Документальный фильм «Гуф. Исповедь» вышел на онлайн-платформе Premier 11 мая 2020 года. Это первый выпуск нового проекта Premier «Исповедь», в котором будут выходить откровенные интервью в форме монолога. Но на фоне Гуфа любые звёзды будут смотреться... ну, мягко говоря, совсем не такими откровенными.
Алексей «Гуф» Долматов - более чем необычный для нашей сцены персонаж. Он постоянно попадает в идиотские истории, о его личной жизни мы знаем больше, чем хотели бы, он не скрывает свою наркоманию и проблемы в семье. Песни Гуфа и группы Centr стали популярны задолго до всероссийского триумфа рэп-жанра - и это были песни, которые могли одних слушателей научить дурному, а других - столкнуть с кривой дорожки. Впрочем, многим непосвящённым наркотические откровения Гуфа казались гиперболизированным творческим методом - ну, как насилие и секс в текстах группы «Кровосток». Когда Долматова стали прессовать добровольные наркоборцы, пытавшиеся запрещать его выступления и сажать за пропаганду наркотиков хотя бы под административный арест, я позвонил за комментариями пресс-атташе Гуфа. Фраза «не было там никаких тяжёлых наркотиков, а курение травы Алёша и не отрицает» меня поразила. Тема употребления веществ в нашем шоу-бизнесе всегда была табуирована - слухи и подмигивания были, но открыто об этом никто не говорил (разве что для пиара и заработка).
Гуф ничего не скрывал, да и в песнях его была только правда и ничего, кроме правды. Они все автобиографичны и вызывают противоречивые, но сильные эмоции: от «вот ведь чувак рубит» до удивления, сколько страсти и драмы рэпер может вложить в описание каких-то частных бытовых моментов. Любовь к бывшей жене и ненависть к бывшей жене, гордость за сына и стыд перед ребёнком за свой образ жизни, «ворота примёрзли и больше не закрываются» - были в русском рэпе и более скандальные и откровенные тексты, но не было столь же документальных.
Как показывает «Исповедь», «в прозе» Гуф изъясняется ещё более резко и открыто. Монолог длится меньше часа, но сказанного артистом за это время иным коллегам хватило бы на десять автобиографий (а многие вообще не стали бы печатать такое при жизни). Собственные депрессии и алкоголизм матери, секс и отношения, усталость от сцены, сын, которого в школе попрекают отцом-наркоманом, тюрьма, проблемы со здоровьем, Кети Топурия и наркотики разной тяжести - вот неполный список затронутых тем. Некоторые моменты коробят - как, например, публичные признания в любви к нынешней девушке Лесе, рассказы о том, что он изменял то ей, то с ней, или жалобы на отношения с Кети, которые приходилось скрывать (что совпало с возобновлением приёма сильнодействующих препаратов). Но ещё больше шокирует осознание того, что всё это рассказывает живой действующий артист, а не ветеран рок-н-ролла на смертном одре. Гуф предстаёт в кадре то романтиком, то больным ребёнком, то хозяином, гордящимся двумя построенными на участке домами и посаженным деревом («знаете, какое имя у этого дерева? Алёша»), то отцом, мечтающим о дочери, то шоу-бизнесменом, знающим, как заработать большие деньги. И это всё не маски, как у многих других успешных артистов с трудной судьбой: во всех этих образах Гуф выглядит пугающе естественным.
Алексей Мажаев
