12 мая 1956 года родился Гомер Симпсон, человек, который принес в этом мир радость и надежду. Конечно, вышеприведенная дата условная, наша гипотеза основывается на паре секунд экранного времени из снятой еще в 1993 году серии. Там в кадре мелькают права с датой рождения. Тем не менее, портал iz.ru решил поздравить вторую из известных личностей по имени Гомер с днем рождения и поручил составление величальной оды (в прозе) известному литературному критику Константину Мильчину.
Вот незадача, когда Гомер появился сперва в чужом шоу (это был 1987 год), а потом получил свое собственное, то есть «Симпсонов», в 1989 году, ему было, вроде как, 36 лет. Есть серия, в которой он понимает, что ему 38, и с горя долго ест муку. В последних сезонах — ему 42 года. Неплохо так, за 29 лет постареть всего на шесть. И выглядеть таким же бодрым и жизнерадостным.
Есть, правда, отдельные эпизоды про будущее, в которых ему под 60, но даже в них он относительно бодр и хорошо выглядит. Неплохо для человека, который почти не занимается спортом (едва ли наберется десяток эпизодов из 600, где он следит за здоровьем), ест вредную и жирную пищу (едва ли наберется десяток серий из 600, где он не ест ничего смертельно опасного), постоянно и очень много пьет (во всех сериях). А еще он не имеет одной почки, пережил несколько инфарктов, многократно получал удары по голове и разнообразные переломы. Наконец, по долгу службы Гомер работает с радиацией.
Что сказать, наблюдая за Гомером, мы обретаем надежду в нашей серой и, порой, беспросветной жизни. Гомер явился в этот мир, чтобы дать нам всем шанс. Мы всё-таки не так много пьем, не такое вредное и не так много едим, худо-бедно следим за собой. И уж точно не ели радиацию ложкой. А Гомер — ел, из бочки, и даже с некоторым аппетитом. И всё равно у него чудесные дети (по крайней мере один из трех), красавица жена, дом, у которого, как однажды метко заметил бармен Мо, аж два двора, задний и передний, машина, кошка, собака, друзья. И престижная работа, пусть и в смертельно опасном месте. И сколько бы он ни терял эту работу, его всегда берут на нее заново. Несмотря на тупость и полную профнепригодность. Мы же чуть-чуть умнее и чуть-чуть пригоднее. Может, и у нас есть шанс? Если у Гомера всё хорошо, то, может, и у нас всё будет не так плохо?
Наш человек в Америке
Конечно, когда великий Мэтт Гроунинг придумывал своего Гомера, он в первую очередь пародировал образ среднестатистического американца. Туповатого, но порой демонстрирующего недюжинные способности. Показного патриота, поклонника фастфуда, ксенофоба во всех случаях, кроме тех, которые касаются его друзей, фаната телевизионной рекламы, недотепы и основы потребительской экономики. Недалекого, порой подлого и вредного, но, в конечном счете, в общем-то неплохого человека. Нужно очень любить свою страну и свой народ, чтобы нарисовать такой объемный и взвешенный портрет.
Но это всё и так всем известно, а лучше поговорить о Гомере Симпсоне в России. Ведь этот стопроцентный американец — очень русский персонаж. И тут даже не в том дело, что Гомер, как и среднестатистический россиянин, недолюбливает всё иностранное, хотя охотно пользуется иностранной техникой и ездит на иностранной машине. И не в том, что Гомер, как и среднестатистический россиянин, любит поговорить с телевизором и не любит либералов. Последним, кстати, была посвящена целая серия, в которой Гомер на них рычал. И уж, конечно, не из-за своего алкоголизма. Тем более что тут, мы, боюсь, проиграем: в потреблении пива он нас вчистую перепьет, если только мы со всей страны не отберем профессионалов, лучших из лучших.
Нет, Гомер в России вполне вписался в некоторые вполне традиционные литературные коды. Для начала, Гомер — это новый Карлсон. Не настоящий, шведский, а наш, русский. Не секрет, что Карлсон Астрид Линдгрен и наш, в великом переводе Лилианны Лунгиной, несколько отличаются. Оригинальный Карлсон — во-первых, гораздо более вредный и мерзкий, а, во-вторых, его, собственно, не существует. Это классический выдуманный друг, на которого одинокий ребенок валит вину за все свои шкоды. Наш же Карлсон вполне настоящий, живой, который годится как в качестве отрицательного, так и положительного примера. Так вот, Гомер Симпсон — это наш новый Карлсон, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. Который и хороший, и плохой, который любит плюшки (пончики) и фрикадельки, который если пытается запустить паровую машину, так непременно ее взорвет. Маленькими мы мечтали поиграть с Карлсоном. Сейчас я бы с удовольствием выпил с Гомером, хотя (см. выше) это наверняка имело бы ужасные для меня последствия.
С другой стороны, кулинарный гедонизм Гомера роднит его с героями ранних рассказов Чехова. С обжорствующими чиновниками и купцами. Вспомните, скажем, «Сирену», которая практически вся посвящена обжорству, или «Глупого француза», где заезжий французский клоун, заглянув в русский трактир, с ужасом глядит на гору блинов на соседнем столе у русского едока «Но... однако, уж половины горы нет! — ужаснулся клоун. — Боже мой, он и всю семгу съел? Это даже неестественно... Неужели человеческий желудок так растяжим? Не может быть! Как бы ни был растяжим желудок, но он не может растянуться за пределы живота... Будь этот господин у нас во Франции, его показывали бы за деньги... Боже, уже нет горы!». А русский ему отвечает вполне в гомеровском стиле: «Я много ем?! — удивился сосед. — Я?! Полноте... Как же мне не есть, если я с самого утра ничего не ел?». В одной из последних серий Гомер, оказавшись в Новом Орлеане, только и делает, что ест, за три минуты экранного времени он пробует 51 блюдо, включая сэндвич с аллигатором, и сохраняет при этом вертикальное положение и отменное здоровье. Ведь он с самого Спрингфилда ничего не ел. Гомер наш. Мы его любим. С днем рождения.
Константин Мильчин
