В пятницу у меня прошёл большой и, как мне думается, результативный разговор с В. А. Коваленко.
Я люблю общаться с Вадимом Александровичем. У него всегда интересные предложения, точные замечания, любопытные наблюдения. И самое главное – его результативность. Всё, что он делает, говорю о программистской части, работает стабильно, не падает, не рушится, не ломается (стучу по дереву).
Выходные провёл дома. Несколько раз общался по телефону с нашим главным редактором. У меня возникло ощущение, что он скоро нас покинет. Мы вроде хорошо общаемся по телефону, да и лично тоже, пишем друг другу славные письма, а внутренний голос говорит: «Скоро это закончится, мы не очень подходим друг другу». Мы – фирма.
Вспомнил девочку, сидевшую передо мной в седьмом классе. Её фамилия была Зильберман. Она была влюблена в артиста Владислава Стржельчика, выступавшего на сцене Большого драматического театра им. Горького в Ленинграде.
Девочка была просто помешана на этом актёре, он для неё всё: идол, бог, пример для подражания, идеал. Она рисовала в тетрадках его профиль. Если в какой-то газете появлялась рецензия и там он упоминался, она эту газету покупала, а рецензию вклеивала в специальный альбом. Она могла часами говорить о своём кумире.
Интересно, чем занимается Зильберман, если жива, сейчас? Мы ровесники. Так и представляю старушку Зильберман, рассматривающую свои детские альбомы с рисунками и фотографиями Владислава Стржельчика, ушедшего из жизни в 1995 году.
Девочка не очень хорошо училась, и её мама (ах, что не сделает родительская любовь!) договорилась с артистом, чтобы он пообщался с её дочерью.
Владислав Стржельчик встретился со школьницей Зильберман и сказал ей: «Я хочу, чтобы ты стала отличницей. Я хочу, чтобы ты была лучшей ученицей в классе и занималась спортом».
Зильберман была толстушкой.
И через полгода толстушка превратилась в худенькую и привлекательную девочку.И учиться стала только на пятёрки. А ведь многие учителя считали её безнадёжной и в своё время еле-еле натягивали ей тройки. Вот что такое желание, самовнушение и влияние одного человека на другого.
В воскресенье почему-то вдруг вспомнил о «скорой помощи». Наверное, потому, что одна из моих знакомых не могла дозвониться до «скорой». И это при том, что у неё температура была под сорок и сильные боли в сердце, невыносимый кашель. А на «скорой» всё занято, занято и занято. Или звонок проходил и шли длинные гудки, но трубку никто не брал. А через пять-шесть минут звонок срывался.
Это ужасно, что на скорую не дозвониться.
На мой взгляд, можно уменьшить любое количество чиновников, вложить любую сумму, но сделать так, чтобы «скорая» работала лучше. Чтобы дозвон на «скорую» не представлял проблемы для пациентов: один-два звонка, и вызов у тебя принимают.
На эту тему в том же «Московском комсомольце» писали ещё тридцать лет назад. Все с проблемой соглашаются, но ничего не меняется.
Всех сотрудников «скорой помощи» необходимо научить набирать слепым десятипальцевым методом. Я говорил на эту тему с главным врачом «скорой помощи» профессором Н. Ф. Плавуновым. Увы, он меня не понял.
Вечером, как всегда, смотрел, сколько новых солистов появилось и читателей книги «Курить, чтобы бросить!».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Давно пора отменить Федеральный закон ФЗ-44 о госзакупках. Он только провоцирует коррупционные действия. Все это знают, все понимают и все делают вид, что всё нормально.
Вот так мы и живём: делаем вид, что живём. На дорогах машины не пропускают «скорую помощь», больные не могут дозвониться на «скорую помощь», доктора в Москве, начиная от Алексея Ивановича Хрипуна (руководитель департамента здравоохранения столицы) и заканчивая диспетчером «скорой помощи», не владеют десятипальцевым методом набора. Но все говорят о цифровизации, об улучшении работы, о современных требованиях.
Говорят, говорят, говорят...
Одна из отличительных характеристик нашего века состоит в том, что мы всё знаем и ничего не делаем...
Александр Иванович Герцен (1812-1870), русский философ, писатель
