могут притянуть даже луну и всю вселенную. Моя внучка, переходя в другую комнату, говорит: «Это уже Америка».
«Верить Богу», или «Верить в Бога?» – Произнес я вслух, как бы размышляя над двумя фразами. Основной свет в павильоне был уже выключен. Ведущий ушел разгримировываться. Монтажер за пультом проверял качество только что записанного видеоматериала. В павильоне мы остались вдвоем со священником.
Вы изучали в институте законы статики и динамики? – спросил меня отец Андрей. Он, видимо, услышал слова моих размышлений.
Мы изучали законы режиссуры, – я стал рассказывать ему, что в режиссуре есть понятия «пауза», «ритм», «темп».
С Рошалем мы разбирали подробно разновидности пауз в искусстве кино. Пауза это очень мощное выразительное средство. Ритм и темп повествования в кино, как и в музыке, создает художественную динамику произведения. Рошаль рассказывал нам о том, как Эйзенштейн во время монтажа своих первых фильмов придумал способ определять динамику монтажа. Он перематывал склеенную киноленту между двумя пальцами. Склейки чередовались в определенном ритме. Он чувствовал, что склейки могут чередоваться, например, в ритме марша, или в ритме вальса. Это открытие позволяло впоследствии управлять длиной кадров и организовывать внутри этих кадров содержательное действие.
Тогда вам будет более понятно, чем другим, – отец Андрей не перебивал мой монолог о режиссуре Рошаля. Он внимательно слушал и, по всему было видно, готовился к серьезному разговору со мной.
Однажды, это было в начале нашего сотрудничества, он вот так же сделался серьезным и поведал, что во время службы в армии работал в секретной военной лаборатории. Там изучались нейролингвистические технологии. Пауза, ритм и темп были предметами для исследования психологического состояния человека. Оказывая влияние различным способом, можно управлять не только эмоциями, но и поведением человека. С тех пор мне вдвойне стало интересно с ним общаться.
Надо сразу сказать, что вызвать его на серьезный и откровенный разговор всегда было непросто. Он не любил разговаривать попусту. Для него любой предмет был объектом серьезного и глубокого разговора о Боге. Это был всегда не простой разговор с философским обобщением в конце.
Работая вместе над передачами «Дорога к храму», мы подружились. Я иногда рассказывал о годах своей учебы, о своем мастере. Отец Андрей всегда с удовольствием повторял, что Господь главный режиссер Бытия. Всем нам надобно учиться у Него. А в этой учебе нужны хорошие наставники. Я был доволен. Наш Рошаль говорил нам то же самое.
Ваш наставник должен был вам объяснить, что секреты статики и динамики – это суть вашей профессии. Вообщето, это суть всякого бытия. Поймешь эту суть, станешь творцом, – так говорил отец Андрей.
Вы правы, святой отец! Рошаль много говорил с нами о статике и о динамике. Конечно, не с точки зрения физики! Вот, например, статичная мизансцена заставляет зрителя остановить взгляд и внимательно рассматривать, раскрывать, изучать содержание. Динамичная, наоборот, заставляет следить за развитием, за движением. Динамичное мизансценирование движущейся кинокамеры делает зрителя соучастником движения. Зритель становится неким путешественником к сути, к идее фильма. Даже в сценарии мы используем статику и динамику! Глаголами мы движем мысль горизонтально, событийно. Прилагательными мы раскрашиваем это движение. Ну, а существительными мы останавливаем движение мысли и направляем ее в глубину, в тайну сути.
Вот видите, как хорошо научили вас. «Верить в Бога» – это состояние динамичное. Сначала человек идет в Нему, потом сомневается, шатается из стороны в сторону. Кто-то мешает двигаться. Искушений много. Тормозгаз, задняя скорость. Усердие помогает не сбиться с пути. Сами знаете, прямых и ровных дорог не бывает.
Да, уж! Сюжет фильма, как раз, и должен строиться на такой динамике.
И вот наступает момент, когда мы остановились и начинаем «Верить Богу». Что это – статика? Нет, начало другого движения. Его не видно. Оно в душе. Его можно лишь почувствовать…
