Глава II. «Хочешь, чтобы тебя убили?»
Таможня
Спустя мгновение я уже шел по длинным коридорам нью-йоркского аэропорта. Американцы улыбались, а русские делали вид, что им все по барабану. Наша пресловутая национальная модель поведения: только лохундра из Сыктывкара может себе позволить лыбиться, глядя на статую Свободы; настоящий пацан всегда распальцован: держит руки в карманах и, если и покидает границы Brighton Beach, то только в случае крайней необходимости.
Ну, а коридор вскоре раздвоился: один был для американских граждан, а другой для всех остальных. Куда ведет первый, я, врядли, когда-нибудь узнаю, но вот второй довольно скоро вывел меня в огромный зал с невероятным количеством разного цветного народа и с десятью или двадцатью очередями, ведущими к, гордо восседающим за столами, таможенникам. Мы с Аней подошли к одной из очередей и стали дожидаться пока нас вызовут.
Покажи, значит, им свой паспорт, декларацию, приглашение из лагеря и все вроде
ОК, нет проблем.
Excuse me, is there anyone who can speak Russian? раздался чей-то голос.
Мы обернулись. По залу туда-сюда носилась черная женщина в форме, отчаянно пытаясь найти кого-нибудь, кто говорит по-русски.
«Are you Russian?» обратилась она ко мне.
«I am».
«You speak English?»
«So so». («Так себе».)
«Great! Mmm Can you help me, please?»
Как оказалось, американскую таможню заинтересовал один болгарин, который ни слова не понимал по-английски. Его проводили в комнатку для подробного допроса, обыскали и хотели задать пару вопросов. А я, по сути дела, должен был выступать в роли переводчика.
«Спросите его, пожалуйста, кто ему делал визу?»
«Кто вам делал визу?» перевел я.
«Посольство».
«Американское посольство».
«У него гостевая виза, где его приглашение?»
«Они на приглашение хотят посмотреть».
Болгарин сразу как-то поник.
«У меня жена умерла Хочу поработать просто Жизнь сначала »
«Ммм Он говорит, что потерял приглашение. Поверьте, ему визу бы без него не дали, это точно».
«Ну, а где у него хоть друзья живут?»
«У вас знакомые есть в Америке?»
«Есть. В Нью-Джерси».
«В Нью-Джерси живут».
«А он бла-бла-бла?»
«Excuse me?»
«Он бла-бла-бла?»
«Простите, не понимаю».
«Хорошо, скажите, что он может идти. Дверь вон там, в конце коридора. И спасибо вам».
«Не за что».
Мы все немножко друг другу поулыбались, затем женщина поставила болгарину в паспорт печать, и мы с ним пошли к выходу. Никто нас не останавливал, мы дошли до двери, открыли ее и, неожиданно для самих себя, оказались в зале ожидания Таможня была позади
Что удивительно, я не чувствовал никакого культурного шока, о котором пишут все кому не лень. Попытки найти у себя хоть частичку языкового барьера не увенчались ничем: я бегал как безумный по залу ожидания и спрашивал всех подряд, как я могу доехать до Манхэттена, делая вид, что не замечаю огромных плакатов, на которых все подробно объясняется. Когда мне это надоело, я вышел на улицу, с огромным облегчением выпустил клуб сигаретного дыма в серое Нью-Йоркское небо, и разыскал Аню с тремя невероятно тяжелыми баулами.
«Ну что, как поедем-то?»
Аня улыбнулась.
«Здесь есть специальные автобусы shuttle».
«Что значит специальные? Билет в десять раз дороже?»
«Ну Пятнадцать долларов».
Я схватился за голову. Положение мое было незавидно: 315$ и совершенно незнакомая страна. Естественно, я предложил поехать на метро, но Аня почему-то этому страшно воспротивилась.
«
«Да кто нас убьет? Все ездят, ничего страшного».
«Вова, поверь мне. Я знаю, что делаю».
«Ну ладно, ладно, хорошо».
Мы подошли к остановке, по которой взад вперед подпрыгивающей походкой ходил какой-то негр. Аня встрепенулась:
«Это продавец билетов на автобус».
«Ну, да, конечно. Деньги возьмет, а потом ищи свищи. Ты что, фильмы с Мартином Лоуренсом не смотрела?»
«Вова, это точно продавец, я же не первый раз здесь».
С великой неохотой я отдал «продавцу» деньги и, хоть и получил какой-то талон, не отрываясь, ходил за негром до самого прихода автобуса. Долго волноваться, впрочем, мне не пришлось автобус появился довольно скоро, мы с Аней заскочили на заднее сиденье и спустя пару минут благополучно покинули территорию аэропорта
Первым, что встретилось нам на пути, был район Queens: зеленые лужайки, широкие дороги и бесконечные вереницы абсолютно идентичных домов. Там были целые группы бездушного архитектурного трафарета, перед каждой из которых находился маленький магазинчик и, огороженная колючей проволкой, детская площадка. Еще и, как назло, пошел дождь, добавляя в этот и так унылый пейзаж какую-то мрачность и безнадежность. В общем, как вы понимаете, Куинс, по своему определению, никак не может заинтересовать человека, хотя именно в этом районе находится самый крупный в Америке музей кинематографии (American Museum of the Moving Image). Впрочем, имейте в виду, что музей этот достаточно антиквариатный: киноиндустрия до пятидесятых годов, никакой современности
Ехал автобус, время бежало, и за окном стало появляться какое-то оживление. Мы въехали в Brooklyn. Этот район был куда интереснее. Грязные жилые многоэтажки, мусорные свалки на улицах, группы воинствующих латиносов; словом, Бруклин был словно создан для того, чтобы побродить по нему и узнать настоящую Америку, без прикрас и без тошнотворного обилия сахарной пудры. Ради справки, кстати, замечу, что Бруклин это самый большой район Нью-Йорка. Согласно статистике, если бы это был независимый город, он бы был шестым по величине городом Америки.
Дождь, тем временем, подошел к концу, зазеленела трава, на улицу высыпали дети. Впечатление было такое, что я смотрю кинохронику в замедленном режиме. Мир вокруг словно на мгновение остановился, словно замер в ожидании чего-то, и это что-то не замедлило появиться
Продолжение следует
