«Критикуешь – предлагай», – так звучит знаменитая формула. «Критикуешь – будь как Розанов», – позволю себе переделать афоризм.
Розанов – один из самых знаменитых русских критиков, который жил на рубеже XIX-XX веков. Он застал зарождение русского модернизма, много сил потратил на переосмысление литературного наследия России, тесно общался с главными литераторами тех лет.
Этот публицист был тем, кого бы мы сейчас, возможно, обвинили во флюгерстве, двурушничестве, попытке усидеть на двух стульях или погнаться за двумя зайцами. Розанов мог сотрудничать одновременно сразу с двумя журналами – врагами друг друга по идеологии; говорить о Достоевском одно, а через десять лет – совершенно другое. В общем, был непостоянен и очень этим гордился: говорили, что он пишет одновременно двумя руками.
Зачастую мы читаем книги и журналы не для того, чтобы соглашаться или нет: нам интересно мнение конкретного человека как его составная часть.
Но его статьи – страстные, субъективные, интимные – читать гораздо интереснее, чем сухой анализ ситуации. Что может быть занимательного в последовательном рассуждении, опирающейся на факты аргументации, объективном видении положения? Пожалуй, единственный жанр, которому такое не подходит, – новостной. В других словесных дисциплинах личный фактор – самый интересный.
В русской литературе и публицистике (которая выросла из литературы и очень ей преемственна) важна роль этого личного начала – умения пусть не всегда превосходно, но зато откровенно посмотреть на вещи. Люди читают не то, что написали другие люди, а самих этих людей – противоречивых, чересчур ленивых, умных и мнимо умных...
Зачастую мы читаем книги и журналы не для того, чтобы соглашаться или нет: нам интересно мнение конкретного человека как его составная часть. Иногда – и то, во что он облекает собственные мысли. Стилистика, авторский слог, неологизмы, спорное видение ситуации – вот эти факторы привлекают гораздо больше внимания и вызывают гораздо больше интереса при чтении критики и публицистики. Да и вообще эти дисциплины одного поля ягоды – писательства. Просто одна работает с литературой, а вторая – с жизнью.
А если вам чужое мнение не нужно, то и люди вам неинтересны. А Кант считал именно человека высшей ценностью и тем, ради чего стоит преобразовывать мир. Не согласны?
Значит, либо вы поняли замысел этой статьи, либо Кант вам до лампочки.
Борис Поженин
