Писать о поэтах вкратце – дело непонятное и для автора, и для читателя. Хорошо – плохо – никак? Понятно трудно. Однако, например, мы уже писали про Есенина. А сейчас – про его во многом учителя.
Вчера, 28 ноября, был день рождения Блока. Поэта, имя которого приходит на ум сразу после фразы «символизм» или «Серебряный век».
Дмитрий Быков в одной из своих статей вспоминал, как в молодости на журфаке МГУ посещал семинар Н.А. Богомолова, на которого с несколькими товарищами они молились – так уважали авторитет, знания и академическую работу преподавателя. Признаться, Николай Алексеевич действительно прекрасен даже спустя 30 лет: я тоже слушал его лекции два года назад, но... Речь не о том. Собственно, как-то на семинаре, пишет Дмитрий Быков, Богомолов сказал:
«Ребята, я тут подумал... Говорить о Блоке — это всё равно что, я не знаю, о Пушкине. Я не решаюсь в рамках одного семинара... и даже двух... и вообще не решаюсь. Давайте лучше о Сологубе». Если он не решился, то где уж мне», – заключает Быков (Дмитрий Быков // "Дилетант", №11, ноябрь 2017 года).
Вот вам величина – Блок. Поэтому нового сказать о нём мне вовсе не получится – я даже семинара такого не посещал. Но тот огромный, академический и не очень, материал о поэте, который существует сегодня и который исчисляется миллиардом страниц, не сильно расстроится, если я осмелюсь дописать «миллиард первую».
В школе поэта учат – не изучают, не вдумываются в творчество, не ненавидят, а просто и сухо учат. Есть «Незнакомка»: там ресторан, там дама в духах и туманах, там винные пары, там реальность и сон совокупляются и переходят друг в друга. Есть «Ночь, улица, фонарь, аптека» – бессмысленность, повторяемость бытия, отсутствие спасения. Есть «Двенадцать» – бубновые тузы, убийство любвеобильной Катьки, сугробы, запертые ворота, Исус Христос. Вот Блок в школе. Понятно?
Не будьте тем, кто плохо знает Блока и помнит только «in vino veritas». Будьте как я: плохо знающими Блока, но стремящимися узнать лучше.
Нет, мне не было понятно. В университете задали изучать много-много стихотворений. Читаю, думаю, пытаюсь понять. А ведь Блок писал много журнальных статей, эстетически-теоретических, полемических. Чего стоит одна речь «О назначении поэта», где в лице Пушкина Блок обозначает символ мирового поэта! Это тоже интересно прочитать.
Много, сложно, непонятно в Блоке – радует, потому что хочется прочитать ещё. Исус Христос, Катька, Незнакомка, Прекрасная дама – образы на века, как в них можно разобраться?! Со школьной скамьи до университетской что-то тянет на Блока: авторитет его тому виной, талант, стихи, судьба? Точно не знаю, но ровно так же, как, по мнению автора «Незнакомки», «нас наполняет весёлое имя: Пушкин», меня всё время наполняет таинственное имя: Блок. (К слову об имени: в дореволюционной России фамилия поэта писалась так: Блокъ, а потому "имя твоё – пять букв", как писала Марина Цветаева в стихотворении, посвящённом Александру Блоку – прим. ред.)
Что с этим делать? Читать. Вечно восторгаться. И не понимать.
Не будьте тем, кто плохо знает Блока и помнит только «in vino veritas». Будьте как я: плохо знающими Блока, но стремящимися узнать лучше.
Борис Поженин
