Госдума одобрила в первом чтении повышение НДС до 20%. Больше половины россиян (57%) уверены, что это негативно повлияет на их благосостояние, свидетельствуют данные соцопроса, проведенного фондом «Общественное мнение». Есть ли основания для опасений?
Зачем вообще повышать НДС
Основная цель повышения НДС — пополнить бюджет ради исполнения майского указа президента. В день инаугурации на четвертый срок, 7 мая 2018 года, Владимир Путин подписал указ, в котором перечислил 150 целей развития страны на ближайшие шесть лет. На выполнение этих целей требуется 25 трлн рублей, из которых, по предварительным оценкам правительства, не хватает 8 трлн. Эту сумму решено получить в том числе за счет повышения на 2 процентных пункта налога на добавленную стоимость.
Расчет простой: при сохранении текущей ситуации в нашей экономике и без катаклизмов в мировой можно ожидать, что доходы бюджета и собираемость НДС будут оставаться на схожих уровнях. «Доля НДС в общем объеме доходов довольно стабильна — на уровне около 28—30%, то есть при доходах бюджета в районе 15 триллионов рублей на НДС при ставке 18% приходится около 4,2—4,5 триллиона, — говорит главный экономист БКС Владимир Тихомиров. — При повышении ставки до 20% доходы могут вырасти на 470—600 миллиардов рублей». Первый вице-премьер, министр финансов Антон Силуанов на парламентских чтениях в Госдуме 9 июля заявил, что повышение НДС даст бюджету дополнительно ежегодно «более 600 млрд рублей».
Запланированные дополнительные 600 млрд рублей ежегодно соответствуют примерно 0,6% российского ВВП. «Напомним, что дефицит бюджета в 2017 году составил 1,7% ВВП, так что одного этого повышения будет достаточно, чтобы существенно облегчить Минфину задачу балансирования бюджета», — говорит директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики УК «Альфа-Капитал» Владимир Брагин. И это не все.
«Дополнительный эффект от улучшения налогового администрирования — в основном по НДС — может быть оценен еще в 200—250 миллиардов рублей, — считает главный экономист «Эксперт РА» Антон Табах. — Таким образом, даже без роста заимствований будет возможно профинансировать запланированный рост инфраструктурных расходов».
Но почему для пополнения казны было выбрано повышение именно НДС, ведь в последнее время говорили и о возможном повышении других налогов?
«По пути наименьшего зла»: расплачиваются граждане, а не бизнес
«НДС — налог, действующий в 160 странах мира, это чрезвычайно популярный вид так называемых непрямых налогов, — говорит начальник аналитического управления Промсвязьбанка Николай Кащеев. — В РФ он давал ранее до трети доходов бюджета, а в 2016-м и, предварительно, в 2017 году — около 18% всех налоговых поступлений (налоговые поступления — это около половины доходов консолидированного бюджета РФ). К ВВП этот налог составляет около 3,4%, по предварительным данным 2017 года».
Но яляется ли повышение именно НДС наиболее оптимальным для экономики? «Оптимального варианта нет, — полагает Владимир Тихомиров. — Любое повышение налогов негативно для экономики, но позитивно для стабильности бюджетной системы. Повышение НДС преимущественно скажется на потреблении и населении. За стабильность бюджета расплачиваться будут граждане, в то время как повышение других существенных налогов (на прибыль, страховые взносы) в первую очередь сказалось бы на бизнесе и привело бы к сокращению прибылей и инвестиций. Поскольку главный приоритет правительства — модернизация экономики через поддержку роста инвестиций, принятие мер, которые бы негативно отразились бы на инвестициях, было признано нецелесообразным». То есть не зря опасались респонденты опроса «Общественного мнения»: расплачиваться за повышение налога придется им. Но есть и другие аргументы в пользу выбора НДС в качестве первого налога для повышения.
«Если выбирать между повышением НДС, НДФЛ, страховых взносов для фирм, налога на прибыль, то повышение налога на добавленную стоимость представляется более благоприятным, так как в наименьшей мере искажает решения экономических агентов, в том числе в области потребления и инвестиций», — говорится в «Мониторинге экономической ситуации в России» за июнь 2018 года, выпускаемом совместно РАНХиГС, Институтом Гайдара и Минэкономразвития России.
Например, механизм влияния на экономику повышения НДФЛ близок к механизму влияния НДС. Однако «у налога на добавленную стоимость более высокая налогооблагаемая база, что предполагает меньшее увеличение налоговой ставки, пишут авторы мониторинга. «Например, финансирование планируемого роста госрасходов за счет страховых взносов потребовало бы увеличения ставки по ним приблизительно на 4%», — говорится в мониторинге. Такой рост налогов привел бы к снижению ВВП в долгосрочном периоде на 0,8—1,1 п. п. и к уменьшению потребления и инвестиций на 1—1,5 п. п., считают эксперты.
Увеличение налога на прибыль в большей мере бьет по совокупным инвестициям, что со временем привело бы к снижению спроса на труд и сокращению потребления домохозяйств. По оценкам РАНХиГС, увеличение налога на прибыль привело бы к снижению инвестиций на 1,8—2,5 п. п., потребления домохозяйств — на 0,4—0,7
«Если рассуждать, повышение какого налога ударит по экономике менее всего, то можно ответить, что это НДС», — говорит бизнес-омбудсмен Борис Титов. С ним соглашается ведущий аналитик Amarkets Артем Деев: «Правительство вынужденно пошло по пути наименьшего зла. Совершенно точно, рост прямых налогов, а не косвенных, привел бы к более пагубным последствиям для экономики в целом».
И все же НДС не со всех сторон выглядит оптимальным объектом для повышения. Да, действительно, этот налог легко собирается. «Но без «маневра» с социальными взносами это давит на слабо растущую экономку», — говорит Антон Табах.
Так все-таки, какую цену заплатим мы с вами и экономика в целом от предстоящего повышения НДС?
Бедные заплатят больше, чем богатые
«В качестве риска номер один от изменения НДС в международной практике сразу же называют инфляцию. Дело в том, что экономисты называют НДС по сути налогом на конечного потребителя», — говорит Николай Кащеев. Насколько вырастут цены?
«Разовый эффект перестановки цен можно оценить примерно в 1,2—1,7 процентного пункта, скорее эффект будет ближе к нижней границе из-за повысившийся ценовой чувствительности потребителей, а также того, что на часть социально значимых товаров налог повышен не будет», — считает Владимир Брагин из УК «Альфа-Капитал». Артем Деев считает, что повышение НДС придаст инфляции дополнительных 2 п. п.
Инфляция в 2019 году может подняться до 4,5%, предупредил ЦБ РФ в середине июня. Однако большинство наших экспертов считает, что повышение будет ниже. Например, по мнению Антона Табаха, рост цен удастся удержать в пределах 4%, а Владимир Тихомиров прогнозирует инфляцию в размере 3,7%. Впрочем, все эти показатели существенно выше текущей инфляции в России, которая, по данным на начало июля, составляет 2,3% годовых.
Гораздо более сдержанной позиции придерживается бизнес-омбудсмен Борис Титов. «Вряд ли повышение НДС значительно отразится на инфляции, поскольку она сегодня «задавлена» очень жесткой денежно-кредитной политикой ЦБ, — считает он. — По оценкам Института народнохозяйственного прогнозирования РАН (наш партнер по «Стратегии Роста»), такая мера прибавит к инфляции 0,3—0,4 процентного пункта. Однако слабое воздействие на инфляцию — это оборотная сторона недоступности кредитных средств, необходимых для роста инвестиций».
Инвестиционная активность, по прогнозам Бориса Титова, снизится, поскольку прибыль организаций уменьшится на 500 млрд рублей в год. Владимир Тихомиров прогнозирует рост инвестиций в 4,1% по итогам 2019 года, что гораздо ниже его предыдущей оценки, данной в ноябре 2017 года, — 7,8%. Причиной корректировки прогноза он называет ожидание более слабого спроса в экономике, сохранение ставок кредитования на более высоких уровнях (из-за роста инфляционных ожиданий, в том числе из-за изменения НДС), а также менее агрессивного наращивания госинвестиций. Но, так или иначе, снижение объема инвестиций приведет к снижению темпов роста национальной экономики в целом.
Рост ВВП в первый год повышения НДС замедлится. По мнению Антона Табаха, отчасти это произойдет за счет переноса деловой активности с 2019 года на конец 2018-го. По его расчету, рост ВВП в будущем году составит 1,4%. Между тем в том же майском указе президента одной из важнейших задача называется обеспечение в России экономического роста выше, чем среднемировой. А он сейчас составляет около 4%.
Владимир Тихомиров чуть более оптимистичен, чем Табах: он рассчитывает на 1,9% роста, правда, это ниже его предыдущей оценки (ноябрь 2017 года), когда он прогнозировал рост экономики в 2,1%. Однако основной причиной корректировки прогноза экономист называет не столько повышение ставки НДС, сколько совокупность факторов, где показательны также оценки геополитики, экономической политики, цен на нефть.
«Основная дополнительная налоговая нагрузка после повышения НДС придется на население — до 460 миллиардов рублей, — говорит Борис Титов. — Повышение налоговой нагрузки на предприятия при промежуточном потреблении составит около 130 миллиардов рублей».
Естественно, эта совокупность факторов скажется негативно на реальных доходах населения: по мнению Тихомирова, их рост замедлится с 1,8% в 2018 году до 1,6% в 2019-м. Антон Табах обращает внимание, что НДС — это регрессивный налог, то есть бедные платят больше богатых (относительно своих доходов). Это связано со структурой потребления: бедные проедают практически все свои доходы и почти не покупают импортные товары, не облагаемые НДС.
Мировой опыт: Россия — в тренде
Происходящее в России с НДС — как его повышение, так и размер ставки — вполне укладывается в общемировой тренд. Ставка НДС в России и после повышения будет находиться на среднем уровне.
Самые высокие ставки НДС в Венгрии (27%), а также в Дании, Швеции и Норвегии (по 25%), а самые низкие — в Ливане (10%), Швейцарии (8%), Таиланде (7%), Доминикане (6%) и Сингапуре (5%), перечисляет заместитель председателя правления Локо-Банка Андрей Люшин. В США и Японии НДС нет вообще, но вместо него существует налог с продаж, носящий несколько иной характер, говорит Антон Табах.
Стандартные ставки налога на добавленную стоимость колеблются от 20% до 22%. Например, в Австрии и Великобритании — 20%, Бельгии и Нидерландах — 21%, Италии и Испании — 22%. Чуть ниже — на Мальте (18%) и в Люксембурге (17%).
Но если смотреть на вклад НДС в экономику, то картина меняется. «Среди стран ОЭСР наибольшая доля НДС в собранных налогах — в Чили (свыше 40%), наименьшая — в Швейцарии (12.4%), — говорит Николай Кащеев. — С Россией сопоставимы Испания, Турция, Германия. Однако если посмотреть отношение собранного НДС к номинальному ВВП, то российский показатель примерно вдвое ниже, чем в среднем в ЕС, и сопоставим с чрезвычайно низкими показателями Швейцарии, Японии и Мексики».
Не только в России, но и в целом в мире в последние годы происходит повышение ставок НДС, обращает внимание руководитель практики международного налогообложения ФБК Право Дмитрий Парамонов. В качестве свежих примеров он приводит Венгрию, Черногорию и Тунис. Незначительное снижение НДС — куда более редкое явление, но оно имело место в Швейцарии. Некоторые страны, говорит Парамонов, сейчас впервые вводят НДС. Среди самых заметных случаев — ОАЭ.
Что касается манипуляций с размером ставки НДС, то это во многом зависит от состояния экономики. Наиболее «трепетное» отношение к НДС — в небогатых странах. Наоборот, примером «вольного» обращения с НДС может служить Великобритания. «С 1991 года НДС там составлял 17,5%, в 2008 году он был снижен до 15% и возвращен на прежний уровень в 2010 году, а в 2011-м был повышен сразу до 20%, — рассказывает Николай Кащеев. — Экономический смысл этих изменений понятен: сперва речь шла о стимулировании конечного потребления и экономической активности в целом, затем на повестку вышли проблемы бюджета, пострадавшего от стимулирующих мер».
Самые свежие примеры повышения НДС — Багамские острова, где НДС вырос с 11% до 12% с 1 июля этого года, и ЮАР, где с 1 апреля НДС был повышен с 14% до 15%. Это было первое повышение за 25 лет, с 1993 года, с момента официального окончания режима апартеида. Пример ЮАР, входящей вместе с Россией в блок развивающихся стран БРИКС, может быть интересен для россиян.
В качестве аргумента для повышения ставки говорилось о том, что в большинстве африканских стран размер НДС выше 14%, а средний уровень в ОЭСР — 19%. «На самом деле опция повышения НДС была использована после того, как прочие возможности стали уже недоступны: например, наблюдалось падение сбора налогов на доходы физических лиц из-за ухудшения экономической ситуации», — рассказывает Кащеев.
«В первый месяц повышения НДС инфляция в ЮАР выросла с 3,8% до 4,5%, в мае — незначительно снизилась, поскольку вряд ли экономическая динамика в стране улучшилась после такого шага. 4,5% — это ниже, чем в среднем во второй половине 2017 года, когда показатель был 4,7—4,8%. Но в начале 2018 года на фоне экономических проблем инфляция в ЮАР стабильно падала», — говорит Кащеев.
«В таких случаях налоги повышать странно»
Обычная цель повышения НДС — балансировка бюджета в тех в странах, где существуют долговые проблемы, обращает внимание Николай Кащеев. Россия к таковым явно не относится. Более того, ситуация в нашей стране выглядит совершенно иначе.
Уровень госдолга у России сверхнизкий, а бюджет — сверхпрофицитен, с оценкой профицита этого года в диапазоне 1—1,5% ВВП, обращает внимание Антон Табах. «В таких случаях налоги повышать странно», — считает экономист.
«Растущие мировые цены на нефть дают возможность выполнить новый майский указ Путина и без повышения НДС, — считает Борис Титов. — За три предстоящих года суммарный профицит бюджета может составить 2,8 триллиона рублей. Однако сейчас «нефтяные» дополнительные доходы бюджета не тратятся на финансирование, а конвертируются в валюту и аккумулируются на валютных счетах Минфина в Центробанке». Причина в том, что наши власти помнят 1998 год, поэтому раздувать долг и тратить резервы боятся, считает Табах.
Россия, как всегда, выбирает особый путь. «Это повышение по целям отличается от тех примеров, которые мы наблюдали в зарубежной практике, — говорит Кащеев. — Например, с помощью повышения НДС, как представляется, пытаются балансировать не текущие, а будущие расходы бюджета. Причем на фоне санкций и слабой банковской системы. В комбинации с противоречивыми событиями вокруг пенсионной системы и стагнирующей экономикой все это вряд ли выглядит как полностью оправданная мера».
«Для пополнения бюджета надо обеспечить условия для устойчивого и долгосрочного экономического роста, — считает Борис Титов. — То есть не выкачивать из экономики деньги прямо сейчас, а сделать так, чтобы налоговая база стабильно увеличивалась, и не только за счет экспорта сырья. Поэтому назвать повышение НДС благотворной для нашей вяло растущей экономики мерой никак невозможно. Она абсолютно не стимулирует развитие несырьевых отраслей».
Милена Бахвалова
Источник: bankir.ru
